Товарищ Кощей

Уксус Сергей

Точнее, это Гусев поначалу так думал -- что лес другой. О чём и спросил на одном из пятиминутных привалов, которые устраивали после каждого часа марша. Мол, откуда здешний Хозяин знает, что с ними можно иметь дело, и откуда тропа, если вокруг только степь с редкими кустами (и судя по той силе, с какой потянуло любопытством от молодых, вопросы эти интересовали не только его).

Напарник поглядел на старательно греющих уши молодых и насмешливо поинтересовался, помнит ли Гусев, как он, князь, показывал им с Командиром территорию ("Земли"), которую они -- Лиса, Змей и сам Кощей -- когда-то хранили?

От молодых потянуло разочарованием: их при том разговоре не было. Они вообще тогда в других местах воевали.

Покосившись

сначала на одного, потом на другого -- бойцы держали каждый свой сектор, но при этом старались повернуться так, чтобы хоть одно ухо было направлено на беседующих -- Серёга мысленно хмыкнул и специально для них уточнил:

– То есть ты хочешь сказать, что от Урала до Рейна -- это всё был лес?!

– Так, - подтвердил напарник.

– Так это ж когда было!..

После этих Серёгиных слов князь молчал долго, всё оставшееся время привала. И только когда группа уже строилась в походный порядок, с едва заметной грустью поговорил:

– Люды забыли... А Мать-Земля -- помнит!..

Когда группа добралась до леса, Гусев объявил большой привал: людям нужно было передохнуть и перекусить. Ну а напарнику - "поговорить"... с кем-то там. То есть наверняка с лешим, но не исключено, что и с... духами. Потому что без их помощи выполнить задание так, как ждёт Командир, вряд ли получится -- как прикажете искать пусть даже крупную банду на площади в несколько сотен квадратных километров леса? Можно, конечно, опросить местных жителей о численности, вооружении, возможном местонахождении базы националистов. Ну, если очень повезёт и кто-то из упомянутых местных узнает кого-то из бандитов...

...И задание будет считаться выполненным...

...Хреново выполненным. Командир этого, конечно, не скажет, но Гусев уже достаточно взрослый, чтобы понимать некоторые вещи без подсказок. И напарник (Сергей нашёл взглядом князя. Тот сидел, прислонившись спиной к старой берёзе, прикрыв глаза) тоже... кхм, взрослый...

Очередной хутор, к которому их вывела тропа, был заметно меньше и беднее предыдущего, а вот народу на нём -- заметно больше. Вооружённого и с эмблемами оуновцев на картузах и папахах. То есть как раз того, который разыскивали. Смущало только количество -- Кощей насчитал меньше десятка. То есть или ещё где-то бродят несколько штук, или такая банда в этих местах не одна. Но в любом случае придётся брать "языка". И в любом случае лучше подождать до ночи. А там, глядишь, и "гуляки" подтянутся...

Объяснив бойцам планы на ближайшее будущее, Гусев отпустил их отдыхать (князь подежурит, он сказал), а сам, выбрав одну из берёз, устроился на выпиравших из земли корнях, опёрся спиной на ствол и, по примеру напарника, прикрыл глаза. Внутренние часы отсчитывали секунды и минуты, но полковник к ним не прислушивался -- когда придёт время, он поймёт и так. Ну, или ему скажут...

Над головой коротко протрещало, и вцепившиеся в левое ухо зубы вырвали сознание Сергея из тех глубин, в которые оно незаметно для хозяина погрузилось. Коротко помянув неприличную женщину (напарник говорил, что в старые времена это слово означало неправду), полковник открыл глаза, и тут же треск повторился, но теперь, как показалось Гусеву, в нём прозвучали удовлетворение и насмешка. Ответив хулигану коротким шипением сквозь стиснутые зубы, полковник не задумываясь послал в пострадавший орган немного Силы, и завозился, пытаясь подняться -- ноги затекли. Когда это наконец удалось, Сергей постоял немного, держась за дерево, и зашагал в сторону опушки, мысленно представляя, что он сейчас выскажет некоторым безответственным товарищам.

Однако добравшись до лёжки напарника -- последние метры пришлось преодолевать на четвереньках -- Гусев, вместо прочувственной речи о недопустимости натравливания на боевых товарищей всяких там Шил, Шилов и даже Шилей, просто спросил:

– Зачем?

