Трагедия ордена тамплиеров
Шрифт:
– Моя жизнь принадлежит вам, – ответил Ганс.
– Прекрасно! – одобрил Гильом Шартрский. – Поклянитесь этими органами, которые свидетельствуют о вашей принадлежности к мужскому полу!
– Я клянусь! – торжественно провозгласил рыцарь, прикоснувшись левой рукой к паху и вытянув правую перед собой.
Мы не нашли ничего, что бы напоминало эту своеобразную клятву в документах, касающихся ордена Храма.
Затем следует настоящая фантасмагория, в которой участвуют Святое Распятие и Антихрист. Наконец Ганса вводят в тайную комнату,
Наконец посвящаемый должен поцеловать статую в семь мест, соответствующих различным нервным сплетениям, в том числе и в поясничное и в крестцовое сплетение…
Это весьма элегантный способ одновременно вспомнить и бафомет, и все «oscula inhonesta» (постыдные поцелуи). Но нет ли в этой милой фантазии доли истины? Не были ли похотливые развлечения, о которых мы говорили, связаны с некоей туманной космогонией, с обращением к древним тайнам? Утверждая подобное, мы даем чересчур большое преимущество оккультистам.
А вот, собственно говоря, и сатанизм.
По словам обвинителей ордена, тамплиеры якобы сохраняли демонические традиции, восходящие к героическому периоду в истории ордена, к временам, когда на двух братьев у них была лишь одна лошадь. Однажды ехавшим верхом двум тамплиерам внезапно стала угрожать большая опасность. Один из сидящих в седле рыцарей препоручил свою жизнь дьяволу, тогда как другой призывал Иисуса Христа. Первый вышел невредимым из опасного приключения и посоветовал другому, быть может, менее удачливому, всегда поручать свою жизнь дьяволу.
Совету стали следовать: этим можно было бы одновременно объяснить и необыкновенное богатство ордена, и его распущенность.
Любители совпадений соотносят эту дьявольскую легенду о двух рыцарях с двуликостью бородатого бафомета.
Будет утверждаться, что тамплиеры на капитулах поклонялись демону в обличье кота. Предполагалось, что этот кот вступал в беседу с помощниками, и таким образом они вызывали появление других демонических фигур, последние являлись в виде сладострастных женщин, с которыми каждый «поступал по своему усмотрению», как во всех случаях с суккубами.
Эти россказни позволяют констатировать тот факт, что обвинения, обращенные к тамплиерам, напоминают упреки, выдвинутые против различных сект, которые подозревались в сношениях с демоном, например, против манихеев. Проявление манихейства усматривалось в том, что при возникновении ордена два рыцаря ездили на одной лошади, или же в том, что тамплиерам было предписано есть вдвоем из одной миски. Жюль Луазелер считает тамплиеров простыми последователями катаров и, следовательно, поклоняющимися злому началу. В связи с ними вспоминались Элевсинские мистерии. [40]
40
Элевсинские мистерии – в античной Греции ежегодные празднества в честь богинь Деметры и Персефоны. (Примеч. ред.)
С другой стороны, в отречении от Бога обвинялись альбигойцы и вальденсы, равно как и колдуны, которым также приписывались убийства детей, рожденных от кровосмесительных связей. Что касается непристойных поцелуев, отметим, что в процессах, связанных с колдовством,
Если оценивать все то, в чем упрекали тамплиеров, кажется, что враждебно настроенным хулителям ордена нужно было лишь пополнять свои обвинения из запаса тех ужасов, что приписывались в течение веков еретикам, колдунам, магам и всем тем, кто, как предполагалось, что-то замышлял против властей и разрушал мировой порядок.
Впрочем, в средние века еретик считался своего рода анархистом, точно так же как в эпоху Ренессанса протестанта в политике принимали, главным образом, за революционера.
Если между тамплиерами и альбигойцами и существовали связи, то их изучение не входит в наши планы. Единственное, что установлено наверняка, – это то, что альбигойская ересь практически полностью исчезла в начале XIV в.
Во время судебного процесса против тамплиеров при здравом размышлении невозможно было представить себе духовную связь между рыцарями-тамплиерами и еретиками с юга Франции, какими бы ни были сравнения, приводимые теми, кто их искал. Всегда легко связать доктрину, которую хотят осудить, с какой-нибудь исчезнувшей ересью. Именно это и сделали с тамплиерами, обвинив их в альбигойстве.
Возможно, в орден Храма проникли какие-то идеи учения катаров, оттого что катарам, которых принудили к раскаянию, иногда приходилось вступать в орден тамплиеров, чтобы искупить свою вину. В числе этих идей мы отметили страх альбигойцев перед беременной женщиной, запрет входить в дом, где находится женщина, мучимая родами. Но были еще и другие, и отречение от Христа являлось всего лишь логическим следствием вероисповедания, не признававшего божественного воплощения. Следовало бы отнести эти религиозные заблуждения к тем, что исповедовались богомилами, сатанистами и иоаннитами.
В связи с этими ересями достаточно вспомнить, что в начале XIII в. тамплиеры участвовали в крестовом походе против альбигойцев. Таким образом, они, по словам клеветников, якобы снова заключили сделку с врагом…
Неизвестно, принесло ли вмешательство тамплиеров свои плоды во время этого похода в Западной Европе. Они были обязаны нести военную службу королю только во время крестового похода, но их помощь не ограничилась только лишь военными действиями. В 1212 г. тамплиеры вошли в комиссию, созданную Симоном де Монфором [41] с целью написать устав, известный под названием «Статутов Памье» и предназначенный для налаживания жизни в стране, отвоеванной у еретиков.
41
Симон де Монфор (ок. 1160–1218) – мелкий французский сеньор, возглавил крестовый поход против еретиков-альбигойцев Южной Франции; захватил герцогство Нарбоннское и графство Тулузское. (Примеч. ред.)
Если бы тамплиеры подозревались в поддержке альбигойской веры, Папа Иннокентий III, столь ловко изобличавший ересь, не преминул бы это заметить.
Часть третья
Глава I
Аресты 13 октября 1307 г
Таким образом, король Филипп Красивый благосклонно отнесся к наговорам горожанина Безье Эскье де Флуарана. А злые гении из его окружения, такие как печально известный Ногаре, спешили подтолкнуть монарха к конкретным действиям.