Тост за Палача
Шрифт:
— Что, что?
— Если вы не уйметесь, я вас попросту раздавлю. И это тоже не угроза, — всего лишь констатация факта. Кстати, замечу клятвы Гиппократа я не давал, так что не обессудьте, когда будете умирать.
Аксану показалось, что на том конце провода послышался смешок.
— Вы настолько уверены в собственной неуязвимости?
— Я умею быть осторожным.
— Возможно, однако неуязвимых людей нет.
— Согласен, и тот посетитель, что навестил меня сегодня, наверное, тоже мог бы с вами согласиться.
— О ком вы говорите?
— Вы знаете это лучше меня. Жаль, что нас не успели предварительно представить друг другу. Честное слово, вам действительно удалось меня заинтриговать. Где вы откопали этого монстра?
Аксан почувствовал,
— Что с ним?! — Голос отказал ему, опустившись до невнятного сипа.
— Ага! Значит, все-таки понимаете, о ком идет речь.
— Я спрашиваю — что с ним!
— Сожалею, но выжить ему вряд ли удастся. Не следовало нападать на меня с такой стремительностью. Порой рефлексы оказываются сильнее нас.
— Вы убили его?
— Скажем так: он сам себя убил.
— Вы пожалеете об этом!.. — шумно дыша, Аксан взглянул на Горбуна, махнул рукой. — Тем не менее, я готов дать вам шанс. Последний шанс! Если вы передумаете и скажете…
— Я не передумаю и ничего не скажу.
— Тогда мне остается только попрощаться с вами. — Аксан скрипнул зубами. — Что-то подсказывает мне, что до сегодняшнего вечера вам не дотянуть…
В ухо авторитету шарахнуло взрывной волной. Телефонная мембрана оглушительно скрежетнула и смолкла. Взглянув на трубку, Аксан обессиленно опустил ее на стол.
— Вот и все, маэстро. С этого дня столице Урала придется распрощаться с Палачом.
— Они обстреляли будку. — Доложил Горбун. — Из гранатомета с автоматами.
— Что в итоге? — Аксан ощущал в груди холодную пустоту.
— Пока неизвестно. Им ведь нужно еще смыться оттуда. Но как только ребята покинут район, они немедленно выйдут на связь.
— Если выйдут…
— Что? — Горбун непонимающе уставился на хозяина.
— Я сказал: если выйдут. — Аксан раздраженно поднялся. Он и сам не знал, почему с языка сорвались именно эти слова, но сегодняшний разговор что-то окончательно надломил в нем, подорвал веру в собственные силы. Вероятно, какой-то частицей сознания он уже понимал, что игра проиграна, что вслед за Носорогом чертов Палач отправит к праотцам всю их компанию. Впрочем, это было уже не столь важно. Не столь уж существенная разница — от чего именно умереть — от ножа или пули. Даже если Палач не достанет его, с той же операцией без особых хлопот справятся разлюбезные коллеги из Москвы…
Глава 15
Однажды нечто подобное с ним уже происходило. Воевать с королями фармацевтики — напрасный труд, однако в первый год своей работы в клинике Дымов умудрился схлестнуться и с ними. Разумеется, плацебо — штука неплохая, однако когда в аптеках города более половины лекарств — подделка, это уже не плацебо, а мерзость. Именно эту мысль он и попытался донести до одного из муниципальных чиновников. Попутно организовал серию газетных статей и не постеснялся дать интервью одному из областных телеканалов. Вот тогда-то его и заказали в первый раз. Чиновник оказался не просто дошлым, но и крайне обидчивым. Уже на подходе к дому Вадима взяли на прицел два припозднившихся прохожих. Винтовочную пулю Вадим заставил срикошетировать вверх, а вот пистолетная трещотка сумела-таки зацепить его. Впрочем, рана была пустяковой, — куда сложнее оказалось принять должное решение. До этого случая Вадим еще никого не лишал жизни. Но чистеньким остаться не вышло. Незадачливых стрелков он сдал в прединфарктном состоянии в ближайший отдел милиции, а с чиновником побеседовал повторно, ультимативно предложив либо отправляться в тюрьму добровольно, либо принудительно. Чиновник выбор отверг, однако разговор произвел на него столь неизгладимое впечатление, что этим же вечером он попросту выбросился из окна. Этим та давняя история, конечно же, не закончилось, однако именно с этого рухнувшего с высоты седьмого этажа человека Вадим открыл свой безрадостный счет…
