Товарищ "Чума" 6
Шрифт:
И я не мог с ними не согласиться, глядя на возвышающуюся передо мной гору. Здесь было всё, что только можно себе представить сделанным из золота и украшенным драгоценными камнями.
Посуда: кубки-тарелки-блюда-подносы-вилки-ложки-ножи, предметы повседневного обихода: застежки-пуговицы-ремни-пряжки, украшения: перстни-браслеты-броши-цепи, просто золотые слитки, оружие и, конечно, монеты разных форм и размеров, с дырками и без.
Одним словом, всего не перечислить, да и времени на разглядывание этой груды совсем не было — вот-вот мы должны были настичь похитителя, и основательно ему навалять… Если, конечно,
Так что мы по любому наваляем этой твари, чтобы забыл, падла, как киднеппингом[4] заниматься на советской территории. Да и на другой территории тоже. А за ценой мы с братишкой уж точно не постоим! Хотя, честно говоря, чем быстрее мы нагоняли эту сволочь, тем сильнее меня потряхивало.
Явный мандраж перед большим рубиловом, а что оно будет, я не сомневался. Не отдаст эта тварь свою добычу, как пить дать, не отдаст! Может быть, ему живительные силы детишек позволяют протянуть те тридцать лет, что пролетят до следующего открытия двери в большой мир.
Кстати, как бы и нам с Лихоруком тут на три десятка лет не зависнуть, если удастся (не если, а когда) эту тварь победить — проход-то постепенно затягивается. Значит, надо еще прибавить ходу. Злыдень, уловив моё последнее желание, веселей зашлепал своими ластами по раскиданной везде ювелирке, загребая когтями золотые финтифлюшки и выбрасывая их позади себя, как комки грязи.
Вот кто как раз не волновался ни капельки перед решающей схваткой, так это Лихорук. Я невольно прикоснулся к сознанию моего одноглазого братишки, и с радостным удивлением отметил, что он совершенно не сомневается в исходе нашей операции по освобождению похищенных детей. Его вера в меня, как в одну из Высших Сил — братишку Чуму, была просто незыблемой, куда тверже гранита, как любят выражаться творческие люди — поэты и прозаики.
Наконец мы преодолели и подземную сокровищницу, проскочив по уже набившим оскомину переходам в следующий зал, оказавшийся самым огромным из уже виденных мной. И, похоже, этот зал и был тем самым местом, куда мы с братишкой стремились попасть всеми своими силами.
Сладкий запах удушающего ужаса щекотал раздувающиеся ноздри злыдня, вызываяу него непроизвольное слюноотделение. Если бы он мог, он уже бы его пил, захлебываясь от удовольствия. Но Лихорук проявлял такую стойкость характера, боясь меня подвести, что я зауважал его еще сильнее, чем до этого момента. Хотя, казалось бы, куда еще-то?
— Молодец, братишка, так держать! — приободрил я своего верного друга и соратника. — Мы еще с тобой найдем того, кого можно будет выпить досуха! Врагов на наш с тобой век хватит с лихвой!
Лихорук лишь кивнул своей огромной зубастой головой, но я и без слов его прекрасно понял. А пещера действительно оказалась поистине безразмерной, я с трудом различал что находится в её центре. Ведь именно там, я уже это чувствовал, обосновался наш дохлый похититель детей, и там явно было что-то интересное, выбивающееся из общего ряда.
По мере приближения становилось ясно, что передо мной вырастает какая-то гигантская «скульптура», выполненная в виде свернувшегося в клубок змея с высоко поднятой головой. И хоть магической силы в этой статуе не было ни эрга, но она, отчего-то, вызывала настоящий трепет в моей
А та точность и изящность, с которой неведомый мастер передал внешний вид гада, делали это изваяние словно живым. Казалось еще мгновение, и он злобно зашипит, шевеля раздвоенным кончиком языка в огромной зубастой пасти, и нервно щелкнет кончиком хвоста, украшенным костяной «погремушкой» с острыми шипами.
Но вместо него неожиданно словно закипающий чайник зашипел Лихорук. Я почувствовал, как у него даже жидкие остатки волос на лысой голове и горбу встали дыбом. А ведь моего боевого товарища не так-то легко чем-нибудь вывести из равновесия. За всё время лишь пару раз было… И с чего это он вдруг так активно отреагировал на эту статую? Чую, что всё это неспроста…
— Ф-феликая Мать С-с-смеих-ха… — шумно выдохнул вслух злыдень.
Я буквально почувствовал, с каким почтением к возвышающейся перед нами статуе были произнесены эти слова. Похоже, что для Лихорука эта «феликая мать смеиха» что-то значила. Вот только что? Можно, конечно, покопаться в его памяти… Но, боюсь, что меня там похоронит под грузом тысячелетних воспоминаний. Уж проще спросить. Да и посмотреть на него магическим зрением не помешает…
И только я «переключился» в магический режим, то едва не «ослеп» (хотя смотрел не глазами) от непереносимого потока изумрудного света, идущего от каменного изваяния гигантской змеи.
— Что, черт побери, это такое? — мысленно выругался я, возвращаясь на обычное восприятие окружающего мира через единственный глаз злыдня.
— Дреф-фнее п-пош-ше-с-стф-фо! — прошипел братишка.
— Божество? — переспросил я. — Так это не статуя?
— Н-е-ет… — вкрадчиво протянул Лихорук. — Это п-пох-хиня Мара! Ош-шень дреф-фняя и ош-шень мох-хуш-шая…
— Чё-то как-то не очень ей её могущество помогло, — еще раз скептически оглядев гигантское изваяние, неподвижно замершее посередине пещеры, с сарказмом произнес я. — Она явно не по своей воле здесь так «замерзла»…
— Её поймали ф-ф-ф лоф-фуш-шку, п-пратиш-ка Ш-шума, — ответил злыдень. — Фс-сх-хляни с-с-ам — ф-фс-сё уф-фидиш-шь.
Я, памятуя о слепящем потоке, идущем от Великой Матери Змеихи, вновь переключился на магическое зрение. Ярким изумрудом полоснуло «по глазам», которых у меня сейчас не было (вот бы еще разобраться, как и чем я умудряюсь видеть эту чертову магию), но я уже был к этому готов. Я присмотрелся, стараясь хоть как-то приглушить ослепительное сияние богини, и увидел то, о чём мне поведал братишка Лихорук.
Застывшая в неподвижности громадная фигура богини Мары, расположилась на какой-то резной каменной глыбе, похожей на гигантский пьедестал, на каких обычно размещают памятники. Только эта глыба была сплошь испещрена колдовскими знаками, фигурами и рунами, которые складывались в заковыристые формулы, постичь которые мне с ходу не удалось. Слишком уж сложное здесь применялось колдовство.
К тому же, все эти магические конструкты тоже светились, то есть находились в активированном состоянии, хотя никакого всплеска магической энергии я до сих пор не ощущал. Магии в окружающем эфире подземелья, как, впрочем, и во всём этом замкнутом мирке не было ни капли.