– Ты не слышал, - хмыкнул напарник, и Сергей, когда до него дошёл смысл ответа, похвалил себя (не вслух,

понятное дело) за проявленную сдержанность. А то бы выглядел сейчас...

Полковник поворочался, устраиваясь поудобнее, и только потом аккуратно отодвинул мешающую веточку и поднёс к глазам бинокль. За то время, пока он... отдыхал, на хуторе произошли существенные (по меркам этого захолустья, понятное дело) изменения. А точнее, перед крыльцом стояла обычная крестьянская телега, запряжённая грустной и тоже крестьянской лошадкой, старик с разбитым в кровь лицом, двое подростков -- девчонка и пацан. Девчонке на вид было лет шестнадцать-семнадцать, мальчишке же вряд ли больше тринадцати.

Ещё там присутствовали четверо бандитов. Двое держали вырывающихся детей, третий что-то говорил старику, а четвёртый, шаривший в телеге, как раз в этот момент вываливал из неё какой-то длинный тёмный тюк. А потом ещё один. И только тогда до Серёги наконец дошло, что это -- люди. Похоже, в комбинезонах. Судя по всему -- лётчики. Со сбитого бомбера.

Помянув так любимых напарником Чернобога и Белобога, Гусев опустил бинокль, перевернулся на спину и спросил:

– Княже?

Те секунды, которые Кощей молчал, давая возможность что-нибудь добавить к сказанному, показались Сергею вечностью. Но эта вечность закончилась, когда князь проскрипел:

– Дети...

– Дети, - повторил полковник и вдруг понял, что если сейчас не отдаст приказ атаковать, Кощей пойдёт один, и он, полковник Сергей Гусев, больше никогда не сможет назвать его напарником. И поэтому, прикрыв глаза и медленно досчитав до пяти, он снова перевернулся на живот и повернулся к Кощею: - Княже, молодых поднимешь? Или мне сходить?

Молодых -- точнее, Абаева, а тот растолкал Сазонова -- разбудил князь, и через минуту оба бойца уже подбирались к лёжке. Как и полковник до этого -- на карачках. Ещё минуты полторы заняла постановка задачи (Сазонов прикрывает, Абаев держит обратную сторону дома, сам Гусев сначала берёт двоих копошащихся в дальнем сарае, а потом тоже смотрит, чтобы в его сторону никто не убежал), и ещё через минуту Сергей с Бахытом, пригнувшись и стараясь не топать, бежали по идущей вокруг хутора едва заметной тропинке, созданной лешим по просьбе князя.

Добравшись до, хм, "исходного рубежа" и оглядевшись, полковник осторожно подобрался ко входу в сарай, неторопливо смотал с шеи "костяные бусы" (висеть на руке летучий разбойник отказался категорически) и не раздумывая швырнул вверх. И спустя секунду, которая понадобилась Шилу, чтобы принять свой второй облик и подняться повыше, небо над хутором распорол жуткий звук, больше всего, по мнению Гусева, походивший на треск рвущегося брезента...

Картина, которую застал Гусев, выйдя из-за угла дома, оказалась... почти привычной. Несколько фигур, застывших в разных позах возле телеги. Отличий, если не вдаваться в мелочи, было всего три. Во-первых, лошадь, которую тоже зацепило выплеском Силы и которая сейчас тихо паниковала, не имея возможности выразить своё отношение к происходящему даже ржанием. Во-вторых, девчонка. Та самая. Она сейчас, стоя рядом с застывшим мальчишкой, беспомощно крутила головой по сторонам -- похоже, в момент... ну, наверное, удара она находилась где-то в другом месте. Скорее всего, в доме. Ну и последнее значимое отличие -- два националиста, аккуратно лежащие немного в стороне. Они, скорее всего, тоже потом появились. В смысле, напарник притащил.

И как бы в подтверждение этой мысли дверь дома скрипнула, и на крыльцо вышел Кощей, князь ночной, во всём своём великолепии. То есть в выгоревшем хэбэ без каких-либо знаков различия и прочего, в такой же выгоревшей пилотке без звёздочки и в ботинках с обмотками. И с двумя бессознательными телами, которые он тащил волоком, ухватив за воротники. Что интересно, при его появлении девица перестала метаться, сделала было движение навстречу, но потом вдруг передумала и шарахнулась назад, попытавшись спрятаться за "статуей" старика.