Тот День

Хабибуллин Дмитрий

– Да вы... Вы обыкновенный сумасшедший... – разразилась гневом Ева.

– Ну конечно. – снисходительно заулыбался святой отец. – Я – шизофреник, Владислав – человек с травмой из прошлого, Ира – еще бог знает кто... Не так ли? Вот только, правда в том, что единственная нездоровая среди здесь присутствующих – ваша душа.

– Нет. Вы самый обыкновенный сумасшедший. Простой психопат, чьи байки подкупают этих растерянных людей! – заорала Бодрова, и, повернувшись к людям спиной, добавила: – Если хотите, можете вторить его безумию, а я – ухожу!

Георгий предвидел подобную реакцию их новой знакомой. Но того, что произошло дальше, он никак не мог ожидать.

– Стоять

дрянь! Мы тебя нашли, мы и вправе распоряжаться твоей никчемной жизнью. – вдруг крикнула Смолова, направив оба дула в след уходящей девушки.

Ева замерла, и медленно обернувшись, озадачено уставилась на женщину с ружьем.

– Вчера погибла вся моя семья! У меня на глазах погибла! А ты, дрянь, жива! – пунцом налилась Ира.

– И что же, выстрелишь? – тихо спросила Бодрова, и, соскользнув мокрыми от слез глазами на Георгия, добавила: – И моя смерть, конечно же, будет угодна этому вашему Голосу? Ведь так, батюшка?

Соколов колебался. Он не знал, что ответить девушке. С одной стороны, он все еще верил, что мог ей помочь. С другой – она вознамерилась предать своих же спасителей.

Святой отец взглянул на Влада. Тот на него. И, не сговариваясь, оба мужчины взяли девушку на прицел.

– В твоих же интересах остаться с нами. – сухо произнес Сычев.

– Ты больна, но тебя еще можно спасти. – не сводя Еву с мушки, снисходительно начал священник, но девушка его перебила.

– Да вы послушайте себя! – взвизгнула Бодрова. – Послушайте, что вы несете! Ирина, Владик, неужели вы не понимаете, что это массовый психоз? Эта сволочь бородатая попросту вас использует. Пользуется вашими страхами! Он культивирует свое безумие! – дрожа, будто бы от холода, взмолилась молодая женщина.

– Отец, позвольте мне отправить эту сучку, в самые глубокие бездны преисподни отправить! – стеклянными от гнева глазами посмотрела Смолова на священника.

– Не стрелять! Бросить оружие! – раздался за спинами людей усиленный громкоговорителем голос.

И, повернувшись на звук, Георгий увидел причалившее к берегу судно. Светло-голубой катер, словно испуганный дикобраз, напыжился на священника и его свиту десятком разнокалиберных ружей и винтовок. Прежде священник не раз переплывал на этом суденышке Волгу. Махнуть через реку стоило недорого, и в отличие от утомительной объездной, переправа заметно сокращала время в пути - на том берегу реки уже начинались окраины московского района Твери. Да и сама прогулка по водным гладям всегда приятно бодрила святого отца. Однако, находясь под прицелом десятка смертоносных дул, Соколов впервые не был рад старому речному другу.

– Кому сказал, бросить. – прорычал другой детина с палубы.

Положение было опасное, но Георгий все же не выпустил ружья. Не выпустили ружей и его спутники. Владислав схватил вырывающуюся девчонку. Смолова воинственно навела двустволку на палубу судна.

– Нам нужно на тот берег. – осматривая толпящихся на борту катера людей, одетых в странные спецодежды, размеренно произнес священник, отыскивая взглядом главаря.

Набрав обороты “Скорый” мчал Сухарева и его команду прямо к берегу, на котором, в десяти метрах от холодной Волги в каком-то замешательстве стояло четверо людей. Сергей не верил своим глазам:

– Четыре человека! И сами идут в руки! Вот это да! – ликовал мужчина. – Может на том берегу уцелевших несметное количество? Может мы были в каком-то эпицентре?