Как бы то ни было, но ощущение опасности возникло уже на середине разговора. Продолжая беседовать с Аксаном, Вадим включил панорамное зрение и очень скоро
Между тем, именно в эту минуту ребята Аксана получили команду проверить телефон. Винт, жилистый паренек, из всех видов оружия предпочитающий старинные наганы либо на худой конец кастет, выскользнул из «Опеля» и, хлопнув дверцей, разболтанной походочкой направился к будке. Весь его вид говорил о праздности и спокойствии, однако бритоголовый боец был не на шутку обеспокоен. Пожалуй, впервые в жизни Горбун вписывал их в непонятное. Следить за пустым местом — не велика честь, однако что-то тут было не так. Дважды сидевший на зоне и познавший несладкую жизнь от и до, Винт умел отличать блеф от правды. Сейчас же он отказывался верить глазам. Что-то и впрямь творилось с его зрением. Грязный асфальт, улица, серые громады домов — все было в порядке, а вот чертова будка… Он и сам не мог толком объяснить, что именно его раздражало, но чем-то телефонная кабинка напоминала ему яркую заплатку. Она мозолила глаза, выбивалась из общего ряда. Ничего подобного он никогда раньше не чувствовал, и тем непонятнее звучали слова старшего, злым шепотом сообщившего, что в будке — В ПУСТОЙ ТЕЛЕФОННОЙ БУДКЕ — находится сейчас их клиент! Это походило на бред, однако, привыкший к послушанию и четкой конкретике, Винт даже не пытался анализировать слова старшего. Тем не менее, колени его чуть подрагивали, а правая рука сама собой нырнула в карман куртки, сцапав рифленую рукоять нагана.
Должно быть, когда героя известной сказки посылали туда, не знаю, куда, найти то, не знаю, что, он испытывал нечто схожее с чувствами Винта. Но у него хоть стимул завалящий имелся, — Винт же попросту выполнял поручение Горбуна.
Пасмурная хмарь висела над городом, шагать приходилось по темным лужам — лужам, в которых не отражалось ровным счетом ничего. Уже на подходе к телефонной будке Винт растерянно сморгнул. На миг ему показалось, что там и впрямь кто-то есть, а в следующую секунду ему стало страшно. Если бы не стыд перед оставшимися за спиной товарищами, он без промедления повернул бы назад, однако вслед ему глядели две пары глаз, а далеко-далеко результатов его маленького похода поджидал Горбун.
Чуть потоптавшись, Винт качнулся назад, потом снова двинулся вперед и уперся… в стену.
Бешено пульсировало в висках, перед глазами все искрилось и расплывалось. Мышцы рук и ног бессмысленно напрягались, — он не мог идти дальше. Плечи, лицо, все его тело — словно боролись с вязкой невидимой преграду. Подобное он испытывал только однажды, когда, собирая на болоте клюкву, ухнул по грудь в топкую трясину. Не подвернись тогда рядом березка, и пропал бы не за понюх табаку. А сейчас… Сейчас он ни черта не понимал. Преграды не было, и все-таки что-то его держало на место.
Преодолевая тошнотворное чувство страха, Винт высвободил из кармана руку с наганом. Он уже слабо понимал что делает. Подобно роботу он пытался довести до конца заданную программу. Револьвер дернулся вверх, но выстрела Винт произвести так и не успел. Незримая оса смаху вонзила в переносицу гигантское жало, его отбросило незад, в глазах потемнело. Уже падая, Винт с облегчением успел подумать, что все теперь позади и не надо больше шагать к дьявольской будке, не надо бороться с поганой чертовщиной.