Тот самый парень из порно
Шрифт:
Вот во время этого кризиса меня и поймала Асель.
И терпеливо начала вытаскивать из болота. Отговаривала ставить на себе крест, предлагала искать новые смыслы, вырвавшись из старых ролей.
Ей самой когда-то было тяжелее — на нее давила патриархальная культура, где у женщины, вырастившей четырех сыновей и овдовевшей, вообще не было никаких вариантов, кроме как быть почтенной бабушкой.
Она нашла. И когда старший сын предложил ей переехать в его дом, чтобы ухаживать за первым
А внука можно и в выходные потискать.
Она и меня попыталась втянуть в движуху, но в библиотеках и кружках рисования я встречала только одиноких старушек, которые общались с себе подобными, а я была еще не готова смириться тем, что перешла в другую возрастную категорию!
Пусть своих дурочек, которых окучивает в интернете, учит наклеивать в альбомы цветочки и театральные билетики! Я не хочу вышивать, меняться фиалками и заниматься йогой на свежем воздухе, я еще не настолько отчаялась!
Хотя была близка…
Асель говорила, что мне просто нравится ныть, раз отказываюсь, даже не попробовав. Я предлагала ей идти учить других наивных дурочек петь хором и собирать гербарии, раз они без платных курсов не могут сами додуматься.
Разругавшись в пух и прах, мы… подружились.
И миниатюрный атомный реактор со старомодной стрижкой «под Мирей Матье» стал закачивать энергию и в меня.
Благодаря ей моя жизнь изменилась буквально за месяц.
Я впервые в жизни проводила отпуск не на даче, а поехала сначала в дом отдыха, потом — погулять несколько дней по Питеру, потом — собирать янтарь на берегу моря в Калининград, а потом — взяла и махнула через океан, впервые увидевшись со своей попутчицей и новой лучшей подругой лишь на пересадке в Стамбуле.
А потом…
Если бы не Асель, фиг бы я решилась на эту авантюру с Дэрилом. Да, жалела бы всю жизнь, но никогда, никогда бы не позволила себе такое скандальное приключение!
Теперь же мы опять стояли с ней в Стамбуле посреди огромного суетного зала, насмотревшись кино за время перелета и до корня стерев языки болтовней, закупившись духами, дешевым алкоголем и сладостями в дюти-фри — и надо было прощаться.
Разлетаться в разные стороны. Расставаться, может быть, навсегда.
Она разбудила меня, вернула вкус к жизни — и теперь было ужасно страшно отпускать ее маленькую лапку с разрисованными восточными узорами ногтями и возвращаться в свою жизнь.
Там не будет головокружительных каньонов,
Как я теперь выживу без этого всего?
— Счастливого пути, дорогая моя! — Асель обняла меня на прощание и подозрительно всхлипнула. — Помни: не пытайся удержать насильно то, что уже прошло. И ни о чем не жалей!
— Спасибо тебе… — прошептала я ей в спину.
Развернулась и пошла на свой рейс.
Пенза, на кухне
«Вместо нас всегда возвращается кто-то другой», — прочитала я как-то в юности в одной хорошей книге. Наверное, надо было уехать достаточно далеко, чтобы понять всю истинность этих слов.
Вместо меня вернулся кто-то другой. Точнее — кто-то другой жил в этой квартире до меня.
Зачем эта женщина, которую звали так же, как меня, да и выглядела она похоже, завела не две, не три, а пять, пять, пять орхидей?
Неужели ей нравились эти обои в полоску? Пошлятина какая.
Кто вообще стелет на стол клеенчатую скатерть? Ладно, на даче, но дома?
Ужасный дешевый запах у геля для душа.
Зачем она спала на постельном белье, которое еще бабушка покупала «в приданое»? Неужели настолько дорого купить нормальный комплект? Не в голубой мелкий цветочек.
В гардероб лучше вообще не заглядывать, психика будет целее.
Я задыхалась в этом унынии — с тусклыми лампочками, советской «стенкой», половичками в коридоре. А мне надо было здесь не просто переночевать, а жить всю оставшуюся жизнь. Ходить на работу, проводить вечера, принимать гостей. Дышать пылью от ковров и книг, готовить себе еду и оттирать потом брызги жира от старой плиты.
Хотелось позвонить куда-нибудь, заказать бригаду грузчиков, огромный мусорный контейнер и попросить вынести вообще все из дома. До голых бетонных стен и пола.
Но самое худшее то, что я понимала — это временно. Потерпеть недельку — и снова вернется прежняя Лилия Александровна, которая все это покупала, за этим ухаживала и так жила.
Привыкну и снова полюблю старую жизнь.
Такое будущее пугало сильнее всего.
Я разбирала сумку с сувенирами под тихо бормочущий телевизор и старалась не думать о том, что завтра будет еще день, послезавтра еще — и так год за годом с крошечными перерывами на отпуск. Копить на него придется весь год, но теперь я буду обязательно куда-нибудь выбираться, а не сидеть на даче.