Тот, кто живёт
Шрифт:
Обе одновременно сорвали с себя галстуки: по неписаному закону Пионер не должен драться в нём. Хотя той же традицией допускалось намотать галстук на руку. На мгновение обе замерли, потом рыжая пошла вокруг слева. Кто знает, чем бы всё закончилось, не раздайся от ворот крик Олимпиады Викторовны:
– НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ!
Девочки застыли и покраснели, словно будучи застуканными за чем-то очень некрасивым. Вожатая приблизилась быстрым шагом:
– Ни на минуту нельзя тебя оставить, Двойкина! А ты что? Только
Вожатая снова отвернулась, но на этот раз уже уходить не стала.
– Я кому сказала?
– снова послышался её голос.
«Ну и ну! Прямо говорящая фамилия у этой хулиганки. Двойкина! Небось, в школе из двоек и колов не вылезает. Наверное, вообще второгодница!» - подумала в тот момент Слава, затем сделала шаг и взяла то ведро, что оставалось стоять на месте. Невредимое. Второе, изуродованное ударом об землю, она оставила рыжей. Пусть, мол, сама его и берёт, раз испортила. И завхозу объясняет.
Постояли.
Двойкина так и не сдвинулась с места.
– Ведро-то возьми!
– напомнила Слава.
– Сама возьми!
– огрызнулась хулиганка и показала язык, что вообще уже не шло ни в какие рамки с учётом её возраста. Ну, и по сути её замечание тоже было бессмысленным, поскольку как раз Слава-то своё ведро давно взяла. Возмущению Славы не было предела:
– Я-то взяла! И ты своё бери!
– Сама бери!
– Сама!
– Сама!
– Да ну вас, бестолковые, сама отнесу!
– потеряла терпение Олимпиада. Она выхватила у Славы ведро, подняла с травы второе, погнутое, и двинулась к лагерю по залитой солнцем дорожке. Девушки поглядели ей вслед.
Младший лейтенант Майорова отчётливо представила себе, как капитан Сочинская думает о ней: «Курсант, офицер, в перспективе видный учёный, а заедается со школьницей-хулиганкой! Позорище!» Стало очень стыдно. В такие моменты Слава чувствовала, словно её отлупили по попе. Происхождение этого чувства оставалось для девушки загадкой, ведь в семье Майоровых дочку никогда не шлёпали. И тем не менее отчего-то ощущение появлялось, и от него Слава была готова сгореть на месте. Прямо вот самовоспламениться и сгореть. Без остатка.
Стремясь оправдаться в собственных глазах, девушка вскинула руку и закричала:
– Подождите! Давайте я всё же помогу!
– и побежала следом за вожатой.
На короткое время ей стало всё равно, сочтут ли её подлизой. Она просто приняла протянутое ведро и пошла к воротам, не обращая внимания на гневные взгляды хулиганки Двойкиной.
Олимпиада тоже, судя по всему, потеряла всякий интерес к несносной рыжей девчонке и даже ухом не повела, когда та с криком «Ну и пожалуйста!» унеслась куда-то в сторону леса.
Это некоторым образом удивило Славу - всё же вожатым, как ей казалось, не следовало так запросто относиться
– Олимпиада Викторовна…
– О! Знаешь меня?
– Читала дело.
– А, ясно.
– Разрешите обратиться…
– Отставить обращение по уставу, - вожатая поглядела на Славу с лёгкой улыбкой.
Слава мысленно хлопнула себя по лбу ладонью: «Вот, дурында! Работа под прикрытием УЖЕ НАЧАЛАСЬ!»
– Поняла… - протянула девушка, и как раз в этот момент они миновали главные ворота.
Широкая дорога, затенённая деревьями. Белоснежные статуи, изображавшие пионеров за работой и отдыхом, спрятанные в зелени белые домики жилых корпусов и желтые - хозяйственных построек. Слава даже остановилась, чтоб оглядеться. Ей было не с чем сравнивать, но именно так она представляла себе идеальный лагерь. Эталонный маленький мир Пионеров, выстроенный специально для раскрытия всех их возможностей.
«Забавно как. Пока была пионеркой, так и не съездила ни разу. Зато теперь уж наездилась выше головы», - закончила Слава свой экскурс в воспоминания. Что же теперь?
А теперь пока Олимпиада звонит в ВАИ - надо отнести оба завхозу. Хорошо хоть оба теперь ровненькие и целые, а не как обычно: одно или оба погнуты. Слава поставила одно ведро в другое и, позвякивая, двинулась в сторону ворот. Сейчас она снова окажется в «Буревестнике», где ещё ничего не разрушено. Как же это отрадно!
– Здрасте! А где Двойкина?
– Олимпиада открыла ворота ей навстречу.
– Убежала.
– Вот дождётся она у меня! Ладно. Я тут о чём подумала: телефон как раз у завхоза, я могу вёдра сама отнести, а ты лучше к шефу давай.
– Может, проводите - всё равно по пути…
– А ты тут разве была раньше?
– Нет. Карты изучила.
– А в «Зеркальном» не была?
Слава молча помотала головой.
– Странно. В этом году набора «спящих» туда нет, а ещё в прошлом году могла бы…
– Не могла, - Слава многозначительно поглядела на вожатую, чтобы та поняла.
– А, ну да…
И они продолжили путь.
– А как же та девочка?
– всё же решила спросить Слава, рассматривая на ходу статуи.
– Не бери в голову. У этой мелкой Двойкиной не то что кнопка, а целый шуруп в некоторых местах. Неуправляемая - хуже своей старшей сестры.
– Вёдра - это для неё? В воспитательных целях?
– Ну да, вроде того. Успешность на грани фантастики.
Слава оценила сарказм.
– Ну и вообще - это такое дело… Водитель где-то у местных берёт мешками замечательные яблоки, не очень крупные, но сладкие, как конфетки. Мы с ним договорились, что он сегодня привезёт мешок в лагерь, а я хотела отсыпать сразу, чтобы порадовать мальков из младших отрядов. А то по наряду такую кислятину завезли - только компот варить.
За разговором дошли до перекрёсточка, и Олимпиада остановилась.