Товарищ "Чума" 6
Шрифт:
Так что поверить в магию ему будет куда проще, чем некоторым замшелым академикам и докторам наук, надевшим непроницаемые шоры[5] и не видящем ничего вокруг. Да, похоже, он в неё уже поверил — вон, как глазки загорелись. Я неожиданно подумал, что если и его привлечь к совместной работе по разработке совершенно неизвестных магических конструктов со мной и Глафирой, то из нас получится неплохая команда. И мы вполне можем внести свежую струю в это замшелое магическое болото, в котором уже давно забыли, как это вообще — изобретать что-то новенькое.
— Да, Бажен Вячеславович,
На большее мне не хватило бы сил. Это была не наша с Глафирой разработка, а целительское заклинание, почерпнутое мной из веды. Именно на её основе (и еще нескольких подобных печатей) мы и начинали свои исследования. И я могу сказать без ложной скромности — у нас получилось!
Но даже такой малости должно было хватить профессору, чтобы залечить глубокие царапины на его лице и немного взбодрить его уже немолодой организм. Так и произошло — раны на коже затянулись практически мгновенно. Да и внешне старик весьма посвежел, словно сбросил с плеч пару-тройку лет.
— Прямо волшебство какое-то! — пораженно воскликнул Трефилов, ощупывая лицо пальцами и не находя саднящих царапин. — И голова болеть перестала!
— Так и есть, Бажен Вячеславович — это волшебство, — с самым серьёзным выражением лица подтвердил я. — Правда, совсем маленькое… Для большего мне нужно серьёзно готовится — сейчас я совсем не в форме…
— А скажите, товарищ Чума… — осторожно произнес профессор, сильно волнуясь, — а это ваше… волшебство… можно изучить?
— Что вы имеете ввиду? — переспросил я. — Научиться, чтобы применять? Или ваш интерес сугубо фундаментальный?
— Научиться применять такое чудо, конечно, здорово… — ответил Бажен Вячеславович. — Я не откажусь, если вы согласитесь меня научить… колдовать… чародеить… волховать… Я, к сожалению, не знаю, как это правильно это называется… Я ведь смогу освоить эту науку, товарищ Чума? — с надеждой спросил он, пристально глядя мне в глаза. — Я слышал, как бригадефюрер СС Виллигут говорил профессору Хорсту, что у меня есть какой-то дар, — не дождавшись моего ответа, выпалил он.
— Несомненно сможете, Бажен Вячеславович! — заверил я учёного. — У вас действительно есть дар — старый эсэсовец вам не соврал.
— Спасибо! — облегченно выдохнул Трефилов, как будто от этого зависела его дальнейшая судьба. Хотя, на мой взгляд, это действительно было так. — И не буду скрывать, что фундаментальный аспект магии меня привлекает еще больше! Я хочу знать, как она работает! — Возбужденно заявил профессор. — Вы же понимаете, насколько может облегчиться жизнь, если мы заставим её работать на благо обычных людей?
— Понимаю, Бажен Вячеславович, — произнёс я, положив Трефилову руку на плечо. — Как только мы уладим все назревшие проблемы, мы с вами обязательно плотно пообщаемся на эту тему. Мне кажется, я знаю, что вам предложить.
— Спасибо вам, товарищ Чума! — проникновенно поблагодарил меня профессор. — Что может быть интересней, чем открывать неизвестные доселе тайны? — риторически и с некоей долей
После лечения и задушевного разговора с Трефиловым я подлечил еще и деда — проделал над ним ту же операцию по устранению царапин на лице. Полюбовавшись на собственную работу (хоть собственный косметический салон открывай), я нашел взглядом Бомбадила, ведь и его лицо тоже было основательно попорчено всякой летающей дрянью.
Но рыжий ведьмак справился самостоятельно, видимо, у него в закромах имелась подобная целительская печать. Что ж, отлично — и мне легче. Оглядев взглядом своих немногочисленных «товарищей по несчастью», я довольно кивнул — теперь со стороны мы выглядели не каким-то непонятным сбродом, который то ли кошки драли, то ли собаки гоняли. Теперь мы выглядели командой новобранцев в новенькой необмятой форме НКВД с «пустыми» петлицами.
Хотя на моем старике и, как это не покажется странным, Бомбадиле, новая форма сидела, как влитая, хоть и была с чужого плеча (это я о рыжем ведьмаке, если что). Взглянуть на себя со стороны я не мог, а вот на пожилом профессоре форма сидела натурально, как на корове седло. Да и военная выправка оставляла желать лучшего — её не было совершенно.
Но, все-равно, выглядел Бажен Вячеславович намного лучше, чем в своей запыленной и порванной пижаме в полоску. В ней он откровенно смахивал на городского сумасшедшего. Почему на городского? Да потому что, где вы сыщете пижаму в деревне? В лучшем случае — майку-алкоголичку, либо просто одно исподнее.
Я убедился, что наша маленькая команда одета как положено и находится в добром здравии, повел всех на поиски кабинета начальника школы, в котором нас должен был дожидаться Фитин. Мою «руководящую роль» в этом процессе никто оспаривать не стал, только дедуля время от времени подсказывал куда идти. Так-то, он в этом заведении целый год проторчал.
Искать начальника управления внешней разведки не пришлось — он нервно курил возле парадного входа в учебный корпус. Фитин придирчиво меня осмотрел, одобрительно кивнул, переводя взгляд на идущего рядом дедулю.
— Не понял… — протянул товарищ старший майор, взгляд которого перебегал с одного лица на другое. — Вы же все подраненные были? — И он провел ладонью перед своим лицом. — Такие раны так быстро не затягиваются…
— У нас, у женщин, свои секреты, — усмехнувшись, произнёс я, чем еще больше запутал Павла Михайловича, который даже головой тряхнул.
— Каких женщин? — выдохнул он в явном недоумении.
— Не бери в голову, товарищ старший майор госбезопасности — это я пошутил! — Я решил не накалять больше обстановку неуместными смехуё… шуточками. — А царапины я вылечил.
— Ты и это умеешь?
— Я еще и вышивать могу, и на машинке тоже[6]… — Вновь не удержался я.
— Всё, товарищи, давайте серьёзно! — Фитин сумел удержать себя в руках, чем повысил свой рейтинг в моих глазах. — С вами хочет пообщаться товарищ Сталин… лично…