Тот, кто живёт
Шрифт:
– Есть.
– Вот и ладно. Теперь иди, знакомься со всеми. Вникай. А конкретные инструкции будут позже. Пока действуй по обстановке. Олимпиада Викторовна в курсе, кто ты и зачем прибыла, остальные вожатые - нет. Все разговоры о твоей работе - только здесь, в этом кабинете, поняла?
– Поняла.
– Всё тогда, давай.
Отсутствие оружия облегчило не только сумку, но и дыхание. Всё же такие вещи, как пистолет с боекомплектом в кейсе - это слишком серьёзный риск. Тут и разоблачение, и опасность для жизни и здоровья самих пионеров - в общем, полный набор неприятностей. А ещё - сумку нигде толком не
Опять же, если оружие будет в сейфе, это значит минус одна возможность, что кого-то из него застрелят. То есть минус одна возможность очередного перезапуска.
Славе очень нравились ветвления, когда удавалось избавиться от оружия. Даже несмотря на то, что это ещё ни разу не привело к благополучному исходу. А если нет толку, зачем тяжесть за собой таскать? Зато прогуляться по лагерю без дурацкого пистолета в сумке - это практически удовольствие. Не нужно дёргаться, что найдут, не нужно переживать за возможность бросить сумку в любой момент и побежать куда-то, если понадобится. Лучше, чтобы не понадобилось, конечно. Идеально, если получится просто пройти по тенистым дорожкам к корпусу мозговиков. Мимо стадиона, где какие-то ашки прыгают, как будто у них ракетные двигатели в ногах. Мимо площадки, где бэшки играют гирей в пионербол. Там царят смех и беззаботная радость детства. Там есть старание, усилие. Осознанная решимость быть и быстрее, и выше, и сильнее, и ярче, и умнее. Счастье честного соревнования на равных, помноженное на безусловное товарищество Пионеров внутри своего сообщества и всамделишное стремление сделать мир вокруг себя лучше.
Слава знала, что каждое лето пионеры с боем и руганью отстаивали перед родителями право отправиться именно в «Буревестник». На все три месяца. Никакие другие планы им не были интересны, ничем нельзя было соблазнить: ни Крымскими горами и Чёрным морем, ни пальмами Сочи и Абхазскими персиками, ни гейзерами Камчатки. Вершины Кавказа? Фонтаны Петродворца? Московские рубиновые звёзды? Всё это было очень желанно, и тем не менее проигрывало возможности провести три смены среди таких же Пионеров. Среди СВОИХ. Три месяца в маленьком мире, где возможности не прячешь, а наоборот - активно используешь, и тебе даже помогают развивать их. И не только специальные тренеры, а ещё и товарищи. Купание в озере, там, фрукты, лесной воздух - это уже приятные дополнения. Главное - это Пионеры. Те, кого помнишь по прошлым сменам и с кем на всю жизнь сохраняется неразрывная связь пионерского братства.
Размышляя об этом на ходу, Слава улыбнулась чему-то своему, и непроизвольно даже сделала ручкой играющим Пионерам, хоть они пока её знать не знали.
Сразу смутилась.
Можно было ещё как-то рассчитывать, что вовлечённые в пионербол с гирей бэшки не заметят нелепого жеста, но куда там! Гиря замерла над сеткой, а все взгляды обратились к смущённо удирающей пионерке. Кто такая? Почему помахала? А может знакомая?
Слава передохнула, лишь спрятавшись за большими бетонными буквами, из которых состояло слово «БУРЕВЕСТНИК».
«О, на этот раз рядом со стадионом?»
Неловкая ситуация с бэшками сразу забылась, и главными в мыслях стали буквы: с ними вечно творился какой-то цирк. Мало того, что во многих вариациях реальности они меняли место своего нахождения, так ещё и преображались сами. То
– Странно, почему бы в порядок не привести?
– зачем-то вслух молвила Слава.
И тут же услыхала, как вдали кто-то вопит и улюлюкает. Глянув через поле, она тут же заметила несущуюся по дорожке Машу, которая размахивала чем-то белым над головой, тогда как следом, грозя и ругаясь, неслась Алёна. Похоже, Маша утащила у неё рубашку.
«Неугомонные».
– Нравится им, что ли, голышом по лагерю бегать?
– знакомый голосок послышался позади, и, обернувшись, Слава увидела Ларису, которая сидела на ветке дуба чуть в стороне.
– О! Привет! Меня Слава зовут, а тебя?
– Физкульт-привет! Лариса, но все меня называют «Шурупом».
– Это из-за шурупа в некоторых местах, да?
– Ха!
– девочка легко соскочила на землю, в один прыжок оказалась рядом со Славой, и тут же вскочила на букву У, изобразив её зеркальное отражение.
– Видала, как могу!
– Здорово!
– Это потому, что я тип А. А ты какого типа?
– В - спящая, - Слава постаралась сделать голос максимально невозмутимым.
– Спящая? Так вот, почему ты нашим вэшкам не отзываешься! А я думала, что спящих в «Буревестник» не берут!
– Это почему?
– Потому что у вас свой лагерь, отдельный. Кажется, «Зеркальный». Это под Ленинградом, знаешь?
– Знаю. А ты там никогда не была? Не была спящей?
– У меня способности с пяти лет!
– Лариса гордо выпятила грудь и сложила губы уточкой, что, по её мнению, должно было придать ей значительности.
– А ты мне кого-то напоминаешь. У тебя сестры нет?
– задала Слава вопрос, который она обычно не поднимала при первой встрече.
– Есть - Алиска. Она тут где-то лазает.
– У неё тоже с детства?
Лариса перепрыгнула на букву Р, уселась и свесила ноги. Она уже открыла было рот, чтобы ответить, когда осеклась, косо поглядела на Славу и осведомилась:
– А ты чего такая любопытная?
– Просто спросила.
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
Тут уже надо было как-то реагировать, и Слава, делая пальчиком, пожурила малявку:
– Это невежливо - так разговаривать со старшими! Разве не знаешь: Пионер - всем ребятам пример?!
Лариса спрыгнула на землю так, чтобы буква оказалась между ней и Славой. Потом шагнула вбок и, выглянув в букву Р, как в окошко, скорчила страшную рожицу:
– Всемь липятям плимел!
– Ещё и кривляешься! Фу, какая!
Лариска ожидаемо перемахнула через Р прямо к Славе.
– Ну ты что?! Обиделась? Ну, извини! Я не хотела!
– произнесла она, но довольная улыбка наглядно демонстрировала истинную степень раскаяния.
Что тут скажешь? Продолжать отчитывать эту егозу бесполезно, а хамить в ответ и вовсе не выход. Оставалось лишь придерживаться готового сценария и сказать, наконец, одну из фраз, что уже набили оскомину: