Тоскуя по ней
Шрифт:
Она сдалась пламени, жару, обжигающему экстазу. Она сдалась тому факту, что прикосновения Киана были единственным связующим звеном с реальностью.
Звук ее резкого, неровного дыхания заполнил комнату, и она прильнула к нему, извиваясь, когда волна за волной наслаждение захлестывало ее. Это было совсем не похоже на то, что она чувствовала в душе, ничего похожего на то, что она когда-либо чувствовала со своей собственной рукой.
Это был он. Это был весь Киан. Из-за его природного таланта или магии, Уиллоу было все равно. Она просто хотела большего.
И он дал это, безжалостно поглаживая ее клитор.
Она
— О Боже! Киан, пожалуйста, — взмолилась она. — Прекрати. Не надо больше.
— Дай мне еще один, Уиллоу, — прорычал он ей в рот.
— Я не могу…
— Ты можешь, — он ущипнул ее за клитор.
Уиллоу снова кончила со сдавленным криком. Ее спина выгнулась, когда лоно сжалось в спазмах, выплескивая соки. Киан скользнул рукой вниз и с силой вонзил в нее пальцы, снова и снова, и ее киска сжалась вокруг них, страстно желая втянуть глубже. Он прижался своим ртом к ее и крепко притянул к себе. Уиллоу была беспомощна, но могла переждать бурю у его твердого тела.
Его поцелуй смягчился, когда водоворот внутри нее начал успокаиваться. Это было одурманивающе, соблазнительно, убаюкивающе. Его пальцы продолжали двигаться, медленно и успокаивающе. Ее лоно трепетало, а тело дрожало.
Уиллоу почувствовала, как губы Киана растягиваются в улыбке, почувствовала его пирсинг у своего рта, как раз перед тем, как он поднял голову. Его свисающие волосы защекотали ей плечо. Уиллоу открыла глаза. Взгляд Киана пылал, горячий и яркий.
Убрав пальцы с ее киски, он вытащил руку из шорт и поднял их. Скользкая жидкость на его коже заблестела на свету. Киан засунул их в рот и застонал, медленно вытаскивая, облизывая дочиста.
— Блядь, Уиллоу, — язык Киана пробежался по губам. — Когда ты, наконец, примешь меня, я буду лакомиться этой восхитительной киской, пока моя ненасытная жажда не будет утолена.
Лоно Уиллоу сжалось. Ее так и подмывало сказать «да». О Боже, какой же это был соблазн. Искушение сорвать с себя одежду и позволить ему вылизывать ее сколько душе угодно и дальше, раствориться в бесконечном море блаженства.
Но нет. Пока нет. Она не готова идти дальше. Ей… нужно время. Речь шла о том, чтобы накормить его, и, судя по свету его глаз и блеску кожи, он получил достаточно.
Тихо дыша, Уиллоу повернулась к нему всем телом, положила голову на его бицепс и прижалась лбом к груди. Она просунула руки между их телами и позволила его запаху окутать ее.
— Ты так уверен, что я приму тебя?
Киан поднял ногу и закинул на Уиллоу, обнимая ее.
— Нет причин притворяться, моя Фиалочка. Мы оба знаем, что это неизбежно.
Уиллоу тихо хмыкнула, но не ответила. Она знала, что он прав. Вопрос был не в «если», а в «когда». Она чувствовала это всем сердцем — Киан был тем, кого она так долго ждала. И все же… страх боли все еще таился глубоко внутри, распространившийся подобно разросшимся виноградным лозам, и без колебаний сжимал ее грудь всякий раз, когда она совершала ошибку, чувствуя надежду. Она хотела его, хотела той жизни, которая могла бы быть у нее с ним. Но то, кем он был…
Ты можешь не торопиться, Уиллоу. Время еще есть.
Она
Уиллоу не сопротивлялась ему.
Восемнадцать ?
Медленная ухмылка расползлась по губам Киана. Молчание Уиллоу сказало ему все — она не готова, пока нет, но она знала, что это может закончиться только одним способом.
Она будет полностью, безвозвратно его.
Это знание усилило возбуждение, гудящее в нем, и увеличило боль в члене. Дымка ненасытного желания затуманила его зрение, окрасив мир в безумный багровый цвет. Он хотел от нее большего, хотел всего, и хотел этого сейчас. Но он мог заставить себя лишь прижать ее немного ближе, немного крепче.
Почему бы не взять больше?
Потому что она добилась именно того, что задумала. Киан накормлен, и, боги, это было так вкусно. Ее удовлетворение накатывало на него нежными волнами, каждое наполняло вспышкой энергии, которая гарантировала, что он долгое время не будет нуждаться в пище.
Но одного этого было недостаточно, чтобы остановить его. Удовлетворение потребностей не притушило огонь желания, даже на самую малость.
Правила взаимодействия смертных и инкубов к Уиллоу неприменимы. Он не мог очаровать ее магией, не мог усилить ее желания до такой степени, чтобы она не смогла им сопротивляться. То, что он преследовал ее, нарушило все личные правила, которые он для себя установил. Киан вышел за пределы своего понимания, за пределы своего опыта. Он все еще не был уверен в том, что делает, но было ясно — Киан мог давить лишь до определенного предела, чтобы не оттолкнуть ее.
А это означало, что он должен был сдерживать себя.
Уиллоу даст ему только то, что сама захочет, и только тогда, когда будет готова.
Но больше всего на свете он сопротивлялся желанию большего, потому что то, как они лежали вместе, казалось таким правильным. Потому что она так уютно прижималась к нему, потому что ее тело было таким желанным, таким теплым, таким мягким. Потому что прямо сейчас Киан не мог представить себя нигде в другом месте во всех королевствах, кроме как прямо здесь, с Уиллоу, надежно прижатой к его рукам.
Это было ново. Интимно, нежно, почти… проникновенно.
Она сдвинула ногу, и бедро коснулось его члена.
Киан зашипел. Член дернулся, так сильно натягивая штаны, что Киан был уверен, он взорвется. Он стиснул челюсти от дискомфорта возбуждения.
— Нечестно, — прохрипел он, глядя на нее сверху вниз. — Ты не…
Слова замерли у него на языке, когда он увидел ее лицо. Глаза Уиллоу были закрыты, темные ресницы отбрасывали нежные тени на раскрасневшиеся щеки. Ее полные, припухшие от поцелуя губы были приоткрыты, позволяя свободно дышать, медленно и глубоко. Безмятежность смягчила черты лица. В этот момент у Уиллоу не было ни забот, ни борьбы, ни боли.