Тот кто знает (Книга 1, 2)
Шрифт:
На Новый год приехал Вадим – ему удалось вырваться только на два дня, и эти два дня он не выпускал восьмимесячную дочурку из рук, не переставая умиляться тому, какая она пухленькая, улыбчивая и веселая, как похожа на Наташу и как доверчиво тянется к нему, своему отцу, хотя никогда прежде его не видела. Под елку положили подарки, которые привез Вадим: короткую, отороченную мехом ламы дубленку для Наташи, фирменную джинсовую юбку для Иринки, теплый жакет-кардиган из ангоры для Бэллы Львовны и бесчисленные коробки с игрушками для сыновей. Все это было куплено в Мурманске в магазине «Альбатрос», где по специальным чекам моряки-подводники имели возможность приобретать всяческий дефицит по вполне человеческой, то есть не спекулятивной, цене.
На Новый год к ним пришли Инна с Григорием, привели
Давно уже Наташа не чувствовала себя такой счастливой. Вадим рядом, у них теперь есть дочка, о которой они так мечтали, розовощекая кареглазая Ксюшенька, и двое чудесных сыновей, умненьких и здоровеньких. И с работой у нее все пошло на лад, после стольких лет унижений, когда она обивала пороги киностудий, предлагая редакторам то один, то другой написанный ею сценарий и слыша в ответ равнодушное «оставьте, мы ознакомимся», с ней наконец начали разговаривать по-другому. А сразу после праздников состоится встреча с ответственными сотрудниками телевидения, на которой будут решаться вопросы подготовки к съемкам фильма о Генеральном секретаре ЦК КПСС. И Иринка, кажется, за ум взялась, опомнилась, покуривает, конечно, но к спиртному не прикасается и к своим взрослым приятелям не тянется. И Бэллочка, дай ей бог здоровья, еще полна сил и помогает Наташе и с детьми, и по хозяйству. И друзья у нее есть, замечательные верные друзья Инуля и Гриша, которые всегда разделят с ней и радость, и трудности. Чего еще желать?
Встреча «в верхах» прошла успешно, Наташину кандидатуру утвердили и заключили с ней договор на написание сценария фильма о руководителе страны. В ближайшее время ей обещали устроить встречу с ответственным работником аппарата ЦК КПСС, который будет знакомить ее с материалами.
В конце января такая встреча состоялась. Наташе позвонили утром, около одиннадцати часов, и в приказном порядке велели явиться на Старую площадь к шестнадцати ноль-ноль. Именно сегодня это было не очень кстати, Наташа рассчитывала весь день пробыть дома, поэтому, когда Бэлла Львовна еще утром спросила, нужна ли она, Наташа с легкостью ответила, что Бэллочка может заниматься своими делами. Соседке давно уже нужно было попасть в райсобес, решить кое-какие вопросы со своей пенсией, а там такие очереди, что на это требовался целый день. Что же получается? Бэллочка отправилась в собес и вернется, если повезет, часам к шести, Иринка в школе, Полина, как обычно, не в счет. С кем же оставить Ксюшу? Впрочем, есть надежда, что Иринка все-таки вернется до того момента, как Наташе нужно будет уходить, ведь шестой урок заканчивается в начале третьего, и если девочка не задержится, любезничая в школьном дворе со своим поклонником, то к трем часам она уж точно будет дома, а до Старой площади от переулка Воеводина добираться совсем недолго, всего и нужно войти в метро «Смоленская», проехать одну остановку до «Арбатской», перейти на «Библиотеку имени Ленина», еще две коротенькие – не больше минуты каждая – остановочки, и вот она – станция «Площадь Дзержинского», откуда до внушающего трепет здания не больше пяти минут пешком.
Погуляв с дочкой и покормив ее на обед супом-пюре с котлеткой, Наташа придирчиво обследовала имеющийся гардероб и не без труда нашла что-то относительно приемлемое. Юбка, правда, неприлично обтягивала бедра и собиралась в морщины, но пиджак оказался достаточно длинным, чтобы этот позор скрыть. Правда, расстегивать пиджак уже будет нельзя, но он и в застегнутом виде выглядел более или менее пристойно.
