Тот самый сантехник 8
Шрифт:
– А можно просто покушать, без этих… телодвижений? – почти моляще произнёс Стасян, ловко закамуфлировав слово «похоть».
Мужики переглянулись. Все уже в сомнениях. Кафе неказистое, и судя по старой двери, скорее предложит беляши и компот, чем меню кухонь мира.
Но вспомнив про ролы, Боря невольно улыбнулся. В памяти вдруг всплыло, как с Диной не так давно столкнулись и что из этого вышло.
Но едва сантехник хотел рассказать случай, как Шац уже в бок толкает:
– Ну ты чего? Идёшь?
– Ага.
Вошли в помещение, а там стиль оформлен
«Хуже всего, что она же, судя по одеянию – повар», – отметил внутренний голос.
Стасян как зашёл первым, так и замер. Перед ним необъятная со всех сторон женщина с лицом круглым как луна, карими глазами и настолько пропитана кровью степняцкой, что дань захотелось рефлекторно отдать. Возможно, по причине полного отсутствия женского внимания в последние месяцы.
– Это как в анекдоте, – тут же вспомнил Шац, глядя на такую картину: «Доктор, каждое утро, когда я встаю и смотрю в зеркало, меня тошнит. Что со мной не так?.. Я не знаю, пациент. Но у вас прекрасное зрение».
Но на этот раз Боря его не поддержал. Он смотрел, как крановщик плотоядно на объёмный зад в наклоне пялился, явно изголодавшись по женщинам.
«Не нужны ему никакие Глори и Холли, давайте то, что поближе», – отметил внутренний голос.
Оценив экстерьер следом за интерьером, сам сантехник попытался вспомнить если ли в автомобильной аптечке хотя бы активированный уголь? На всякий пожарный случай.
– Так, ну тут всего два выбора, – сказал Шац, лишь мазнув взглядом по елозящей задней филейной части иностранной сотрудницы отечественного общепита, пока Стасян пялился в упор. – Он либо женится к обеду, либо накормит. И в скорой его откачают.
Крановщик уже не слышал. Флюиды тянули его на приключения. Глупо улыбаясь, он подошёл к уборщице знакомиться первым и заявил в прямо лоб:
– Дама приятной окружности, сразу скажу, голоден.
– О, так это вам покушать надо, – ответила она, чуть повернувшись и опуская тряпку в ведро. После чего зашла за прилавок, за которым украдкой вытерла руки о фартук. – Видала я таких. Хоть бы раз сытым кто зашёл.
Они улыбнулись друг другу, заискрились искорки, а судя по довольному лицу Стасяна, что-то даже короткнуло.
Глядя на это дело с большим сомнением, Шац, однако, продолжил в весёлом тоне из-за широкой спины крановщика:
– Не чревоугодия ради, но по нужде пришли мы. Есть хотим. Так накормите от пуза! У вас же тут есть, где руки помыть?
– Есть – есть, мыть – нет. Кран не работает, – ответила с лёгким акцентом повар степей в заляпанном переднике и следом напялила на голову белый поварской колпак шефа, что тут же сполз на бок. Так как был не по размеру.
Стасян не знал к кому обратиться с таким вопросом. В его памяти сантехники не сохранились. Сам же Боря только покачал головой, едва подойдя к крану у напрочь ржавой раковины и заявил честно:
–
Шац кивнул, приблизился к сантехнику:
– Боря, ты что сам с собой разговариваешь? Я же не слышу толком этим ухом. Заходи с другой стороны и бормочи! Врачи говорят, мне на полное восстановление ещё квартал нужен.
И он вздохнул тяжело, словно что-то припомнил. Да рассказать не решился. Некоторые эпизоды войны должны оставаться только в одной голове.
– Конечно, разговариваю, – кивнул сантехник. – Иногда мне нужен совет специалиста. И он говорит, что риск не стоит свеч.
Проблема была даже не в раковине или том, что когда-то металлический кран был сплошь белый, в мыле и жире, а в том, что ручка у него была блестящая. Отполированная, как новая. Это означало, что ручки касались, а кран не мыли.
«Плюс-минус – никогда», – добавил внутренний голос.
– Ой, видали мы таких специалистов, – донеслось от моно-работника общепита, пока та доставала из вендингового автомата кофе и разогревала банку в микроволновке. – Ничего, дальнобойщики захотят умыться, сделают. А вообще с грязными руками вкус насыщеннее.
Боря спорить не стал. Сделают, так сделают. Вон и его отец теперь дальнобойщик. Тоже, считай, специалист по всем направлениям. И кран поменяет, и электрику, и жизнь, если на то пошло. Если дом не сгорит и не затопит, конечно. С Петра Ивановича Глобального станется.
«Правда, в электрику больше обещал не лезть с тех пор, как на столбе с секс-куклами в едином экстазе слился. Там же групповуха целая получилась», – напомнил внутренний голос.
– Мужики, слыхали байку? – сказал в то же время Стасян, который руки «помыл», просто о штаны вытерев. Так, мол, даже здоровее будет. – Директор кока-колы громко шипит, когда резко поворачивает голову влево.
– А директор пепси тогда что? – хмыкнул Шац, безумно довольный от того, что крановщик начал поддерживать диалог и даже сам его начинать.
Уже совсем не тот зомби, что валялся с ним в одном отделении. А весь его источник шуток в телефоне, который, наконец, как следует связь начал ловить. Только не помнит кому звонить крановщик, а сам трубки не берёт, даже когда надписи видит.
Ничего не дают ему «мама», «Батя», «Пёс», «Могила». А про других и говорить нечего. Братья в больнице навестили по очереди, когда телефон вручили и сумку с вещами, но он не отреагировал. Не дали ничего и видео-звонки от родителей.
– Директора пепси, походу, распирает от мятных конфеток, – поддержал в то же время Боря, поддавшись общему настроению и все трое снова заржали.
Есть какой-то вызов в том, чтобы есть там, где судя по виду – не стоит. Но если никто из троих не ушёл, поглядывая на других, то вызов – принят. А по настроению что было, то было, а сейчас настроение – ввысь.
И всей троицей постепенно овладевало такое состояние, что хоть палец покажи – смешно. А некоторые даже половецких княжон не прочь оседлать с ходу, что седло снять забыли. И как по мнению Шаца, лучше так, чем никак.