Тот самый единорог

Морсид Диана

Чёрные локоны смолой растеклись по шее, груди и спине. От них резко пахнуло сладкой сиренью. Йеннифер обхватила руками ведьмака за шею и притянула к себе. Халат спал и теперь служил попоной для чучела. Неведомая сила вновь потянула Геральта к чародейке. Колдовство, проделки джинна или Предназначение — причина уже была не важна, они хотели друг друга. Пусть даже на таком неподходящем для соития ложе.

Напряжённое тело Йеннифер постепенно размягчалось под ласками Геральта. Их колени

и ладони соприкоснулись. Самое сложным для Геральта сейчас было балансировать на спине единорога. Для устойчивости он схватился за холку чучела. Из такой позиции большее удовольствие получала только сама Йеннифер.

Двойное удовольствие. Она превосходно видела, как ему неудобно и в какие позы приходится извернуться, чтобы не упасть с импровизированного ложа. Наконец, Йеннифер идёт на милость и обвивает бёдра Геральта своими тонкими ногами. Геральт ложится на неё, накрывая полностью и не выпуская холку из ладони. Второй рукой он поддерживает снизу шею чародейки. Она открывается сразу везде — жаркие губы соприкасаются в поцелуе, член входит в узкое лоно, и время застывает для них двоих.

Геральт хватает её за волосы и оттаскивает назад, не давая слиться в единое целое. После надавил на ямочки на щеках указательным и большим пальцем. Йеннифер открывает рот, пробуя изобразить удивление. Через смех получается неубедительно. Геральт бросил глупую затею, обречённую с самого начала на провал. Они оба знали, кто главный на этом единороге.

Йеннифер насмешливо смотрит фиалковыми глазами на ведьмака, ни на секунду не отводя взгляда в сторону. Её рука выныривает откуда-то снизу и перехватывает ему глотку. Геральту становится нечем дышать, и она ослабляет хватку лишь на секунду, чтобы он успел сделать судорожный вдох, и опять откидывается на шею чучела, заливаясь звонким смехом.

Мягкие касания огрубевшими пальцами к тонкой коже лишь раззадоривали Геральта. Чесотка внизу живота усиливалась, переходя из лёгкого зуда плоти в нестерпимую желанную боль. Йеннифер чувствовала то же самое, лихорадочно пытаясь соответствовать его ритму. Она царапала ему спину, кусала за шею, а он не мог отвести её руки, продолжая цепляться за холку единорога.

Их крик слился в один синхронный стон. Дыхание было рваным, а толчки почти болезненными. Йеннифер совершает неверные движения, пытаясь прикоснуться к нему полностью. Слишком робко, слишком чутко, словно забыла саму себя.

На глазах Йеннифер выступили слёзы, но косметика на ней влагостойкая, зачарованная, не смажется. Не смылась после купания в бане, не смажется и сейчас, от пота и слёз.

От очередного толчка, сопровождаемого рыком, Йеннифер выгибается дугой, почти соприкасаясь всем телом с Геральтом. Она продолжает дрожать

и о чём-то просить.

Геральт обжигается об неё снизу, обжигает шею о горячее дыхание и наращивает темп. Повинуясь её словам, выходит из неё и резко входит обратно, вставляя на всю длину. Она кричит, но не от боли, а удивления. Он вторит ей в ответ, запоздало понимая, что происходит.

Его рука, что держалась за твёрдую холку, проваливается в пустоту. Теряя точку равновесия, Геральт уходит вперёд, таща за собой упирающуюся Йеннифер. Они оба хватают безголовое чучело за бока руками, бёдрами, но, опьянённые, запоздало понимают, что опора не выдержала напора их страсти и разваливается буквально под ними.

— Геральт! — испуганно кричит Йеннифер, но уже поздно — они валяются на полу в обломках чучела, посреди частей из тела. Конечности разбросаны в разные стороны. Их собственные и чучела. Из его обломков сыпались во все стороны опилки и куски глины.

Они оба залились смехом и продолжили заниматься друг другом, сцепляясь ещё жёстче, ещё яростнее, пока под ними была, наконец, твёрдая опора. Йеннифер извернулась и схватила ведьмака за волосы, припечатывая лицом как раз между грудей. Геральт рычит в ответ, выпутываясь из её хватки, и отвечает тем же, но злее.

Йеннифер кончает раньше. Её нутро расслабляется, обмякает, и она пытается выбраться из-под Геральта. Тщетно. Теперь он мучает её, пока его боль и чесотка не перестанет сжигать изнутри. Йеннифер выгибается, визжит в голос, шипит, старается освободиться, но Геральт покрепче схватил её за волосы в бесплодной попытке стать одним существом.

Геральт кончает, пачкая её изнутри, заведомо зная, что ничего после не будет. Он — ведьмак, она — чародейка. Два чудовища, неспособных к размножению, но так жарко желающие любви и успокоении друг в друге.

Они валяются на полу полуконтуженные, мокрые от пота и перепачканные в опилках и глине. Пот холодил кожу. Они завернулись в тонкий изодранный чёрный халат, словно пытаясь согреться.

Геральт провёл ладонью по её лицу, влажному от пота и слёз. Чародейка остановила его, усмехнувшись лишь кончиком губ:

— Кажется, нам опять стоит принять ванну.

***

— Вот так всё и было, — Единорог бил копытом в землю, — попрошу запротоколировать слово в слово. Они занимались на мне сексом, разрушили моё чучело и продолжили свои грязные плотские утехи! Они даже не удосужились подобрать мои останки!

— Да-да, так и сделаем, — согласно закивала Сущность, сожалея о своей эфемерности, — может, уже отправитесь на тот свет?