Однако, когда капитан сбавил обороты катера, дабы на радостях не влететь винтом на мель, у Сухарева кольнуло в сердце. Что-то неприятное происходило между четырьмя незнакомцами на берегу. Судно теперь

было всего в каких-то двадцати метрах от маленькой компании, и все было видно прекрасно.

Сперва Сергей увидел, как женщина в длинном теплом пальто навела свое оружие на другую, светловолосую девушку в осеннем полушубке. Еще через минуту, когда “Скорый” уже почти причалил, на ту самую белокурую смотрели уже все три ствола.

– Не стрелять! Бросить оружие! – от испуга закричал Сухарев в громкоговоритель, отчего тот противно зафонил.

Отбросив неисправное устройство, Сергей до хруста в пальцах сжал свою винтовку, взяв на мушку незнакомцев.

– Кому сказал бросить. – поддержал Сергея низким басом широкоплечий мужчина, справа от него - тот самый опер в отставке из Никифоровского.

Люди обернулись, сняли с прицела блондинку, однако ружья не опустили. Женщина в пальто лихо перевела оба свои ствола на катер, ее товарищ в это время был занят усмирением светловолосой. Сухарев видел, как крупный мужчина с карабином обхватил своей левой рукой хрупкое тело девушки, которая было решила улизнуть. Та задергалась и даже попыталась укусить обидчика, но человек намертво прижал пленницу к себе. Затем и он свободной правой рукой поднял оружие. Поднял легко, словно муляж. Но Сергей не сомневался в реальности угрозы, исходящей из черного дула. И только один незнакомец не навел свое ружье на судно. То был густобородый человек. Единственный, казалось бы, сохраняющий холодное спокойствие. Он шагнул вперед.

– Нам нужно на другой берег. – произнес тот самый мужчина, из-под толстой куртки которого, торчал подол черных священнических одежд.

– Отпустите девушку! Живо, или я... – властно бросил Сергей и запнулся, когда тяжелый взгляд странного священника, наконец, его настиг.

– А вы, юноша, главный? – не обращая внимания на угрозы, оборвал Сухарева батюшка.

– Да, и лучше вам подчиниться. – уже более спокойно ответил Сергей, но хладнокровие его было обыкновенным притворством.

– Да прикончите! Просто пристрелите этих гадов! – вдруг заорала светловолосая пленница, и тут же крупный человек с карабином заткнул ей рот своей рукой.

– Я подчиняюсь Гласу Единому. Как впрочем и вы. – продолжил святой отец в своей неприкосновенной манере. – И лучше послушайте меня и позвольте нам подняться на борт.

– Так, вы опустите оружие на землю, освободите девушку, а потом уже будем говорить. – медленно, обдумывая каждое слово, выдвинул свои требования Сухарев.

– Ничего такого не случиться. Девушка наша проблема. – спокойно ответил человек в черных одеждах и уже более надменно продолжил: - Мы – волхвы, несущие добрую весть о Гласе Порядка. Вчера случился день его кары. День наказаний. И те, кто выжил, я, мои друзья, вы и ваша команда – все мы избранны самой Природой. Нам было предначертано встретиться.

Сухарев был в тупике. Ситуация казалось до ужаса абсурдной. Дюжина вооруженных мужчин не могла уговорить сдаться кучку незнакомцев. Он ни слова не понял из чепухи, которую нес бородатый священник, и совершенно не знал что делать. Прежде ему не доводилось вести переговоры, и мысли, словно проржавевшие шестеренки, вращались в голове медленно и совсем неохотно. В двенадцать оружий команда Сухарева смотрела на четырех людей, одна из которых была пленницей. Сергей, то и дело ловил на себе вопросительные взгляды стоящих на палубе товарищей. Все они были в замешательстве. Все они ждали его решений. И не потому, что действительно видели в нем лидера, и даже не из-за установки Хромова безукоризненно выполнять все его приказания. Нет, просто быть ведомыми всегда легче. Особенно, если дело смердит карасином.