Тоскуя по ней

Робертс Тиффани

Но зачем ограничиваться цветами? Люди любят подарки, и он находил свою собственную опосредованную радость в покупке вещей для Уиллоу. Повсюду были магазины. Конечно, он мог найти для нее что-нибудь еще…

Он успел сделать всего несколько шагов, когда взгляд упал на магазин на другой стороне площади. «Ящик Пандоры» — магазин, специализирующийся на игрушках для взрослых.

Он усмехнулся.

— О, это идеально.

Что может быть лучше, чем что-то, что усилит ее удовольствие? В некотором смысле, это было бы подарком для них обоих, поскольку всякий раз, когда Уиллоу

было хорошо, Киану тоже. Возможно, это немного эгоистично, но когда это он заявлял, что альтруист? Он мог признать свою жадность, особенно когда дело касалось его роскошной смертной. Он хотел от нее столько, сколько мог получить.

Он хотел ее всю.

Ухмыляясь, он направился в «Ящик Пандоры».

Шестнадцать ?

Уиллоу подняла камеру и увеличила изображение пары, сидящей на кровати, — Кимани и Даррена. Это была десятая годовщина их свадьбы, и они хотели сделать что-то особенное, поэтому обратились к Уиллоу с просьбой организовать парную будуарную фотосессию. Уиллоу нравилось работать с парами. Не часто мужчины были готовы сниматься со своими партнершами, но Даррен полностью поддерживал Кимани и был с ней потрясающим.

Он сидел, прислонившись спиной к изголовью кровати, а его жена была у него между ног, положив голову ему на плечо. На нем была только пара черных атласных боксеров, в то время как Кимани была в кружевном красном бюстгальтере с глубоким декольте и таком же нижнем белье, которое красиво подчеркивало ее смуглую кожу.

— Даррен, — сказала Уиллоу, — не мог бы ты положить руку на грудь Кимани? Да, вот так.

— Заманчиво, не так ли? — Кимани со смешком поддразнила его.

— Детка, ты не представляешь, как это тяжело, — сказал Даррен. — Буквально.

— Даррен!

— О, ты не можешь сказать мне, что тоже не чувствуешь этого.

Округлив глаза, Кимани посмотрела на Уиллоу.

— Мне так жаль.

Уиллоу рассмеялась.

— Все в порядке. Честно говоря, мне нравится, насколько вы, ребята, откровенно нежны. Я рада, что вам обоим здесь комфортно.

Кимани повернула лицо и посмотрела на Даррена, обхватив его щеку рукой. Она улыбнулась, и любовь, светящаяся в ее глазах, заставила сердце Уиллоу сжаться.

— Он действительно любит меня.

— Люблю каждую частичку тебя, — Даррен прижался губами к ее губам.

Уиллоу быстро сделала несколько снимков, желая запечатлеть этот момент чистой, нескрываемой любви. Именно в такие моменты, как этот, она особенно остро ощущала ту темную, зияющую пещеру одиночества внутри себя, свое страстное желание быть любимой именно так.

Ее мысли обратились к Киану.

Последние несколько дней он появлялся утром в доме Уиллоу с завтраком для нее. Вчера — рогалик и кофе, сегодня — круассан и горячее какао. Они проводили время за разговорами, пока она готовилась к предстоящему дню, и перед уходом он всегда крал у нее поцелуй.

Его завтрак.

И, о Боже, этот мужчина умел целоваться. То, как его губы касались ее, этот дразнящий

язык и вкус… От него у нее сводило пальцы ног, а трусики каждый раз становились влажными.

Уиллоу отбросила эти мысли и заставила себя сосредоточиться на здесь и сейчас. Она работала, а Киан и так слишком часто занимал ее разум.

— Кимани, не могла бы ты повернуться к окну и опустить подбородок?

Женщина сделала, как было велено.

— Вот так?

— Идеально. Закрой глаза и мягко улыбнись. Даррен, положи руку ей на грудь и приблизь губы к ее уху, как будто собираешься рассказать ей секрет.

Даррен ухмыльнулся.

— О, есть много такого, что я хочу прошептать ей на ухо.

Кимани усмехнулась и игриво шлепнул его по руке.

— Веди себя прилично.

Уиллоу сделала несколько снимков, прежде чем уложить их в другую позу. Она забралась на кровать, чтобы сделать несколько снимков с более высокого ракурса.

Когда сеанс закончился, Уиллоу подключила камеру к компьютеру, чтобы скинуть снимки, пока пара одевалась. Она отретуширует фотографии завтра, но она никогда ничего не меняла в самих клиентах — только меняла баланс цвета и иногда фокус. Ее целью было запечатлеть естественную красоту людей, которых она снимала.

— Я не могу выразить, как сильно ценю это, Уиллоу, — сказала Кимани, подходя ближе. — Это был замечательный опыт, мы получили столько удовольствия.

— Я так рада, что вам понравилось. И фотографии потрясающие. Не могу дождаться, когда вы их увидите.

— Я тоже не могу дождаться, — Кимани раскинула руки в стороны. — Можно я тебя обниму? Мне бы очень хотелось.

— О, конечно!

Кимани крепко обняла Уиллоу.

— Спасибо тебе. Я знаю, что эти фотографии будут особенными.

Уиллоу улыбнулась, и женщины разошлись.

Даррен подошел к жене сзади и обнял ее.

— Спасибо, Уиллоу.

— В любое время. Я позвоню вам, ребята, когда снимки будут готовы.

— Звучит заманчиво, — Даррен наклонился к уху жены. — Теперь я не могу дождаться, когда останусь с тобой наедине…

Кимани рассмеялась.

— Думаю, нам лучше идти. Хорошего вечера, Уиллоу!

Уиллоу ухмыльнулась.

— Вам тоже!

Пара ушла, держась за руки. Уиллоу подождала, пока фотографии закончат переносить на компьютер, прежде чем выключила его, сняла с кровати верхнее стеганое одеяло и заперла студию. Она прошла по короткой тропинке к задней двери. Солнце садилось, и оранжевые, фиолетовые и розовые отблески окрашивали темнеющее небо. Сверчки уже стрекотали в длинных тенях, отбрасываемых закатом, наполняя вечерний воздух нежной музыкой.

Оказавшись внутри, она бросила одеяло в стиральную машину и включила ее. Она улыбнулась. Это был долгий, напряженный день, начавшийся с фотосессии для новорожденного ребенка, которая всегда требовала времени, терпения и немного удачи, и закончившийся очередными будуарными съемками. Но это был хороший день. Ей нравилось проводить время с клиентами, нравилось помогать им запечатлеть эти особенные моменты.

Бебе, Реми и Локи забежали в прачечную и, мяукая, потерлись о ее ноги.

Уиллоу усмехнулась.