Тот самый сантехник 4
Шрифт:
— Вот это по-мужски! — добавил Арсен.
Испепелив края зажигалкой, и метко сдув пламя над адским варевом, Кишинидзе снова протянул стакан теперь уже певцу, а не «сопле зелёной, которая ходит тут и умничает», и добавил те самые знаменитые слова, встав по случаю:
— Ну, за внутреннее Азовское море!
Боря кивнул. Надо. Второй стакан даже лучше должен пойти.
«Чтобы и Чёрное море стало внутренним, раз не понимают по-хорошему», — добавил внутренний голос и добавил уверенно: «Нехер было будить медведя!»
Никто не сказал «дзинь» на этот раз,
Но если первый удар яда организм нейтрализовал ужином, то со вторым — не справился.
Боря понял, что что-то не так. Однако, организм оказался умней. Не желая умирать, пока не построен дом и не зачат сын. А также осознав свою полную непричастность к лесопосадкам, он после второго же тоста со своим участием вытащил белый флаг.
Боря сначала ощутил лёгкость в теле. Затем миновав фазу звёзд, сразу перешёл к падению, рухнув с табуретки метеоритом поближе к мусорному ведру.
Жаль, посадочных полос возле него не оказалось. Роботы, суки, не предусмотрели.
Глава 2 — Ну надо так надо
Боря умер. Возможно, даже навсегда. Тут уж как повезёт проснуться. Ведь это сильно зависело от здоровья печени и почек испытуемого. А людям со слабым сердцем так и вовсе не стоило начинать играть в рулетку здоровья.
Проиграть можно на два вздоха. А назад пути нет.
Но если Боря умирал, то творчество в Глобальном не желало угасать. Разгорячённый мозг поэта продолжал работать в автономном режиме, намекая на то, что он может потрудиться и за дельфина. Ведь как известно, у дельфинов мозг никогда не спит! И самим им спать точно некогда.
Так сразу после вероломного нападения гравитации и встречи с недружественным полом, Боря очутился в мягком кожаном кресле с бокалом бренди в одной руке и длинной кубинской сигарой в другой. Пока не зажжённой. Но долго ли прикурить, раз уж в разнос пошёл?
Сам он вместо домашних шорт и майки с принтом «КиШ» был почему-то уже в атласном костюме-тройке, с расстёгнутыми рукавами с золотыми манжетами. А может и запонками, благо ни того ни другого никогда не носил и не собирался спорить насчёт названий. Модно — и ладно. Красиво? Бесспорно!
Дополняло картину падения то, что перед ним теперь стояла женщина на высоких каблуках с не менее высокой платформой. Человек словно собирался долго ходить по лужам, не замочив ног. Но вместо резиновых сапог или галош предпочёл мини-ходули.
Была дева румяна, озорна и в юбке-поясе. Со всей ответственностью улыбалась даже. Правда мини-юбкой эту полоску можно было назвать пару сантиметров назад, ровно до той стадии, когда спереди не начали проглядывать розовые трусики без всякого прогиба в мостик. А когда стыд начинается — уже и не скажешь.
И вот смотрит Боря на край розовый и добреет. Чует, тепло по телу разливается.
Чем больше смотрит, тем больше в нём доброты и тепла того копится.
Дева-то — хороша!
В лёгком обтягивающем топике на массивной груди, с просвечивающимися, набухшими сосками.
Мозг тут же объяснил вместо гугля, что надпись можно толковать двояко. С одной стороны, это именно Союз Советских Социалистических Республик. Правда, рядом ни одного стоящего коммуниста на десяток километров, как в пургу не всматривайся. А вот с другой стороны это скорее: «Солидность, Стиль, Слава, но и — Работа».
«Увы, без работы первые три получаются только у мажоров», — уточнил внутренний голос, как кричащий проводник в пещере. Даже с эхом выходило.
Тем самым мозг сантехника как бы давал выбор, намекая на то, что будешь работать — всё у тебя будет. И деньги придут, и признание бытовых заслуг не за горами. И всё — не смотря на строй и общую политическую обстановку. Рабочие мужики всегда нужны. Потому что другие нихрена не умеют.
«Родители номер один и два их не научили», — тут же с эхом внутренний голос добавил: «А ты — трудяга. Значит, рядом с тобой девушки хорошенькие точно виться будут. Они любят успешных».
Боря даже улыбнулся от такого признание. А действительно, почему бы в успешным не записаться и сантехникам? Рабочий человек всегда на вес золота в мире эффективных менеджеров, руководителей и экспертов-советчиков.
Девушка даже перестала махать флагом, водрузила его с определённой долей почтительности рядом с креслом в золотую подставку и спросила, перестав шевелить грудью массивной. Только губу-вареники захлопали, словно человек от пчёл пострадал или на ос наткнулся. А то и шмель не глядя засадил с апперкота.
Спросила та девушка губастая участливо:
— А ты точно сантехник?
— Точно, — ответил Боря в лёгком волнении.
Он уже собирался показать разводной ключ в качестве доказательств, но в пиджаке его носить не удобно. Да и сигарета с бокалом мешали. Вот если бы пояс с инструментами висел, где и отвёртка, и резинки, и прокладки, но сугубо для кранов, тогда сразу бы всё показал. А так сходу только щетину предъявить может. И трусы семейные.
Но девушку ответ удовлетворил. Кивнув, она легко избавилась от топика. А трусики так словно сами сползли по гладко выбритым ногам. От полной потери независимости от одежды девы оставалась лишь юбка-полоска, но пальцы с красивым алым маникюром коснулись и их, готовые сорвать всё один миг.
Сердце Бори замерло в предвкушении. Там же это — секретное. А всё секретное — манит. Возбуждает интерес. Но если очень хочет показать, то почему бы и нет?
«Да может помощь какая нужна?» — даже прикинул он, освобождая руки от лишнего.
Лучше бокала и сигареты в руках только грудь женская смотрится. Можно даже на вырост брать. Лишней не будет.
Однако, стоило даме сорвать полоску, обнажить так сказать «терра инкогнито», как Боря вместо эксклюзивной женской вагины с недоумением уставился на карту Азовского моря на эпиллированном лобке.