Товарищ "Чума" 6
Шрифт:
К тому же, как мне показалось, и без того еле видимая полоска постепенно становилась все незаметнее. Как будто прореха в пространстве «зарастала» сама собой. Возможно, в этом и заключался ответ на вопрос: почему же люди здесь пропадали только раз в тридцать лет?
По неизвестной причине этот переход открывался один раз в этом временном промежутке. И какая-то древняя и голодная тварь, проникая в наш мир сквозь этот разлом, устраивала себе настоящий «праздник живота». Непонятно только, почему она использовала именно детей, а взрослыми брезговала? Ведь находили же в болотах тела пропавших взрослых. Детей же не находили
Веда здесь мне ничем помочь не могла, так же, как и записи старины Афанасия. То ли не встречался он никогда с такой напастью, то ли просто умолчал, посчитав подобную информацию не важной для своих потомков. Гадать насчет причин никакого смысл не было — зря только время потеряю. Но и в голову ничего не приходило…
Хотя, ведь у меня же есть братишка Лихорук. Он тоже еще та древняя и опасная тварь. Может быть, ему что-нибудь известно о подобной магии? Или слышал, хотя бы краем уха, как её готовить. Злыдень объявился рядом со мной, едва я его мысленно позвал. Видимо, болтался где-то рядом в виде бесплотного духа.
— Видел когда-нибудь подобную ворожбу, братишка Лихорук? — без лишних предисловий поинтересовался я у злыдня, продолжающего оставаться в образе бесплотного духа.
— Х-х-де, п-пратиш-шка Ш-шума? — в том же «мысленном диапазоне» ответил мой одноглазый соратник. — Не ф-фидит Лих-хорук ниш-шех-хо…
— Да вот же… — Я подпитал разлом сырой силой, чтобы он проявился хотя бы на секунду.
— Уф-фух-х! — Злыдень даже разродился каким-то эмоциональным восклицанием, которого я от него никогда не слышал. И это могло означать лишь крайнюю степень удивления моего одноглазого братишки. — Даф-фненько Лих-хорук такой ф-форош-шп-пы не ф-фс-стреш-шал!
— И что это, по-твоему? — поинтересовался я.
— Когда-то давным-давно мес-стный лес-сной х-хос-сяин с-с-сатош-шил с-сдес-сь могуш-шую неш-шить, — прошелестел Лихорук. — Я с-срас-су не уш-шуял, но с-сейш-шас-с рас-собралс-ся, — пояснил он.
— Так это тюрьма, братишка?
— Да, — подтвердил Лихорук, — мес-сто с-сатош-шения… С-со мной мох-хло п-пыть такш-ше…
А ведь и правда — Лихорук в свое время тоже пережил подобное заточение. И тоже с участием лешего из Тарасовского леса. Я вспомнил нашу первую встречу с братишкой, когда только моё желание выжить попутно спасло и еще зловредную нечисть. Я слил в него остатки едва не разорвавшей меня магии. Чем, собственно, и помог ему освободиться от заклятия, связывающего злобную нечисть «по рукам и ногам».
Но, если рассуждать честь по чести, то заключение (если невозможно уничтожить) и истребление настолько мерзких тварей, как мой одноглазый соратник, причиняющий вред простакам даже одним лишь своим присутствием — мера, хоть и вынужденная, но весьма и весьма оправданная. Ведь мы, люди, для таких злыдней не более, чем вкусная и здоровая пища.
Вот только еще сочувствия к неведомой твари из Подмосковного леса со стороны злыдня мне не хватало. Хотя, может я зря переживаю? Где сочувствие, а где Лихорук? Это совершенно несовместимое понятия с его натурой — я это сразу осознал, лишь мельком прикоснувшись к его разуму.
Однако, за всё время, проведенное со мной, Лихорук многому научился. Научился даже сопереживать мне и близким мне людям. Он очень привязался ко мне, как, впрочем, и я к нему. Хочешь, не хочешь, а надо признать, что спас мне
Но страдать по абсолютно чужим людям и незнакомым тварям — эта «сказка» не про моего братишку. Он схарчит любого, буде подвернётся такая возможность, не моргнув своим единственным глазом. Ведь это его сущность. Без этого он просто не сможет жить. Но, надеюсь, я смогу ему объяснить, кого жрать можно, а кого нельзя…
— Слушай, дружище, а ты случайно не знаешь, как нам туда попасть? — спросил я.
Раз Лихоруку известно о таких вот «древних тюрьмах особого режима», может быть он подскажет и покажет пути проникновения за магическую черту. А то мне самому никак не удаётся обнаружить лазейку.
— С-сейш-шас-с п-попроп-пую… — Прошипел как проколотый воздушный шарик Лихорук и, размазавшись в воздухе полосой невидимого обычным глазом тумана, полностью «всосался» в пространственную аномалию. — Полуш-шилос-с-сь, — донесся до меня его мысленный голос — наша с ним магическая связь нисколько не пострадала после его перехода на ту сторону. Такое ощущение, что он до сих пор находится где-то рядом.
— И что там, братишка Лихорук? — взволнованно спросил я его.
— Тош-ше лес-с-с, пратиш-шка Ш-шума, — вернул мне ответную «любезность» злыдень. — Только волш-шеп-пный.
— Пойдёшь налево — просто лес, пойдёшь направо — тоже лес. Но если ты в дупло полез, перед тобой волшебный лес! — задумчиво произнес я вслух, вспомнив отчего-то цитату из старого детского фильма-сказки[1], который в этом времени еще не был снят.
Хотя, если Википедия не привирала, писатель Евгений Шварц уже придумал[2] эту забавную и поучительную историю. А здесь всё было очень похоже, только вместо дупла — для перехода в «волшебный лес» использовался магический пространственный разлом. И тут напрашивается мысль: а не был ли сам товрищ Шварц одарённым? Может быть, где-нибудь в другом лесу и есть подобный переход в дупле дерева. Поспрошать бы…
— Что вы сказали, товарищ Чума? — Выдернул меня из задумчивости Фролов, не уловив сути моего «выступления». Да он и при всём желании не смог бы ничего понять. Для этого нужно было бы быть попаданцем из будущего, как я. — Какой ещё волшебный лес?
— Самый обыкновенный, товарищ Контролёр, — грустно улыбнулся я. — Вот здесь, прямо на этом месте существует магическая пространственная аномалия, охраняющая некий «замкнутый» кусок лесного массива от чужого проникновения, — несколько сумбурно пояснил я. — Есть подозрение, что наши пропавшие ребята находятся там…
— Так надо скорее их оттуда вытаскивать! — Припадая на одну ногу, быстро, как мог, заковылял ко мне чекист. Да и остальные за ним подтянулись.
— Рад бы, товарищи… — Виновато развёл я руками. — Да только проход на ту сторону практически закрылся…
— Надо его открыть! Срочно! — сверкая глазами, воскликнул Лазарь Селивёрстович. — Если нужно, я готов ко всему… Я слышал, — сипло дыша, произнес он, — что ведьмы практикуют магию крови… И она самая сильная… Сцедите у меня хоть всю кровь, но спасите детей, товарищ Чума! Спасите! — Фролов схватил меня за грудки и сильно встряхнул. — Делайте же что-нибудь! Это же дети!!!