Товарищ "Чума" 6
Шрифт:
— Еще полчаса назад был в Берлине, товарищ старший майор государственной безопасности! — отчеканил мой старикан, а уголки его губ тронула едва заметная ехидная усмешка.
Все-таки тот конфликт с Фитиным, после которого деду пришлось уйти на фронт, мой старикан не забыл. Вон, как хищно блеснули его глаза, даже аура изменила цвет. Нет, не забыл дедуля былой обиды, просто отложил до поры. Видимо, до окончания войны.
Все-таки одно дело они с товарищем старшим майором делают — поэтому личной неприязнью можно и поступиться. А всё-таки интересно, чего они не поделили, что планы моего
Фитин все порывался что-то сказать, даже набирал в грудь воздуха, но тут же сдувался, видимо, не найдя веского слова. Ведь это действительно был слом всех шаблонов, ибо мы совершили невозможное по обычным человеческим меркам. Невозможно за такое короткое время домчаться из Берлина в Москву.
Даже на самом быстром самолете невозможно. Ведь даже наикратчайшее расстояние между двумя столицами составляет более полутора тысяч километров! Даже в моем будущем это огромная скорость. А по нынешним временам и вовсе немыслимая.
— Полчаса назад… в Берлине? — только и сумел выдавить начальник первого управления.
— Так точно, товарищ старший майор государственной безопасности! — залихватски гаркнул дед. — Полчаса! Разрешите доложить? — дедуля разошёлся не на шутку. Видимо, совсем решил добить старшего майора.
— Доложить? — продолжал подтормаживать Фитин. — Ну… докладывай…
— Задание Ставки выполнено, товарищ старший майор…
— Какое задание, Чумаков? — непонимающе уставился Фитин на деда. — Ты же его успешно провалил! Даже к немцам умудрился в плен загреметь!
Всё, похоже укатали Сивку крутые горки — в голове начальника внешней разведки на данный момент царил настоящий сумбур. Ведь задание, с которым Чумакова забрасывали в тыл врага, он уже отправил в утиль. Агент был раскрыт и находился в руках противника. Что там с ним могли сделать, он хорошо представлял: от жесточайших пыток, до «мягкой» психологической обработки с последующей перевербовкой.
И такому раскрытому и обработанному врагом агенту уже невозможно доверять, точно не зная, предатель он или нет… Мне даже стало немного жаль Фитина, вынужденного принимать такие сложные решения. Всё-таки спец он, по признанию современников, был высокого класса. И сделал много, даже очень много для того, чтобы приблизить нашу победу. Не знаю, как бы повернулась судьба деда, если бы он сумел выбраться из Берлина самостоятельно.
Вполне возможно, что и по этапу пошел бы, как предатель родины. Ведь ни доказать, ни опровергнуть его связь с врагом просто нереально. Но теперь его ситуация совершенно другого толка — ведь он стал одарённым, да и я рядом — как-нибудь сумею защитить своего старикана и доказать его невиновность.
Жаль, что сам дед пока ни ухом, ни рылом в своих новообретенных способностях не разбирается. Но это дело поправимое, помогу ему, чем могу, немного прокачать приобретенный талант. А то ведь он пока кроме «аварийного режима» и не умеет ничего. А с чем я не справлюсь ввиду отсутствия опыта, так у меня второй братишка появился — рыжий шотландский ведьмак Том Бомбадил. Вот его-то я и припашу… Есть у меня, что ему взамен предложить. Не думаю, что он от этого
— Кто вам сказал такую ерунду, товарищ старший майор госбезопасности? — Я тоже решил не отмалчиваться в тот момент, когда решается судьба моего деда.
Хотя, думается мне, что решать тут будет совсем не Фитин, а кое-кто повыше. Такими способностями, какими обладали я с Бомбадилом, и теоретически могли овладеть дед и профессор Трефилов, не мог похвастать никто в СССР.
Да, я подозреваю (а скорее всего, так оно и есть), что на территории такой огромной страны могли находиться еще и другие одарённые, подобные ведьме Степаниде. Но они себя ничем не проявляли, продолжая придерживаться одного правила, озвученного ведьмой-француженкой Глорией — не высовываться понапрасну, и не вмешиваться в дела людей.
Но мне на все эти правила было плевать — когда враг топчет твою родную землю, чтобы его окоротить любые средства хороши! И магия в том числе! К тому же, сдаётся мне, что фрицы скоро тоже начнут её применять. Даром, что ли, на прокорм упырю Вилли идет столько народу? Иначе, откуда у него такие непомерные силы? Только так он может наращивать свои ранг и силу, поглощая «искры» ни в чем неповинных людей. Только так…
После моих слов товарищ старший майор дернулся и вперился в меня немигающим взглядом:
— Ты еще кто такой, чтобы мне указывать, щегол? Имя? Фамилия? Звание?
Да уж, непростой в общении товарищ… Как говорят с тяжелым характером. Вон как злобно накинулся на незнакомого ему человека. Недаром у него с моим стариком какой-то конфликт случился. Ой, недаром!
Сложно нам с будет с товарищем старшим майором госбезопасности общий язык найти, хоть и замечательный он спец в разведке. Ну, ничего, получалось же у меня как-то в школе договариваться с совершенно неуправляемой толпой подростков, которым в силу возраста моча и гормоны в голову бьют. Так и тут справимся!
— Зря вы так, товарищ старший майор государственной безопасности, — спокойно ответил я, не позволяя эмоциям взять верх. — Добрее нужно к людям, может, и они к вам потянутся…
— Ах, ты, щенок! — Неожиданно рассвирепел чекист — сказывалось общее утомление, бессонные ночи и постоянный стресс. Оно и понятно — война. — Да я тебя… — Он угрожающе шагнул ко мне, но неожиданно на его пути вырос мой старикан.
— Не советую этого делать, товарищ старший майор госбезопасности! — криво усмехнувшись, произнёс он.
— А то что? — Ощерился чекист.
— От вас мокрого места не останется, Павел Михайлович, — буднично произнёс Чумаков, — это — тот самый товарищ Чума, за которым вы меня и отправляли.
— Этот сопляк и есть товарищ Чума? — похоже, что Фитин так деду и не поверил.
— Осторожнее с оскорблениями, Павел Михайлович, — предупреждающе произнёс я, — могу ведь и обидеться! А возраст — дело наживное… Даже очень быстро наживное… — И я вновь активировал печать доппеля, залезая в шкуру майора Удо фон Штерна самого старшего на данный момент в моей коллекции двойников. — А вот в таком виде вас не смущает мой юный возраст? — максимально вежливо произнес я красивым аристократическим голосом немецкого барона.