Традиции & Авангард. №1 (8) 2021 г.
Шрифт:
– Видела. Я у Лилии Генриховны спрашивала. Она сказала, производственная травма. Вдохнул что-то ядовитое, там отекло все, пришлось дырку делать, чтоб не задохнулся.
– Ужас какой…
– Ага, жутко выглядит.
Они уселись на никем не занятый диван, и Леля увидела, как красный адидасовский костюм светофором полыхнул в глубине бледно-серого больничного коридора. Зорик шел из столовой своей мягкой, расслабленной походкой. Леля поймала себя на том, что с самого начала, как только они вышли «прогуляться», искала его глазами. Хотя нет, если уж совсем честно, она искала его глазами с того самого дня, когда согрелась наконец в его пушистом свитере. Искала белые лампасы, коротко стриженный затылок, покатую
– Привет. – Зорик без приглашения уселся на диван рядом с Лелей и, наклонившись вперед, заглянул ей в лицо: – Ты чего такая была сегодня?
– Какая? – улыбнулась Леля.
– Да зареванная вся. Я подумал, что-то случилось у тебя.
– Ей сегодня практикант достался на процедуру, – тут же ответила за Лелю Светка. – Замучил ее там чуть не насмерть, пока сделал.
– Ну, не практикант, наверное, просто молодой доктор, – вступилась за «зайца-баскетболиста» Леля. Она сидела между Светкой и Зориком и, не зная, на кого смотреть, смотрела на свои коленки. Ее тяжелые волосы рассыпались по плечам, и она привычным жестом убрала их за уши.
– Да ты моя-то. – Зорик вдруг порывисто обнял ее одной рукой и легонько прижал к себе. – А я смотрю, всегда ходит как солнышко ясное, а тут идет – на себя не похожа.
Светка что-то ответила ему, они засмеялись, но Зорик не торопился убирать свою руку, и Леля подумала, как это должно выглядеть со стороны, что вот они сидят в обнимку, а мимо прогуливаются больные. И смотрят на них… Она невольно шевельнула плечами, и Зорик все же руку убрал.
– Вот в спорте часто потерпеть приходится, – сообщил он авторитетно. – У меня, знаешь, если что-то болит, я нагрузку себе даю, мозг переключается – и все проходит. Ты же спортсменка? Умеешь отжиматься?
– Ну так. Не очень, если честно.
– А от подоконника? Смотри, вот так.
Зорик подскочил с дивана и принял стойку, упираясь руками в ближайший подоконник.
– Пятьдесят раз отожмешься?
– Да ты шутишь, максимум десять, – улыбнулась Леля.
– Да это ж легко! – И Зорик начал отжиматься, касаясь грудью подоконника, но с такой легкостью, как если бы он просто сжимал в ладони резиновый мячик.
– Зорик, ты здоровый как конь! Силы вон некуда девать. Тебя почему не выписывают? – подивилась Светка.
– Выписывают, послезавтра, сказали, – не переставая отжиматься, ответил Зорик без малейшего намека на одышку. – А вот так можешь? Смотри!
Он поманил девчонок рукой и направился к посту медсестры, который, как по заказу, пустовал. Взяв два стула – один стоял сбоку от стола, – он поставил их спинками друг к другу по обе стороны от себя, оперся на них руками, как на брусья, и сделал «уголок».
– Вот так умеешь? Это в программу входит, кстати. Должна уметь. Приду в школу, без этого зачет не поставлю. – Он задорно смотрел на Лелю, без особых усилий удерживая ноги под прямым углом. Мощные бицепсы натянули ткань рукавов, короткая челка задорно топорщилась, а на щеках снова объявились ямочки. – Давай, попробуй!
– Зоригто, ну ты че как маленький. Ей же сегодня прокол делали, – всплеснула руками Светка.
Но Леля уже повелась на слабо. Она встала между стульями, сменив Зорика, ухватилась руками за деревянные спинки-перекладины и, напружинив пресс, стала выводить ноги в уголок. С прямыми не получалось и, чтобы не свалиться назад, пришлось согнуть колени.
