Традиция

HazelL

Висенья смотрела в глаза своего мужа, своего младшего брата, человека, которого она знала всю свою жизнь, и не понимала: неужели он настолько сильно её ненавидел? Отступив назад, она прикрыла глаза и отвернулась, чтобы Эйгон не увидел этого проявления её слабости.

— Уходи, — глухо бросила она и повторила, но уже громче: — Уходи, Эйгон!

— Ты улетаешь завтра на рассвете.

Это стало последней каплей. Кроме того, что её практически выгоняют из собственного дома, разлучают с сыном, племянником и двором, так он ещё и не оставляет ей времени проститься! Схватив первое, что попалось под руку, Висенья бросила этим чем-то в Эйгона, но промахнулась. Ваза — а это оказалась именно она — пролетела на

расстоянии ребра ладони от его лица.

— Проваливай, Эйгон! — яростно закричала она. — Проваливай и лучше не появляйся у меня на глазах, иначе я тебе их выколю! Проваливай, или, я клянусь, ты обретёшь врага страшнее, чем Дорн и Мечи и Звёзды! Проваливай!

Он не заставил себя упрашивать. Дверь громко захлопнулась, оставляя Висенью наедине с предательством и необъяснимой горечью утраты — утраты мужа и брата, дома, семьи. Ноги сами собой подкосились, и Висенья упала на пол.

Она не знала, сколько прошло времени и сколько она просидела на полу, но когда более-менее пришла в себя, небо за окнами уже чернело, мерцая миллионами точечек звёзд. Возможно, это была её последняя ночь на Драконьем Камне. Тихая и безмолвная, как будто перед штормом. А может?..

Висенья поднялась. Ноги плохо слушались, но она не обращала на них никакого внимания. Она воин — сильный и выносливый, опытный и бывалый. Она не потерпит такого с собой обращения. Она — не игрушка в руках зарвавшегося младшего братца и помыкать собой не позволит. Если уж ей придётся подчиниться, чести и достоинства она не уронит — чести и достоинства в своём понимании.

Скинув платье, Висенья отыскала в самом дальнем углу шкафа кожу и доспехи. Как давно она надевала их в последний раз! Ещё до рождения Мейгора… И как же она скучала по ним! Доспехи были Висенье так же привычны, как дракону его чешуя. Она оделась — медленно и неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением, и подошла к зеркалу. И впервые за много лет начала плести себе косы, которые королеве были не к лицу. Но то была королева, а здесь и сейчас — она, Висенья Таргариен.

Вставив меч в ножны — жаль, что то была не Тёмная Сестра, — Висенья в последний раз осмотрела своё отражение в зеркале. Почти как в былые лихие годы, если упустить из внимания старость.

Драконий Камень подозрительно просто оказался позади, да и путь к драконьим загонам оказался не труднее. Неужели Эйгон не озаботился выставить стражу? Так ей доверял? Зря, наверное. Или, может, наоборот, ждал именно такой её выходки? Без разницы! С намеченного курса она не сойдёт, а там… будь что будет.

Вхагар встретила её беспокойным роптанием и взмахами могучих крыльев. Соскучилась и засиделась, ну, ничего, сейчас всё вернётся на круги своя, станет совсем как в прежние времена.

Взобравшись на спину дракона, Висенья глубоко вздохнула. Либо получится, и Эйгон действительно давал ей шанс улететь с честью, либо нет, и нет у неё больше мужа и брата.

Вхагар начала набирать высоту. Выше и выше. Дальше и дальше. С каждым взмахом костистых крыльев Висенья чувствовала эйфорию и восторг от охватившего её ощущения свободы. Она улетала всё дальше от Драконьего Камня, и это тяжким грузом давило ей на сердце, но улетала она с честью. Всё-таки, Эйгон позволил ей это сделать. Как муж или как брат — не важно. Главное — позволил.

========== Дейра ==========

Дейра беспокойно ходила взад-вперёд, не находя себе места. Тяжёлый, подбитый мехами плащ с вышитым красным бархатом драконом таскался позади, тянул к полу, заставляя упасть, сломиться, сдаться. Но Дейра упрямо удерживалась на ногах, не позволяя себе такой роскоши, а всем остальным — такого удовольствия. Остановившись около высокого окна, она упёрлась ладонями о подоконник и мысленно перенеслась на раскинувшийся у её ног внутренний двор Драконьего Камня. Там всё было по-прежнему.

Там, как всегда, были дети, крики, бои на деревянных мечах и игры в прятки и догонялки и другие забавы. Всё было, как обычно, как будто это был самый обычный день, будто ничего ужасного не собиралось случиться буквально через какие-то несколько часов, будто через эти несколько часов её жизнь и не закончится вовсе. Самый обычный день, только вот спуститься туда, на растерзание холодному ветру и моросящему дождю, ей было нельзя — нельзя было забыть обо всех бедах и печалях, ведь… «Ведь ты принцесса!». Уж лучше бы она была обыкновенной простолюдинкой. «Ведь ты уже не девочка!», «Ведь ты уже женщина!». Какая она женщина? Женщиной она себя ни капельки не чувствовала! «Ведь ты выходишь сегодня замуж!». Пожалуйста, пожалуйста, не говорите этого, замолчите!

Дейра зажмурилась, изо всех сил стараясь удержать рвущиеся наружу слёзы. Драконы не плачут, всегда твердили ей. Но ведь она не дракон, и настоящего дракона у неё нет — ей так и не хватило храбрости оседлать даже самого спокойного из них. Значит, можно и поплакать?

— Принцесса, — позвала сзади тоненьким голоском служанка. — Миледи, мне было приказано подготовить вас к церемонии.

Дейра безмолвно прошла к креслу у зеркала и села так, чтобы даже случайно не увидеть собственного отражения. Не на что там было смотреть — никого знакомого она уже не увидит, только бледную тень себя прежней.

Дейра чувствовала прикосновения к её волосам щётки и холодных проворных пальцев, но в то же время у неё складывалось ощущение, будто всё это происходит и не с ней вовсе, а с какой-то другой грустной девушкой, готовой в любое мгновение разразиться рыданиями. Но вот только навряд ли на свете была ещё одна такая девушка.

— Вы будете самой красивой невестой во всех Семи королевствах, миледи, — нежно пропела служанка. К чему бы это? Чтобы подбодрить? Утешить? — Принцу Мейгору очень повезло.

Дейра ничего не ответила, чувствуя, как тошнота подступает к горлу при упоминании единокровного брата… и будущего мужа.

— Всё готово, миледи, — снова сделала попытку угодить ей служанка. — Хотите взглянуть на себя? — Дейра молчала, уставившись на каменную стену перед собой. — Хотите, чтобы я осталась с вами? — уже ни на что не надеясь, вновь спросила девушка. Так и не получив никакого ответа, она откланялась и поспешила уйти, тихо затворив за собой дверь.

Время стремительно мчалось, унося с собой последние мгновения детства и счастья. Когда за Дейрой пришли рыцари Белой Гвардии, за окнами уже начинало смеркаться. Как почётный эскорт (или как охранники девицы, которая не желает выходить замуж?) они встали по обе стороны от неё — каменные изваяния во всём белом, готовые в любой миг обнажить мечи и отдать жизни за Таргариена… и убить за него. Они всегда вызывали у Дейры восхищение — всегда, но не сегодня. Сегодня они вели её на верную гибель.

Септа Драконьего Камня была полна народу — замковые слуги и жители, вассалы, многие из которых, как Веларионы и Селтигары, преодолели нелёгкий путь через Узкое море, Верховный Септон, стоявший у алтаря и, подслеповато щурясь, глядевший на неё, ну и Таргариены, конечно же, её семья. Отец и тётя Висенья стояли в первых рядах, до странности схоже, будто невзначай, положив руки на эфесы своих мечей. Эйнис с двухгодовалой любопытно и беспокойно крутившейся малышкой Рейной на руках и Алисса, в скором времени собиравшаяся вновь понести ребёнка, стояли чуть позади. Дейра помнила их свадьбу. Эйнис и Алисса тоже росли вместе и тоже знали друг друга всю жизнь, и их брак не казался несчастливым. Но одно дело Эйнис, другое — Мейгор, одно — Алисса, и совсем противоположное — она. Если бы сегодня именно Эйнис ждал её у алтаря, всё было бы намного, намного легче. И самой Дейре тоже было бы легче.