Тот кто знает (Книга 1, 2)

Маринина Александра

Из Ленинграда в Москву девушки тоже ехали дневным поездом в «сидячем» вагоне. Вадим сказал, что вечером непременно позвонит и узнает, как они добрались. И вот, вернувшись домой, Наташа стала ждать звонка. Телефон висел на стене в общем коридоре, ближе к входной двери, и ей все время казалось, что она не услышит звонка. Самой ближней к телефонному аппарату была комната Люси – бывшая комната Славы и Риты Брагиных, старшая сестра обычно первой брала трубку, да ей и звонили чаще, чем другим. Родители уже ложились спать, и Наташа опасалась, что, когда Вадим позвонит, Люся выскочит из своей комнаты и раздраженным голосом отчитает его за поздний звонок, а сама Наташа подбежать

к телефону не успеет, потому что ей придется выбираться из комнаты в темноте и на цыпочках, чтобы не потревожить папу с мамой. Она заняла свой пост на кухне, в том самом уголке между столом и холодильником, и стала ждать…

Они поженились в семьдесят восьмом, когда Наташа закончила институт, а Вадим был уже старшим лейтенантом и командиром группы дистанционного управления. В восьмидесятом году родился их первенец, которого назвали Сашенькой в честь Наташиного отца, в восемьдесят первом – Алешка, названный в честь отца Вадима. И им так хотелось девочку!

* * *

Вадим вернулся из плавания и сразу же прилетел в Москву – как раз на девять дней. Люся собиралась уезжать на следующий день, и эти сутки превратились для Наташи в серьезное испытание. Во-первых, Люся с такой откровенной злостью смотрела на мужа младшей сестры, что всем вокруг становилось неловко. Ее просто в бешенство приводил этот статный красавец, капитан третьего ранга, командир дивизиона движения подводной лодки, который так нежно и не скрываясь любил свою жену – «неудачницу и бездарность». А во-вторых, неизбежно наступал момент, когда Наташе придется отвечать на вопрос о рукописях. Люся непременно захочет прояснить ситуацию до своего отъезда, а Наташа так и не решила, в каком направлении построить разговор.

– Что тебя так мучает? – спросил Вадим поздно вечером, когда все разошлись по своим комнатам. – Я же вижу, это не из-за папы. Что-то другое. Из-за папы ты бы плакала, а ты терзаешься.

Наташа обняла мужа, покрепче вжалась лицом в его плечо.

– Ничего от тебя не скроешь, все-то ты видишь.

– Вот и не скрывай. Так что случилось?

Пришлось поведать ему эпопею с Люсиными литературными потугами.

– И что, это совсем плохо? – спросил Вадим, внимательно выслушав ее рассказ. – Совсем никуда не годится?

– Вадик, миленький, меня жизнь давно научила не выставлять оценок и не говорить «плохо» или «хорошо». Может быть, то, что она написала, безумно талантливо, даже гениально. Но мне – понимаешь? лично мне – это не нравится. И я не хочу писать сценарии на основе этих бредней.

– Ну вот и отлично. – Вадим погладил ее по обнаженной спине, поцеловал в висок. – Так и скажи Людмиле Александровне.

Он упорно именовал сестру жены по имени-отчеству, демонстрируя пиетет перед ее возрастом, а на самом деле прикрывая этим глухую неприязнь, возникшую в нем в ответ на Люсину откровенную ненависть, которую та ухитрилась выставить на всеобщее обозрение еще до свадьбы.

– Но она будет считать, что я так говорю из зависти к ее таланту. Или скажет, что я полная идиотка и ничего не понимаю в настоящей литературе. Она уверена, что написала прекрасные вещи, а те, кто считает иначе, просто не в состоянии постичь их невероятную глубину. Вадик, что мне делать, а? Что мне ей сказать, чтобы она не обиделась? И чтобы при этом душой не покривить?

– Так, минуточку. – Вадим приподнялся на подушке, чтобы лучше видеть Наташино лицо. – Ты для начала четко поставь цель. Чего ты хочешь? Чтобы Людмила Александровна не обиделась, чтобы она не считала тебя идиоткой или чтобы ты смогла сохранить уважение к себе? Сначала надо определить цель,

а потом разрабатывать стратегию ее достижения.

– А три цели нельзя поставить?

– Можно, если они совместимы. В данном же случае так не получается.

– Вадичек, а можно поставить задачу совместить эти три цели?

Вадим от души рассмеялся, прижал Наташу к себе, снова поцеловал.

– Умница. Жизнь с военным наложила на тебя свой отпечаток. Задачу поставить можно, только следует иметь в виду, что когда ты собираешься совмещать три противоречащие друг другу цели, то сначала ты должна продумать, до какой степени эти цели можно модифицировать, видоизменить, чтобы они не потеряли изначального смысла и одновременно приобрели способность совмещаться с другими целями.

– А попроще нельзя? – жалобно попросила Наташа.

– Можно попроще. Ты хочешь купить норковую шубу, потому что тебе зимой не в чем ходить. При этом денег у тебя не хватает, а брать в долг большие суммы ты не считаешь возможным. У тебя две цели – шуба и жизнь без долгов. Как эти цели совместить? Сначала модифицируешь цель под названием «шуба», прикидываешь, обязательно ли это должна быть норка, или можно что-то попроще, мех подешевле. Может быть, не длинная шуба, а короткая, это тоже путь к экономии. А может быть, вообще шуба должна быть не из натурального меха, а из искусственного. Только нельзя доводить цель «шуба» до масштабов «курточка из плащевки», потому что тогда потеряется изначальный смысл: та вещь, которую ты хочешь купить, должна греть в морозы. Это и есть допустимый предел модификации цели. Потом начинаешь точно так же работать со второй целью – «жизнь без долгов». Прикидываешь, сколько денег у тебя есть, думаешь, какие вещи можно отнести в комиссионный, подсчитываешь, сколько можно взять в долг с тем расчетом, чтобы отдать с первой же зарплаты. И таким образом, двигаясь постепенно, совмещаешь обе цели. Идея понятна?

– Понятна, Вадичек, – пробормотала Наташа сонным голосом. – Я буду думать. Давай спать, нам с утра еще на рынок ехать. И вообще, завтра день тяжелый.

Назавтра было воскресенье, в выехавшем на дачу детском саду – родительский день, и Наташа с Вадимом собирались навестить сыновей. Электричка уходила с Казанского вокзала в 9.32, но до этого нужно было успеть купить на рынке клубнику, черешню и персики – мальчики их так любят! Домой следовало вернуться не позже четырех, чтобы успеть проводить на поезд Люсю.

К детям их не пустили – в садике объявлен карантин, у нескольких детишек пищевое отравление.

– Ну хоть ягоды передайте, – умоляла Наташа, – они их любят. Я их несколько раз в кипяченой воде промыла, на них ни одного микроба нет, я вам гарантирую.

– Да вы что, мамаша, – возмущенно зашипела на нее воспитательница. – Увозите свои ягоды, сами их ешьте. У нас карантин, я же вам ясно сказала.

– А вы не можете позвать наших мальчиков, а? Алеша Воронов из младшей группы и Саша Воронов из средней. Ну пожалуйста!

– Ничего не могу сделать, контакты с родителями запрещены, – твердо заявила мегера в белом халате. – Уезжайте домой. И не вздумайте через забор детей звать. Если увижу – детей накажу, так и знайте, за вашу безответственность ваши сыновья отвечать будут.

– Да почему же безответственность! Ну вы поймите, я – мать, а это мой муж, их отец, он моряк-подводник, служит на Севере, он почти год мальчиков не видел, мы соскучились по своим детям, нам бы хоть одним глазком на них посмотреть…

– Езжайте, мамаша, езжайте. У меня уже язык отсох с каждым объясняться, вон посмотрите, сколько родителей приехало – и никого не пускаем. Нельзя.