Тот, кто не со мной
Шрифт:
— Значит, ты теперь недолго будешь у нас работать.
Это было сказано так резко и так раздражительно, что она крутанулась на стуле и уставилась на Фила. Он же не мог еще услышать о ее помолвке с Говардом, потому что она даже еще не ответила тому окончательно.
Она поинтересовалась, что он имеет в виду. Он смотрел в стол.
— До меня дошли слухи…
— Насчет чего?
— Я кое-что покупал вчера у Уилфа Френли, и он мне рассказал, что вы с…
Она перебила его:
— С Лестером Кингсом? —
Он ее не слушал.
— Ты так долго притворялась, что ты на моей стороне, даже приходила на митинг протеста… Как ты только могла перейти в лагерь врага? Дошла даже до того, что завела с ним роман… — Он покачал головой. — И ты, именно ты… Я понять не могу, как это могло произойти.
— Мистер Поллард, послушайте, меня, это все неправда!
Наконец он посмотрел на нее, увидел серьезность в ее лице, услышал искренность в голосе и, казалось, начал ей верить. Но на лице его было написано упрямство, и в глазах снова появилось недоверие. Она не смогла как следует убедить его.
Надеясь окончательно успокоить его, она спросила:
— Вы в последнее время бывали в поместье? Вы видели, как красиво и эстетично там все сделано?
Он проворчал:
— Бывал там? Да я там, можно сказать, живу. Я там торчу почти постоянно. Я твержу себе все время, что это безумие, но у меня по-прежнему каждый раз болит сердце, как только представлю, как все это выглядело бы сейчас, весной…
Элиза вернулась к работе. Она только теряет время, пытаясь убедить его. И вдруг она вспомнила его слова: «Я торчу там почти постоянно». Она задержала дыхание. Значит, Лестер был прав? Фил Поллард мстит семье Кингсов? Он хладнокровно занимается саботажем? Но ей не верилось, что он на это способен. Это было совсем не в его характере. Ведь он такой честный, прямолинейный… или нет?
В тот вечер разразилась буря. Элиза, как обычно, была у себя в комнате. Отец работал, Роланд собирался на свидание с Кларой. Дом молчал. Она слушала пластинку. Это была «Шехерезада». Но в этот раз волшебство музыки не захватывало ее.
Она была беспокойна, взволнована, мучима страшными предчувствиями надвигающейся беды. Когда она сняла наушники, злясь на саму себя, в дверь настойчиво позвонили. Это был не просто звонок, это был непрекращающийся крик о помощи, он звенел и звенел, пока дверь не открыли. Она услышала знакомый зловещий голос:
— Где твоя сестра?
Элиза узнала голос и узнала интонации. Она испугалась. Она слышала, как тяжелые ботинки прогрохотали по лестнице, дверь распахнулась, и в комнату ворвался Лестер. Он был в рабочей спецовке, значит, приехал прямо со стройки. И он был вне себя от злости. Подойдя к ее кровати, он протянул руки и схватил ее за плечи. Он безжалостно затряс
— Вели своей шайке прекратить это! Скажи своим вандалам, чтобы они перестали нам мешать. Все, вы меня убедили, Я понял, что вы никогда не простите нас за то, что мы начали строительство в этом чертовом лесу. — Он еще раз сильно встряхнул ее напоследок и убрал руки. Потом вдруг уронил голову на грудь. — Хорошо, я все понял. Я ненавижу себя и своего деда. А теперь пора прекратить это опасное безумие!
Ошеломленная, с пульсирующей болью в голове, она подняла на него обезумевшие, перепуганные глаза и хрипло проговорила:
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Он наклонился над ней, в лице его появилось нечто зловещее.
— «Я не понимаю, о чем ты говоришь», — жестоко передразнил он ее. — Я тебе скажу, о чем я говорю. Я имею в виду дом, уже почти полностью законченный, отделанный внутри, с мебелью, с оборудованием — мы собирались его открыть для осмотра как образец… — Он вдруг остановился, словно пораженный какой-то мыслью. — Тот самый дом, который ты так тщательно осматривала в ту ночь, когда на тебя бросилась собака…
Она прошептала:
— Дом на том месте, где раньше стоял граб?
— Тот самый. Который ты должна ненавидеть. — Он остановился. — Я вижу, ты и сама уже все знаешь. Мне продолжать?
Она еле выговорила:
— Пожалуйста.
— Теперь в этом доме нет стекол — все разбиты. Краской — по великолепной иронии купленной в нашем магазине красок — испачканы все стены внутри, в каждой комнате. Все кухонные приспособления выломаны и разбиты, почти вся мебель разломана на кусочки. Что, мне продолжать?
Она прижала руки к щекам, расширив глаза от ужаса при страшной мысли. Она вспомнила: «Я там часто бываю» — так сказал Фил.
— Прости, Лестер, — едва смогла прошептать она. — Я ничего об этом не знаю.
— Ой, только не надо строить из себя невинную овечку. Я знаю, ты к этому причастна, несмотря на то что ты снова спуталась с Говардом Билем — возможно, только для прикрытия. Перестань покрывать Фила Полларда. Он ведь и есть преступник? Нанял шайку бандитов, он стоит за всем этим. При твоей преданной, любящей поддержке.
Она посмотрела на него с недоумением.
— Любящей поддержке?
— Ты вовсе не такая чистая и безыскусная, как хочешь выглядеть, перестань притворяться, что между вами ничего нет, когда я отлично знаю…
Она прижала ладони к щекам.
— Прекрати! — Она чуть не зашлась в истерическом смехе от иронии всего происходящего. Сегодня утром Фил Поллард обвинял ее в связи с Лестером. А теперь Лестер обвиняет ее в том же самом, только с Филом.
Он воспринял ее восклицание как признание причастности. Он продолжал, немного тише: