Тот Самый Мужчина
Шрифт:
— Было много работы.
— Я так ждал! — Бруно отхлебнул коньяк из одного стаканчика. — Ты же могла все бросить, ты же знала, что я жду тебя!
А сколько ждала я, застучало у меня в голове, отдавая в спину, почему же ты не бросал ничего?
— Мне нужно так много сказать тебе! Понимаешь, я теперь свободен! Мы будем вместе! Не молчи! На, выпей со мной, — он протянул мне стаканчик, я машинально взяла. — И еще, я не знаю, как тебе сказать, это серьезно… В общем, я хотел купить тебе кольцо, но не знал твоего размера…
—
— Нет, важно! Я запишу. — Он полез в карман висевшего на стуле пиджака, вытащил очки и записную книжку. — Шестнадцать с половиной. Как это пишется?
Он вскинул на меня глаза. Голый, в очках, Бруно выглядел еще более несуразным. Как коньяк из пластиковых стаканчиков…
В дверь постучали.
— Цифрами, — сказала я. — Шестнадцать, запятая, пять.
В дверь стучат.
— Да, слышу. Кто там?! — раздраженно бросил он. — Значит, просто цифрами?
— Ваш кофе, мсье, — сказали за дверью.
— Ты хочешь кофе? — спросил меня Бруно.
— Нет.
— Не нужно! — крикнул он. — Унесите назад!
— Но, мсье…
— Оставьте меня в покое!
— Что с тобой, Бруно? — Никогда прежде я не видела у него таких взрывов ярости.
— У меня эрекция! У меня все утро и весь день была эрекция! Я ждал тебя, я так хотел тебя! У меня и сейчас эрекция! Видишь?! Это все из-за тебя! Почему ты не пришла сразу? В постели с любой женщиной я закрываю глаза и представляю, что рядом ты! Только ты!..
Боже мой! Как он мерзок! И дело не в каких-то там эфемерных признаках его старости, не в его преждевременном вожделении, и даже не в убогости комнатенки! Просто передо мной совершенно чужой и неприятный мне человек! Да, неприятный, пошлый и такой же убогий и жалкий, как эта обстановка, как моя мечта… Что может быть омерзительнее убогой мечты?
— А ты морочишь мне голову какими-то цифрами! Я схожу с ума по тебе! Ты не могла прийти сразу? Ну, пожалуйста, скорее! Ну, хотя бы возьми в руки!
Он потянулся ко мне. Жалкий и омерзительный… Отшатнувшись, я попятилась к двери.
И этого человека я любила всю жизнь?..
Глава 3, в которой я оказалась на платформе
На платформе я оказалась именно в тот момент, когда к ней подошла электричка. Почему я пошла на платформу, а не в метро, почему не попробовала поймать такси? Я давно была бы дома, а не тащилась бы сейчас под ледяным дождем по этой паутине путей к какой-то неведомой станции. Но в тот момент окончательно рухнула главная иллюзия моей жизни, всей моей жизни! У меня не было и не будет другой, но та, что была, была наполнена Бруно, мечтой о нем и редкими часами счастья с мужчиной, которого я любила…
Но разве я любила этого голого в очках, который остался неудовлетворенным в «нашей» гостинице? Или он изменился? Так кардинально? Или изменилась я, если раньше не видела в
Впрочем, как бы я ни оплакивала рухнувшие иллюзии всей своей жизни, я не могла не ругать себя за бегство из гостиницы. Разве я умерла бы, если бы еще раз переспала с Бруно? Во всяком случае, сейчас не мерзла и не мокла бы неизвестно где.
Мысли путались и вертелись вокруг одного и того же, под ногами в темноте путались и переплетались рельсы, я замерзла так, что мне казалось, будто бы я ступаю по шпалам босыми ногами, спина разламывалась, не хватало еще, чтобы меня скрутило прямо на путях… Только бы выбраться отсюда!
На краю платформы под фонарем громоздились какие-то огромные коробки. От холодильников, зачем-то подумала я. Возле них стоял полицейский. Тоже огромный и очень внушительный в просторном клеенчатом плаще. Черный плащ мокро блестел в свете фонаря, а полицейский, яростно жестикулируя внутри своего облачения, беседовал с этими коробками. Я зажмурилась и потрясла головой. Никакого эффекта: полицейский по-прежнему общался с коробками.
Я решила пройти вдоль платформы и забраться на нее как можно дальше от странного полицейского. Трудно доверять человеку, запросто болтающему с картонной тарой. Но, вероятно, я слишком пристально смотрела на него, потому что, едва я поравнялась с «собеседниками», полицейский воскликнул:
— О! Господа туристы, вашего полку прибыло! — И бросился ко мне.
Коробки тоже зашевелились и начали поворачиваться. От ужаса я была не в состоянии сдвинуться с места и глупо пролепетала:
— А далеко еще до Парижа, мсье?
Полицейский засмеялся и протянул мне руку.
— Лезь сюда, разберемся! Ты откуда?
— Я… я…
Неужели я должна назвать ему свой адрес? А вдруг он не полицейский, а просто псих, который нарядился в форменный плащ?
— Да не бойся ты, никто у тебя ничего не отберет, давай держись!
Он по-прежнему протягивал мне руку и улыбался, а я только сейчас поняла, что прижимаю к груди не только свою сумочку, но и оба каблука туфель. Значит, я их все-таки сломала…
— Вот глупая! — Из одной коробки выглянула радушно осклабившая небритая рожа, в двух других тоже оказались какие-то обитатели. — Это же кавалер де Грийо, он мухи не обидит! А то давай ко мне под крылышко, живо согрею! — И, поддерживая коробку, как раковину, улиткой засеменил ко мне.
— Кого это ты, Матье, греть собрался? — Из другой коробки выглянула особа женского пола. — Я пока что еще твоя жена!
— Подожди-ка, папаша Матье. — «Кавалер де Грийо, который мухи не обидит» отстранил его, неожиданно легко спрыгнул на рельсы и со словами: — Эка ты дрожишь, милая! — водрузил меня на платформу и как-то по-кавалерийски забрался на нее сам. — Ваша подруга? — обратился он к владельцам коробок.