Тощий Мемед
Шрифт:
— Вот это день! — воскликнул Джаббар.
— Я очень рад, что наступил наконец этот день, — отозвался Мемед.
От радости Мемед не знал, что делать. Он шел, не чувствуя под собою земли. Словно летел. Хромой Али еле поспевал за ним.
Хромой Али рассказал, как он обманул гяура, и тот даже дал ему десять лир. Друзья смеялись.
Дойдя до деревни Ялныздут, они вдруг почувствовали страшный голод. Но сознание того, что скоро свершится месть, гнало их в Актозлу. Днем друзья скрывались, как могли, от людей, а по ночам шли по
— Сейчас я вам принесу хлеб, — сказал Хромой Али. — Подождите меня в этой пещере.
Али направился в деревню Ялныздут. На расстоянии получаса ходьбы от нее находилась крепость Анаварза, с которой уже можно было увидеть Актозлу.
Через полчаса Хромой Али принес два мешочка: один — с хлебом, другой — с кислым молоком.
— Кислое молоко я украл, — сказал он. — Висело на столбе перед домом, ну, я и взял, как из родного дома.
Друзья подкрепились, скрутили цигарки и задымили.
По лицу Реджепа Чавуша было заметно, что рана на шее не дает ему покоя. Он то и дело морщился и стискивал зубы.
— Я атаман разбойников, — часто повторял он. — Если бы будете вмешиваться в мои дела, пеняйте на себя. Я не сделал ничего хорошего за всю свою жизнь. Так хоть теперь сделаю доброе дело. Вы будете беспрекословно выполнять то, что я прикажу. Поняли?
Повернувшись к Джаббару, он переспросил:
— Понял, Джаббар? А ты, Мемед?
— Поняли, — в один голос ответили Мемед и Джаббар.
— До наступления ночи переждем здесь. Ночью укроемся в овраге у деревни. Не перебивайте меня! Эти места я хорошо знаю. Мне знаком здесь каждый овраг, каждый камень. Понятно? Каждый камень. Вон там остров на реке Джейхан. За Анаварзой находится Хаджйлар, а дальше — горы. Как расправимся с гяуром, уйдем туда. За нами наверняка пошлют не меньше роты жандармов. Трудно будет нам ускользнуть от них, хотя я знаю эти места как свои пять пальцев. Нас никто не поймает. Вы должны подчиняться мне. Сухорукий брат не послушал меня, и это привело к гибели огромного отряда. Самого его убили. На Чукурове будет теперь хозяйничать Реджеп Чавуш. Не забывайте об этом ни на минуту, — закончил Реджеп Чавуш.
Место, которое служило для них укрытием, представляло собой котлован, размытый потоками вешних вод.
Вода принесла с собой белые камешки, сосновую кору, камыши, корни деревьев, которые застряли возле кустарников, покрывавших склоны котлована. Крестьяне поставили здесь деревянную запруду, возле которой тоже скопилось много камней и ила.
Наступил вечер. Солнце медленно опускалось. Его последние теплые лучи освещали равнину, золотили повисшие над горизонтом тучи.
— Давно я не видел захода солнца на Чукурове, — прервал молчание Реджеп Чавуш. — Смотрите, солнце словно садится на землю. Постепенно краснеет, становится золотисто-красным. Вот оно застыло на миг на месте. Еще мгновение — и солнце исчезнет. Какая красота! Смотрите, смотрите!
Джаббар улыбнулся.
—
— Над Хромым Али, — ответил Джаббар.
Реджеп Чавуш успокоился.
Солнце скрылось. Сразу стало темно. Реджеп Чавуш стоял неподвижно, как изваяние.
— Теперь я могу спокойно умереть. Я еще раз видел заход солнца на Чукурове… — сказал он.
Друзья прошли равнину Ялныздут. Но вскоре дорогу преградили болота, которые они преодолели с большим трудом.
Вдали замерцали огоньки деревни Актозлу. Дальняя окраина деревни была окутана сплошным мраком. Друзья очень устали и присели возле кустов. Хромой Али вынул из кармана спички и хотел закурить.
— Положи сейчас же спички в карман, или я тебя ударю! — закричал Чавуш.
Хромой Али, не сказав ни слова, опустил спички в карман.
— Еще раз повторяю, — строго сказал Чавуш, — я ударил бы даже своего отца, если бы он сейчас не послушал меня. Атаман я или нет?
— Атаман, атаман, Чавуш! — закричали все хором.
После этого Чавуш долго молчал, размышляя. Наконец, подняв бровь, он повернулся к Мемеду:
— Тебе еще понадобится Хромой Али?
— Да, — ответил Мемед.
— Разбойникам всегда нужен такой человек, как Али, — сказал Реджеп Чавуш и опять замолчал.
— Ну, Чавуш, заснул ты, что ли? — не выдержал Джаббар.
— Сукин ты сын! — распалился Чавуш. — Ты думаешь, легко из такой большой деревни, да еще так неудобно расположенной на равнине, похитить человека? Я обдумываю план.
Он опять погрузился в свои мысли.
Через некоторое время Чавуш снова поднял голову, словно кто-то разбудил его. В темноте он различал лишь темные силуэты Мемеда и Джаббара. При слабом свете звезд лиц их не было видно.
— Ребята, — с неожиданной нежностью сказал Реджеп Чавуш. — Я конченый человек. Моя рана не заживет. Я умру, я это знаю. Я думаю о вас, о Тощем Мемеде. Прекрасная у него душа. Много лет крестьяне из пяти деревень Абди-аги не решались выступить против своего хозяина; только Мемед решился. Он человек дела. Если бы я выжил, я бы берег Мемеда как зеницу ока. Но мне суждено умереть. Ты, Хромой, умный человек. К тому же ты не разбойник и можешь здорово помочь Мемеду.
— Я делаю для Мемеда все, что могу. Тяжелый камень лежит у меня на сердце — разрушенный дом и семья, которую прогнали из деревни, — отозвался Хромой Али.
— Теперь о деле, — сказал Чавуш. — В полночь мы подойдем к дому Хусейна-аги. Потребуем, чтобы нам открыли двери. Войдем в дом, убьем Абди-агу и скроемся. Но Хромого Али не должно быть с нами.
— Так уже полночь, нужно идти. Как вы думаете? — спросил Мемед.
Чавуш поднялся, поправил подсумок и зарядил револьвер; потом проверил в карманах гранаты.
— Дай спички. Хромой. Не задерживайся здесь. Поскорее уходи куда-нибудь, — сказал Чавуш.
Вынув из кармана спички. Дли протянул их Чавушу.