Товар для Слона
Шрифт:
Мы ещё немного поупражнялись. И наконец слова «оттянуть затвор, чтобы дослать патрон в патронник» стали для меня осмысленными. Я поняла, что происходит внутри этой увесистой черной штуковины.
А потом он выгнал меня из машины наружу. Дождь немного утих, но под ногами было скользко и в воздухе висела сырость.
Алексей осмотрелся, велел мне держать пистолет стволом в небо и ни в коем случае не опускать, а сам подошел к дереву шагах в десяти и приколол кнопкой к стволу листок из записной книжки. Вернулся, встал справа от меня и чуть сзади.
— Ну вот,
В отличие от своей обычной манеры, говорил он сегодня много и подробно. Все мужчины одинаковы, даже самые молчуны — когда речь заходит об их родном и любимом деле, говорят так, что не остановишь. Но до меня уже потихоньку дошло, что мы подобрались к главному, и теперь слушать вполуха было никак нельзя.
— Главное для вас — правильно прицелиться. Оба глаза открыты, мушка и прорезь прицела находятся на одной линии. И держите оружие двумя руками отдача приличная, можно и лоб себе разбить…
Я не выдержала:
— Так уж и лоб! Где лоб, а где пистолет!
— Анна Георгиевна, у вас в руках оружие, вещь серьезная, из него и человека убить можно, и себе повредить, так что я не шучу.
Он вздохнул, велел снять палец со спускового крючка и мягко согнул мне руку, придерживая за локоть. Зажатый в пальцах пистолет пошел кверху и действительно оказался в опасной близости ото лба!
Я, стесняясь, попробовала взять пистолет как в кино — двумя вытянутыми руками. А ссутулиться и пригнуть голову, как все эти киношные сыщики, вышло само собой — иначе не видно было прицела и мушки.
— Плавно нажимайте второй фалангой указательного пальца…
Спуск был не очень тугой, я давила плавно, спусковой крючок уползал назад, а выстрела все не было, но я помнила со школы, что там ещё есть свободный ход, сейчас как грохнет…
Щелк! — и все…
Алексей смотрел без улыбки. Конечно, я что-то сделала не так, но все же приятно, когда над тобой не смеются.
— Анна Георгиевна, пять минут назад я вам рассказывал о предохранителе.
Ой, точно! Совсем забыла… Я немного повернула руки — ну конечно, красной точки не видно. А он ведь объяснял, что она должна быть видна — раз красная точка, значит, опасно… Я осторожно потянулась указательным пальцем левой руки к предохранителю, а он (Алексей) вдруг гаркнул:
— Отставить!
Я дернулась, чуть не выпустила пистолет.
Бригадир, уже спокойно, напомнил:
— Большим пальцем правой руки, снизу вверх…
Я послушно, хотя и неуклюже, подняла «флажок», снова вцепилась в пистолет двумя руками, набычилась, снова начала тянуть спусковой крючок только теперь он шел намного туже!
Алексей все видел, терпеливо объяснил:
— Сейчас курок спущен, вы стреляете с самовзводом, поэтому усилие на спусковом крючке больше…
А если мне вообще не хватит силы его надавить? Не прибедняйся, на сумки сил хватает?..
Бабах!
Я выстрелила! Первый раз в жизни из настоящего пистолета! И не такая страшная отдача, руки дернуло вверх, но не до лба, наверное, это он страху нагонял. Мне даже понравилось — как из бутылки джинна выпускаешь…
Интересно, попала или нет? Бумажка на месте, дырки на ней не видно…
— Я не попала?
— Попали, — кивнул Алексей и показал куда-то вверх и совсем в сторону от дерева — там качалась какая-то висячая ветка.
Ф-фу, мазила… Все-таки, значит, плохо я его держала, этот «Вальтер»! ППК…
— Попробуйте ещё раз.
Теперь я стиснула рукоятку из всех сил, нарочно взяла прицел пониже и решительно нажала на крючок.
Бабах!
Дернулся кустик слева от дерева…
Да-а… Один выстрел в небо, второй в землю.
— Анна Георгиевна, — увещевал Алексей. — Глаза закрывать не надо…
А я и не закрывала, только на одну секундочку, пока нажимала…
— …и дергать спуск не надо — нажимайте плавно, как первый раз. Тут главная хитрость — сфокусировать глаза на цели, а не на мушке. Прицел кажется расплывчатым, но это ничего, к этому просто привыкнуть надо. Вы же стреляете в цель, поэтому её надо видеть ясно. А если смотреть на прицел и мушку, тогда обязательно промажете.
Все-таки этот ППК очень тяжелый, у меня уже начали дрожать вытянутые руки.
Он заметил.
— Передохните немного. А пока повторим, — Алексей говорил и показывал. — После стрельбы или если хотите взять оружие с собой… Я извлекаю магазин, — он нажал кнопочку на рукоятке, которую я уже выучила, смотрите: в нем ещё есть патроны. Вот так загоним магазин в рукоятку, теперь оттянем затвор, дошлем патрон… Курок остался во взведенном положении. Надо его плавно спустить, — Алексей мягкими, осторожными движениями сдвинул курок вперед, — чтобы не произошло случайного выстрела. Когда снаряжаете магазин патронами, будьте очень внимательны — иногда патрон перекашивает и пистолет может заклинить…
— Тогда я брошу им в противника…
Шутка получилась не ахти, но Алексей чуть-чуть улыбнулся.
— А попадете?
— Да уж скорее, чем пулей!
— Ну, все-таки попробуем ещё пулями…
Я снова стреляла, потом «снаряжала» магазин — четыре раза, надоело даже, и снова стреляла — у меня уже ныли руки. Синяк на правой ладони, думаю, продержится неделю, а на второй фаланге указательного пальца точно будет водянка…
Я больше не могла. Меня охватывала холодная злость. Я бы эту проклятую бумажку зубами прогрызла! Никогда мне в неё не попасть… Я опустила руки. Пошло оно все к черту, и все враги и похитители. Если что — дождусь, пока будет рядом, уткну прямо в брюхо, тогда уж точно попаду…
Я отвернулась от мишени — но тут этот изверг, бандюга чертов, вызверился на меня волком, орет:
— Вернуться на позицию! Огонь!
Я психанула: «Огонь тебе? Будет тебе огонь!»
Резко развернулась, вскинула тяжеленный «Вальтер» и не целясь, просто прожигая взглядом проклятую бумажку, выпустила одну за другой все оставшиеся пули.
Бах, бах, бах, бах! Клац…
Затвор остановился в заднем положении, я зашипела змеей, еле сдержалась, чтобы не выматериться, — и только теперь заметила на заколдованной бумажке черные пятна.