Тот, кто умер вчера
Шрифт:
Не обращая на меня внимания, Владимир Степанович продолжал объяснять:
— С самого начала, как только я увидел паспорт, мне показалось, что лицо Красилова кого-то мне напоминает. Но только вчера, когда ты, Андрей, спросил, уж не Красилов ли стрелял в Ищенко, я понял, что и на паспорте, и на фотороботе одно и то же лицо. Должен был сразу это понять. Если бы вы фоторобот сделали качественный.
Шумно двигая стульями, оперативники стали подниматься.
«Сейчас или никогда», — подумала я и произнесла:
— Андрей, задержись. —
Суббота посмотрел на меня, затем на своих товарищей.
— Валите к фотографу. Потом на ксерокс и клепайте копии, чтобы на всех хватало. Я к вам позже подключусь.
Мы остались втроем. Набрав в легкие побольше воздуха, я выдохнула, выкладывая на стол свою и Сашину фотографию, которую унесла из его квартиры.
— У меня есть кое-что получше, чем увеличенный снимок с документа. Человек рядом со мной и есть пресловутый Псих.
В кабинете воцарилась тишина, которую первым нарушил Андрей.
— А что, похож, — сказал он. — Мы как, Владимир Степанович, эту фотку на ТВ вместе с Алесей Владимировной дадим? Или все-таки обрезание сделаем? По мне так лучше обоих. Жалко картинку портить. Она так сексуально за него держится. Или знаете что?..
Шевченко с такой свирепостью посмотрел на оперуполномоченного, что тот сразу прикусил язык и сник.
— Его зовут Саша. Александр Ярославович Подольский, — начала объяснять я. — Мы познакомились в сентябре прошлого года. Встречались несколько месяцев. В марте расстались. С тех пор я его не видела. Фотография сделана в декабре, за неделю до Нового года.
Было бы забавно смотреть, как белеют губы Владимира Степановича, как наливаются кровью его глаза. Забавно, если бы не так страшно.
— Закрой уши, — еле слышно прошептал Пиночет.
— Как закрыть?
— Руками. Я сейчас скажу несколько слов, слышать которые тебе совсем не обязательно.
— Материтесь, чего уж там. Я потерплю, — разрешила я и, ожидая расправы, втянула голову в плечи.
Спасение пришло со стороны разразившегося трезвоном телефонного аппарата. Пиночет взял трубку.
— Да!.. Что?! Не понял!.. — несколько раз рявкнул он, но закончил вполне примирительно: — Ну хорошо, мы скоро будем.
Сделав отбой, он встал, схватил висевший на спинке стула пиджак, поправил узел галстука.
— Поехали, Ищенко! Ты, Андрей, тоже!
— Куда? — поинтересовалась я.
— Куда ты любишь ходить больше всего на свете.
— В морг?!
— Да. Патологоанатом хочет нам что-то показать.
Пиночет зря злорадствовал: никогда раньше я не ехала в морг с такой охотой. Дорогой молчали, правда, в конце я все-таки не удержалась, чтобы уточнить:
— Хочу, чтобы вы знали: я ничего не собиралась от вас утаивать. Просто сначала хотела убедиться, что Псих и Подольский — это один и тот же человек. Вы
Мы как раз приехали, и Владимир Степанович не ответил. Может, не хотел. В сопровождении Игоря, статного молодого патологоанатома, который куда лучше смотрелся бы на сцене стриптиз-клуба, нежели в анатомическом театре, я еще раз подумала о том, что чувствую себя в этом месте отнюдь не так дискомфортно, как раньше. Неужели началась профессиональная деформация? Оставалось надеяться, что причиной тому был перенесенный мною стресс.
— Узнаете? Ваш? — спросил Игорь, кивнув на один из столов.
— Да. Этот тот, которого я убила, — подтвердила я.
Медик бросил на меня испытующий взгляд.
— Вы в этом хорошо уверены? В том, что убили его?
— Да, я стреляла. Я это хорошо помню. Вот у него на лбу рана.
— Это так. И вы в него действительно стреляли, — сказал Игорь и покачал головой. — Но если бы вы промахнулись, то и тогда бы он умер. Без вашей помощи. Как показали результаты вскрытия, вы стреляли в уже умирающего человека, возможно, даже в труп.
— Это что, розыгрыш?! — не поверила я.
— Как такое может быть?! — воскликнул Пиночет.
— Новый фильм ужасов: «Алеся Ищенко, истребитель зомби», — коряво пошутил Суббота.
— Сейчас увидите. А ну, кто там! Помогите! — позвал Игорь.
На выручку патологоанатому подоспел другой медик, и они вместе развернули тело спиной к нам. Игорь ткнул пальцем в неширокий разрез в левом боку, ближе к спине.
— Колото-резаная рана, — пояснил он, — оставленная длинным острым предметом. Смерть наступила от внутреннего кровоизлияния в области сердца.
— Ничего не понимаю! — искренне воскликнул Суббота. — Смертельно раненный киллер пришел убивать младшего следователя прокуратуры Ищенко. Надо же, какая у этого человека любовь к профессии! Наверное, про таких говорят: «Сгорел на работе».
— Замолчи, Андрей, — попросила я, стараясь припомнить детали минувшего вечера. Оказывается, время, отпущенное мне для противостояния нападавшему, не растягивалось. Киллер просто умирал. Стоя. У него не было сил выстрелить.
— Но я никого рядом не заметила. Кто-то же должен был воткнуть этот нож! Ведь он не мог прийти уже с ножом в боку!
— Думаю, нож метнули, — сказал Игорь. — Об этом свидетельствуют характер и расположение раны. Если ваше внимание было сосредоточено на нападавшем, то, естественно, кроме него, вы никого не видели.
— Вспомнила! Как только он прицелился, я услышала какой-то хруст. Или треск. Я еще подумала об отложении солей… Значит, это был звук от удара ножом. Поэтому он не смог меня убить и… я выстрелила первой.
Из морга мы направились ко мне домой, чтобы разобраться на месте. Я показывала, где я находилась, а где стоял пришедший по мою душу киллер. Киллера играл Суббота. Очень скоро все стало на свои места.