Еще не было трех, когда хлопнула входная дверь – пришла из школы Иринка. Наташа выскочила ей навстречу:
– Слава богу, успела. Ира, мне нужно срочно уехать по делам, Бэллы Львовны нет, так что Ксюша остается на тебе.
– Конечно, Натулечка, – беспечно пропела девушка, приближаясь вплотную к висящему на стене в прихожей зеркалу и пристально разглядывая невидимый невооруженным глазом прыщик на лбу.
– Она сейчас спит, – продолжала Наташа, – в пять часов покормишь ее кашкой с творогом и половинкой яйца. Яйцо уже сварено, лежит в кастрюльке на столе. Если я задержусь, в восемь часов дашь ей кефир, только смотри, чтобы был не холодный. Когда пойдешь гулять, наденешь Ксюше колготки, рейтузики и комбинезончик. И пледик не забудь, прикроешь ее в коляске, сегодня минус десять и ветрено. Все поняла?
– Поняла, Натулечка.
Ира отодвинулась и завертела головой, пытаясь рассмотреть, как выглядит сбоку ее прическа.
– Повтори, – потребовала Наташа.
– В пять часов кашка с творогом и яйцо, в восемь – кефир. Ничего сложного. А ты куда идешь?
– В ЦК КПСС.
– Куда-куда?
– Я же сказала: в ЦК КПСС.
– Да ты что? – Ира от изумления даже рот приоткрыла. – Прямо туда вот? Вот где это все… Политбюро, да?
– Прямо туда. Отказаться я не могу, сама должна понимать. Поэтому ты уж меня не подведи.
– Да все будет нормально, ехай спокойно.
– Не ехай, а езжай, – поправила ее Наташа.
– Ну езжай, какая разница-то? Натулечка, а можно Володька придет, мы у тебя в комнате посидим, с Ксюшей поиграем?
– Целоваться будете? – с укором скорее сказала, чем спросила Наташа.
– Да ты что? – Ира убедительно изобразила возмущение. – Честное слово, не будем.
– Тогда можно, – улыбнулась Наташа.
В двадцать минут четвертого Наташа умчалась, оставив соседку рядом с Ксюшей, деловито сопящей в своей кроватке в попытках выяснить устройство игрушечного медвежонка. А еще через десять минут раздался телефонный звонок.
– Ирка? – услышала Ира голос подружки-одноклассницы. – Я из автомата звоню. Слушай, в «Москвичке» дают такую импортную косметику – полный улет! Я очередь заняла, хочешь – приходи, вместе постоим.
– А что дают? – живо заинтересовалась Ира.
– Итальянскую тушь «Пупа», потом еще французскую «Луи Филипп», компактную пудру и потрясные наборы, американские, «Эсти Лаудер», два вида, в красных коробочках и в голубых. В красных – с запахом «Циннабар», в голубых – «Белый лен». Ну так что, ты идешь или нет?
– А сколько наборы стоят?
– По сорок пять. Ирка, решай быстрей, тут очередь в автомат, меня уже дергают.
– Бегу! – крикнула Ира. – Жди меня, через десять минут буду.
Ее воображение взбудоражил набор в красной коробке, она такой уже видела. Там были туалетная вода и крем для тела с одинаковым запахом, сладким и томительно-тяжелым, и, кроме того, – тени для век трех цветов, две губные помады, карандаш для губ и даже малюсенькая точилочка для этого карандаша. Конечно, сорок пять рублей – сумма немыслимая для школьницы, таких карманных денег у нее нет и не было никогда, но есть деньги, отложенные на покупку обуви к весне. Весна – она когда еще будет, а набор – вот он, в нескольких минутах ходьбы от дома, и подружка в очереди ждет. Очередь… «Какая молодая мама», – вдруг всплыло в ее сознании.