Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток
Шрифт:
– Перестань, – каждый раз шипела на нее Наташа, – не мешай смотреть. Потом все обсудим.
Ей тоже не все нравилось, но Наташа знала этот эффект «разных глаз». Ведь окончательно смонтированный и озвученный фильм она видела в последний раз всего несколько дней назад, и тогда этих недостатков не замечала. Несколько дней назад она была в одном душевном состоянии, сегодня – в другом, отсюда и различия в восприятии. Через полгода она увидит в фильме совсем другие недостатки, а те моменты, которые не нравятся ей сегодня, будут казаться удачными или по крайней мере вполне
В демонстрации пятидесятидвухминутной серии сделали четыре рекламные паузы. Обычно Наташа во время перерыва на рекламу либо брала книгу или журнал, либо бежала на кухню за чашкой чая или конфеткой, либо использовала освободившиеся три минуты для того, чтобы сделать срочный телефонный звонок. Но сегодня она сидела перед экраном как приклеенная, с трудом справляясь с дрожью во всем теле и выслушивая успокаивающие тирады Андрея и Бэллы Львовны:
– Как чудесно, Наташенька! Ты такая талантливая! Прелестный фильм, яркие герои. Ну что ты так переживаешь? Все хорошо, все отлично. И Ирочка у нас молодец, как хорошо играет!
Ира, пунцовая, как маков цвет, сидела рядом и приговаривала:
– Какой ужас! Какой кошмар! Все не так, все неправильно. Зачем ты меня снимала, Натулечка? Тебе нужно было взять хорошую актрису, а я тебе весь фильм загубила.
Серия закончилась. Наташа на ватных ногах встала и направилась в сторону кухни.
– Сделаю чай, – деревянным голосом произнесла она. – Андрюша, придвинь маленький столик, я все сюда принесу.
– Я с тобой! – сорвалась с места Ира.
– Ну как? – тревожным шепотом спросила она, оставшись вдвоем с Наташей на кухне.
– Все нормально, перестань психовать, – Наташа выдавила из себя некое подобие улыбки. – Ты хорошо играешь, я тебе сто раз об этом говорила.
– Но Привалов меня переигрывает! Я как чувствовала…
– Чего же ты хочешь, миленькая? Привалов – актер с огромным опытом, он снялся в пятидесяти с лишним картинах, не говоря уж о том, что он всю жизнь играет в театре. А ты думала, что выйдешь вместе с ним на площадку и сыграешь лучше, чем он? Так не бывает. Талант – талантом, а опыт ни за какие деньги не купишь, его собственным горбом наживать надо. И потом, эпизод с Приваловым мы снимали в самом начале, весной прошлого года. Вот посмотришь, в тех эпизодах, которые снимались осенью, ты выглядишь намного лучше, ты за время съемок много чему научилась, кстати, у того же Привалова. В той серии, когда ты приходишь к нему наниматься на работу, вы играете на равных, можешь мне поверить.
– Ой, Натулечка, не успокаивай меня. Позор, просто позор! Как я сегодня дома появлюсь? Не представляю.
Наташа услышала, как в гостиной зазвонил телефон. У них пока был только один телефонный аппарат, Андрей считал, что покупать аппараты нужно после того, как вся мебель окажется на своих местах, чтобы телефоны соответствовали всему интерьеру по цвету и дизайну.
– Наталья, – в кухне появился Ганелин, – звонила твоя сестра. У них там телефон разрывается,
Она совсем недавно переехала к Андрею, забрав с собой Алешу и уступив свою комнату племяннице. Мало кто знал номер телефона в квартире Ганелина, понятно, что все звонят в ее старую квартиру.
– А не проще попросить Люсю всех переадресовывать сюда? – задала Иринка вполне резонный вопрос. – Пусть всем дает этот номер.
– Ты – большая оптимистка, – хмыкнула Наташа. – Неужели ты думаешь, что наша Людмила возьмет на себя такой непосильный труд?
– Просто она бесится, что ей никто не звонит и она никому на фиг не нужна, – ехидно заметила Ира. – Вот и вредничает.
– Не злись, пожалуйста. Андрюша, мы поднимемся наверх. Сейчас придет Алешка, пусть поест сам, там мясо с картошкой и салат. И проверь у него химию, ладно? Он вчера с какими-то задачами мучился.
Вместе с Ирой и Бэллой Львовной Наташа поднялась на четвертый этаж. Первое, что она увидела, была огромная корзина цветов, стоявшая прямо посередине прихожей.
– Ну вот, – огорченно вздохнула Ира, – сюрприз не получился. Андрей Константинович принес корзину, я ее здесь спрятала, а он хотел вручить тебе после показа.
Наташа с подозрением глянула на старую соседку.
– Это называется «Ирочка, я телевизор не выключила», да?
– А что ты хотела, чтобы я сказала? «Ирочка, на лестнице стоит корзина цветов, сбегай наверх, спрячь ее от Наташи»? Лучше трубку сними, сейчас аппарат разорвется.
Телефон и в самом деле истошно звенел. В дверях бывшей Иринкиной комнаты возникла сухопарая фигуры Люси.
– Ты будешь снимать трубку или нет? – раздраженно спросила она. – Никакого покоя, черт знает что.
– Извини, дорогая, – равнодушно бросила Наташа, подходя к столику, на котором стоял телефонный аппарат, и снимая трубку.
– Алло!
– Прошу прощения, нет ли у вас случайно Ирины Николаевны? Это ее свекровь.
– Да, конечно, она здесь. Одну минуту. Тебя, – шепнула она, передавая трубку Ире.
– Кто? – Ира округлила глаза.
– Твоя Лизавета.
– А что ей надо?
– Ты меня спрашиваешь? У нее и спроси.
Ира поговорила со свекровью и с облегчением перевела дыхание.
– Им понравилось. Ты представляешь, Натулечка, им ужасно понравилось! Лизавета сказала, что я талантливая, а ты – просто гениальная!
– Ну вот, а ты боялась.
Из своей комнаты выглянул Саша, поцеловал мать и Иру.
– Здорово! Кино показывали?
– А как же! Мог бы сам включить телик и убедиться, – Иринка, конечно, не удержалась, чтобы не поддеть юношу.
– Да я только минут десять назад пришел, – принялся оправдываться он. – Ну, какие впечатления?
– Сильные, – фыркнула Ира. – Никакого уважения к труду собственной матери! Хоть бы с премьерой поздравил, три цветочка подарил для приличия, раз уж фильм смотреть не стал. Правильно говорят, что сыновья – это жизнь, выброшенная в форточку. Растишь вас, растишь, и никакой отдачи.