Тот самый сантехник. Трилогия
Шрифт:
Эти вкусные оттенки голоса. Почему они так прекрасны? Почему за душу голос тот берёт и об стенку шмякает? А он млеет как рыба подвяленная, подкопчённая, да отбитая. Да только корюшкой тоже быть не хочется. Обратно в реку жизни уже не вернуться. Только и остаётся, что глаза пучить и рот приоткрытым держать, чтобы другие завидовали.
«Ёпта, ну возьми себя в руки!» — вкратце подытожил внутренний голос.
— Наташка, — пробормотал Боря, и в облачко превратился в ожидании ветра.
Свой то голос как раз палевно-мягкий. Брутальность
«Растаял, сахарок!» — заметил внутренний голос и приказал собраться, напомнив строго: «Это не твоя женщина… уже!»
И от этого осознания так грустно и горько стало, словно лекарства без оболочки проглотил полную горсть.
— Наталья? — повторил Боря как можно жёстче, словно стекло кусал на зло врагам. И резало ему дёсны от боли.
Не должен мир видеть его рыжих слабостей, да кудрявых недоразумений. Ему и с обладательницами кос неплохо живётся: греют, берегут, заботятся. А рыжие что? Так, шалость.
«Это отцовское хобби, по наследству не передаётся», — напомнил внутренний голос.
— Боря, как ты, дорогой? Слышала, в себя пришёл, — добавила она всё тем же голосом, и он почти поверил, что любовь прошла.
Он то тает, а она не сдаётся. Тон, тональность, вибрации, флюиды телефонные — всё-то же, не меняется! Значит в отца влюблена, а он — не пришей кобыле хвост.
«Суровым надо быть, ответственным», — добавил стойко советчик: «А эти пусть сами разбираются».
— Да нормально, — ответил он как можно отстранённее, как будто такси заказывал. — Вот уже… работаю.
— Ты что? — и тут и её голос дал слабину. Вроде на йоту, но слух уловил, а мозг воображение недосказанное дорисовало. — Тебе отдохнуть надо, зачем сразу работать? В себя приди, сил наберись. Потом и работай.
— Да тут это… это самое… дел по горло, — буркнул Глобальный, который из младшего брата вдруг старшим стал.
— Господи! Ты говоришь совсем как отец, — вздохнула она так искренне, что в Боре всё ниже пояса сразу приподнялось, а всё что выше, так к ней побежало впереди такси, не спрашивая направления. — Но только моложе. Я… так рада… тебя слышать.
Это уже не сахорок подтаявший, а сироп сладкий.
— Наташка, — протянул Боря и в слове том такой спектр эмоций отразился, что линзу подставь, разбей на палитру, а там и радуга получится и миллионы оттенков в придачу.
Куда только монохромный мир делся? А всё потому что нахрен физику, когда химия внутри работает. Химический комбинат имени двоих шуток не понимает. Тут всё серьёзно. Всё по-взрослому.
— Боря… — протянула она в ответ.
И вроде всё сразу скрывать перестала. Только не забота полилась как из ведра, а ощущения тёплого водопада. Когда с человеком по телефону хоть мычать можно, а всё равно диалог получается. И все всё поймут. А кто не поймёт, тому и не надо было.
С этим понимаем такой
— Боря! — крикнул вдруг Стасян где-то рядом. — Бор-я-я!
Глобальный от телефона отлип и вокруг посмотрел. Дверь Волги была открыта, автомобиль, естественно, уже не двигался, зато двигался крановщик. А именно, стоял перед ним и за плечо тряс, проявляя активную позицию.
— Чего? — буркнул сантехник почти третьего разряда, не желая выныривать из мира грёз, где можно было легко забыть про стреляющее ухо и ноющие дёсны.
— Как чего? — удивился крановщик. — Ты уже полчаса бормочешь «Натаха», а у самого стояк по лбу лупит.
— И чего? — не понял Боря. — Я свободный человек!
— Как чего? — добавил стойко Стас, высморкавшись на стаю воробьёв неподалеку, и одного из них зашибая метким выстрелом на взлёте, как охотник утку. — Мы на месте! Микрач где?
Боря из автомобиля вылез, штаны поправил и залип на стоянку. След от седана Стасяна припорошило мокрым снегом. Тот уже таял лужей. А рядом пустовали три машиноместа. И лишь затем стояла малолитражка Дарьи.
Нет микроавтобуса!
Боря повел головой в другую сторону от гипотетического седана, но там пустовало шесть машиномест и уже разворачивалась Волга с пожилым водителем.
И там нет.
— Так а… где микроавтобус? — повторил тупо Боря и розовые очки того, другого мира разбились.
Ровно так же, как лобовуха у личного транспортного средства намедни.
— Где микроавтобус, я тебе спрашиваю? — повторил Стасян и тут Глобальный понял, что не знает ответа.
На секунду он ужаснулся, а потом в улыбке расплылся.
— А-а-а! Так это, наверное, Дашка мне решила сюрприз сделать и… эвакуатор вызвала, — тут же нашёл он удобное объяснение происходящему.
Стасян посмотрел с подозрением. Кровь вроде отплыла от причинного места, а рассуждает всё ещё как дурак. Женщины, конечно, полны сюрпризов. Но не до такой степени, чтобы в мужские дела лезть. А именно — автомобилями за них заниматься.
— Ты же понимаешь, что без микрача или какого-нибудь грузовичка с кузовом, мы трубы с батареями на объект не привезём? — на всякий случай спросил крановщик, как единственный пока разумный человек в радиусе десятка метров.
— Да какие нах батареи? Где моя тачка?! — буркнул Боря и спущенной стрелой помчался ко входу в Юность.
Пролетел мимо администратора, запоздало поздоровавшись. Та закатила глаза и поцокала, но ничего не сказала. Рекламы вечерней хватило, чтобы распознавать сантехника за километр. И судя по продолжительности марафонов, он был хорош.
Но если начальница мужика забила, то лучше с ним шашни не крутить, глазки не строить. Неделю выждать надо как минимум, а для верности — две. Потом и уводить. Или хотя бы попытаться. Как с таким мужиком не попробовать?