Товарищ "Чума" 3

lanpirot

— Разберемся! — резко бросил мой старик, перестав истерить, и вновь превращаясь в хладнокровного разведчика-нелегала. Который и в стане врага должен чувствовать себя как дома. — Откуда узнал, что я внедрен в 13-ю танковую дивизию под видом гауптмана Кухельмайстера?

— Видел вот этими самыми глазами, — не стал я скрывать. — И подарочек вот этот, — я прикоснулся к собственной щеке, — от меня.

— Так это ты так ворон научил гранаты метать? — Вот теперь-то дед точно офонарел.

Он уже видел, как работают мои вороньи «биодроны»,

и успел оценить их эффективность. Я думаю, будь на месте моего деда кто-нибудь другой, не настолько подготовленный, он бы просто не выжил.

— Да, — таиться теперь смысла не было. — Это одно из звеньев той самой вундервафли[1]…

— Какой вундервафли? — чуть не в один голос воскликнули мои собеседники.

— Ребята, да вы чего? — Я рассмеялся. — Ну, товарищ Суровый в немецком языке, может, и не силён, а ты-то, Иван Степаныч? Где твой хвалёный идеальный хохдойч?

— Постой… — задумался дедуля. — Если с немецкого, то твоя «вундервафля» — это, выходит, Wunderwaffe? То самое «чудо-оружие» о котором распускает слухи германское министерство пропаганды? — Сделал правильные выводы мой старик. Хотя, сейчас называть его стариком язык не поворачивался.

— В дырочку, Ваня! — подтвердил я. — Только я имел ввиду наши «научные разработки».

— Так это пресловутое «оружие», о котором неизвестно даже товарищу Сталину, действительно существует? — Глаза деда в очередной раз полезли на лоб.

— Существует-существует, можешь даже не сомневаться, товарищ Янус, — пришел мне на помощь Суровый. — Я своими глазами видел, как немцы дохли… — Он даже плечами передёрнул, видимо, вспомнив, как отвратительно выглядели раздутые трупы захватчиков в обдристанных штанах. — И еще оно очень опасное — товарищ Чума еще три дня назад на двадцать пять лет выглядел, а сейчас… Жуть просто за душу берёт!

— Война, товарищи, и каждый из нас не жалеет ни своих жизней, ни, тем более, своего здоровья… — вкрутил я «лозунг», придав нужное направление нашей беседе. — Сейчас, товарищ Янус, я нахожусь полностью в «автономном плаванье» — не подотчетном никому, — на ходу приспосабливался я, пытаясь сформировать хоть сколько-нибудь непротиворечивую легенду. — Особо секретное у меня задание, Иван Степаныч, поэтому ты о нём ничего не знаешь. А в Ставке, тому, кому положено, обо мне известно. Да и не здесь я должен сейчас находиться, и не какую-то там роту охраны в Тарасовке травить, а в самом Берлине… — продолжал я погонять.

— А меня откуда знаешь? — спросил Чумаков, убирая пистолет в кобуру. — Я с тобой точно не встречался.

— Зато я тебя долго изучал, товарищ лейтенант госбезопасноси, — выдал я ему легенду, которая у меня в голове постепенно обрастала подробностями. Я неплохо помнил подробности довоенной и военной жизнь деда, не зря, как оказалось, столько лет с ним в детстве на пасеке проводил. Как знал, что пригодиться в будущем. А пригодилось в прошлом. — Напарник мне был нужен… Для очень ответственного задания, а ты возьми, и такое отчебучь!

Вот

тут я ступил на очень тонкий лёд: ведь почему дед, показывающий лучшие результаты обучения в спецшколе, отправился в обычную фронтовую разведку, а не был заброшен и внедрён в ряды врага, он мне так и не рассказал. Это для меня и на сегодняшний день оставалось тайной за семью печатями.

— Ты и про это знаешь? — неожиданно смутился мой молодой старик.

— А как ты хотел? — усмехнулся я, незаметно выдохнув. — Я ведь по твоей милости остался без напарника. А после и вовсе сделал глупость, решив работать в одиночку. Результат — перед тобой… Где Берлин, а где Тарасовка?

— А почему никого из моих сокурсников не взял? — неожиданно поинтересовался Чумаков. — Были там нормальные ребята…

— И кто, по-твоему? Филлипенко? Или Денисов? — Мне стоило большого труда выловить из пучин памяти эти фамилии. Дед как-то упоминал, с кем он на этих спецэнкавэдэшных курсах шел «ноздря в ноздрю».

— Ну, да, — кивнул головой Иван. — Они были лучшими на курсе.

И я понял, что теперь точно прошёл дедовскую «проверку», уж очень я хорошо изучил все «ужимки» старика за наше совместное времяпрепровождение. Ведь такой информацией мог обладать только тот, кто реально был знаком со Школой особого назначения и с её курсантами.

— За ними я тоже внимательно наблюдал, — сообщил я, как бы между прочим, — но понял, что сработаться мы не сможем. Даже несмотря на то, что они были лучшими. А ты… Я уже говорил… А без напарника я провалил задание, и сейчас судьба особо «секретного оружия» висит на волоске. Однако, не всё еще потеряно, и всё можно поправить, чем я сейчас и занимаюсь. — Да уж, язык у меня точно без костей, наплел уже столько, что вовек не разгрести.

— Ты понимаешь, что обо всём услышанном я буду обязан сообщить в Ставку? — предупредил меня старик.

— А то! — Понятливо кивнул я. — Сообщай на здоровье, только работать не мешай! И еще… — Я неожиданно сообразил, что ведь дед может помочь мне вытащить Лихорука из инквизиторских лап. Он ведь сейчас уже «прописался» во вражеских рядах, даже конину с каким-то оберст-лейтенантом как за здрасьте трескал. — Мне очень срочно помощь твоя нужна… И ваша помощь тоже, товарищ командир… — Я взглянул на Сурового. — Поможете, товарищи?

— Еще бы знать, в чём она заключаться буде, помощь эта? — Пожал плечами товарищ Суровый. — А так мы завсегда готовы фрицев пострелять.

— Особенно дед Маркей, — улыбнулся я. — Ну, до чего же боевой старичок! А если серьёзно, — я пристально взглянул в прищуренные глаза деда, — помощника моего фрицы сегодня захватили — вытащить его нужно…

— Так ты же говорил, нет у тебя помощников, — напомнил мне дедуля, у которого с памятью всё было в порядке, как и положено настоящему разведчику.

— Это не то, что ты думаешь… — слегка поморщившись, что тоже не укрылось от деда, ответил я. — Это не совсем человек… Вернее… совсем не человек…