– Не-ет, с прямыми давай. – Зорик наклонился, быстрым движением просунул одну руку Леле под мышку и крепко
Он держал ее так крепко, что Леля могла бы и не упираться больше в спинки стульев. Она видела его затылок и чувствовала, что щекой он касается ее груди.
– Доржиев, это что за вертеп вы тут устроили?!
Зорик осторожно вернул Лелины ноги на пол и оглянулся. Медсестра Лена стремительным шагом приближалась к посту, и ее большая грудь подпрыгивала в такт цокоту невысоких каблучков.
– Совсем с ума посходили! Быстро по палатам все!
Светка прыснула в кулак из-за Лениной спины, Леля пискнула: «Извините», а Зорик, подняв вверх ладони, примирительно попятился: «Все, все, мы больше не будем». Леля видела, как скачут лукавые искорки в его глазах, а на щеках снова мелькнули ямочки.
– И стулья на место поставь! – продолжала негодовать Лена, но девчонки уже скрылись в своей палате.
Бабушку Евдокию Кирилловну выписали накануне, и, пользуясь тем, что кровать у окна пустует, Светка предложила:
– Давайте я ненадолго форточку открою. Никого не продует? Там солнышко такое, немножко воздуха пустим.
Никто не возражал, и Светка, легко взобравшись на подоконник, отодвинула тугую защелку и распахнула одну за другой маленькие створки. В палате сразу запахло весной. Много лет спустя, став взрослой и объездив полмира, Леля поняла, что нигде и никогда больше не встречала она такой ароматной весны, как в Забайкалье. Улан-Удэ окружали сопки, поросшие хвойными лесами, и от первых же теплых лучиков солнца кедры и сосны, пихты и ели оживали, начинали понемногу просыпаться и потягиваться, пуская по жилам своих стройных стволов и гибких веток тягучие смоляные соки, а воздух над городом наполнялся горьковатым и пьяным ароматом тайги. До набухших почек, буйной пены яблонь и черемухи было еще очень далеко, зато сугробы вдоль дорог уже понемногу начинали чернеть, а в тех местах, куда солнце доставало целый день, показался асфальт.
Кровать у стены с Лелиной стороны тоже непривычно пустовала: наконец отпустили домой Баирму с Аюной, и всем стало немного грустно без маленькой «дочери полка», с которой уже кто только не понянчился в последние дни. Малышке сняли повязку, под которой обнаружились смешные, торчавшие во все стороны черные волосенки. А сама она, почувствовав себя здоровой, взялась исследовать палату. Отпихивая от себя с недовольным визгом мамины руки, она с невероятной скоростью носилась по полу на четвереньках и, добравшись до ближайшей кровати, вставала, держась за простыню, и, громко сопя, начинала карабкаться наверх. Баирма стояла рядом, готовая подхватить дочку в любой момент, но Аюна, ухватившись крепкими ручками за спинку кровати, к всеобщему умилению брала высоту сама и усаживалась на чужой кровати с торжествующей улыбкой, как Карлсон на крыше.
Эту весну Леля ждала с нетерпением. Во-первых, папа достанет из кладовки в подвале новый велосипед, который ей подарили зимой на день рождения. А во-вторых, Леле не терпелось надеть свою новую, жутко модную импортную куртку. Кто-то из сотрудников маминой редакции привез ее своей жене с БАМа. Там, если повезет, можно было купить хорошие импортные вещи и даже джинсы. Куртка оказалась жене тесновата, и мама быстренько купила ее для Лели.
Светка тоже ждала весну, и причина у нее была одна – из армии должен был вернуться Вован, и летом они планировали пожениться. Леля думала о том, что Светка не намного ее старше, и неужели совсем скоро Леля тоже выйдет замуж? И будет носить на безымянном пальце тоненькое золотое обручальное кольцо? И готовить мужу обеды? Да, конечно, она выйдет замуж, только не так скоро, как Светка, а после института. Или вообще когда-нибудь потом.