Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.
Шрифт:
Некоторые черты будущей революционной организации, отлившейся в партию большевиков, в сущности говоря, имеются на лицо уже в 60-х годах. Требование конспиративности, известная планомерность и вооруженная сила, восстание как метод действия, — все это имелось уже тогда». [427]
Разумеется, почитать Ткачева, равно как и Заичневского, марксистом едва ли правомерно: сами они себя таковыми не считали, да и Маркс с Энгельсом не числили их среди собственных единомышленников. Но, с одной стороны, и Ткачев с Заичневским, и их более молодые сподвижники и последователи действительно принялись вскоре усиленно читать «марксятину» — их весьма вдохновлял критический пафос марксизма, обличавшего капитализм. Это подтверждало их собственные стремления не допустить развития капитализма в России. С другой стороны, сами Маркс и Энгельс, изверившись в перспективности коммунистической революции на Западе, поневоле должны были обратить свои взоры к единственно действующей революционной силе — российским экстремистам, которых они до этого
427
М. Покровский. Очерки по истории революционного движения в России XIX и ХХ вв. Лекции, читанные на курсах секретарей уездных комитетов РКП(б) зимою 1923/24 г. Изд. 2-е, М.-Л., 1927, с. 50–51, 53.
Еще в конце 1860-х годов Маркс позволял себе такие отзывы: «русская общинная собственность совместима с русским варварством, но не с гражданской цивилизацией». [428] Но уже с начала 1870-х годов тон его резко меняется.
Этому, несомненно, способствовала неожиданная популярность «Капитала» в России, с чем Маркс не мог не считаться — поначалу хотя бы из чисто литературно-издательских интересов: «огромной популярностью среди молодежи пользовался «Капитал» Маркса, изданный по-русски в 1872 г. Михайловский [429] /…/ сделал очень много для уяснения идей Маркса в применении к русской действительности и именно в народническом смысле, чему немало способствовал и сам Маркс своей прокламацией к членам русской секции интернационального союза рабочих, изданной 24 марта 1870 г., где он между прочим писал, что «такие труды, как Флеровского [430] (Положение рабочего класса в России) и как вашего учителя Чернышевского, делают действительную честь России и доказывают, что Ваша страна тоже начинает участвовать в общем движении нашего века». А молодежь в «Критике философских предубеждений» находила у Чернышевского доказательства того положения, что каждое учреждение у каждого народа вовсе не должно проходить все логические моменты своего развития, почему Чернышевский признавал, что общинное владение у нас не только не должно уступить своего места частной собственности, но, напротив, должно сделаться, в усовершенствованном виде, основным принципом нашего гражданского быта. Эту точку зрения вполне усвоили и развивали «Отечественные Записки» семидесятых годов». [431]
428
Б. Николаевский. Русские книги в библиотеках К. Маркса и Ф. Энгельса. // Архив Маркса и Энгельса, кн. 4. М.-Л., 1930, с. 379.
429
Н.К. Михайловский (1842–1904) — публицист и социолог, теоретик народничества, соредактор (совместно с Л.А. Тихомировым) нелегального центрального органа народовольцев «Народная Воля».
430
Н. Флеровский (В.В. Берви) (1829–1918) — соратник Чернышевского, публицист, социолог и экономист, близкий к революционному подполью; 1862–1887 годы провел в основном в ссылках; выступал с резкой критикой перспектив капиталистического развития России.
431
А.А. Корнилов. Указ. сочин., с. 174.
Дальше — больше: «в брошюре, написанной Энгельсом и Лафаргом при участии Маркса /…/, вышедшей в 1873 году, они назвали прокламацию «Молодая Россия» манифестом русской радикальной партии и отметили, что «этот манифест давал точный и ясный ответ о внутреннем положении страны, состоянии различных партий, о положении печати и, провозглашая коммунизм, признавал необходимость социальной революции».» [432]
Осенью 1877, в связи с временно неудачным тогда для русской армии ходом военных действий в Русско-турецкой войне, ситуация в России уже внушает Марксу определенные надежды, хотя тон в его сугубо частном послании (письмо к Ф.А. Зорге от 15/27 сентября) совершенно хамский по отношению ко всем русским:
432
С.И. Мицкевич. Указ. сочин., с. 61.
«Кризис [на Балканах] является поворотным пунктом в истории Европы. /…/ Молодцы-турки на годы ускорили взрыв ударами, нанесенными не только русской армии и русским финансам, но и лично командовавшей армии династии(царю, наследнику и шести другим Романовым). Переворот начнется secundum artem [по правилам искусства] игрой в конституцию, et il y aura un beau tapage [и будет хорошенькая потасовка]. Если судьба не будет к нам особенно немилостива, мы еще доживем до этого торжества. Глупости, которые проделывают русские студенты, являются только симптомом, но сами по себе не имеют никакого значения. Все же это хороший симптом. Все слои русского общества находятся экономически, морально и интеллектуально в состоянии полного разложения.
Революция на этот раз начнется на Востоке, бывшем до сих пор нетронутой цитаделью и резервной армией контрреволюции». [433]
Еще
433
Карл Маркс. Избранные произведения в двух томах, т. II, с. 523–524.
434
К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2-е, т. 19. М., 1961, с. 119.
Учитывая психические проблемы Владимира Ильича Ленина, трагически прогрессировавшие в последние годы его жизни, и сравнивая его личную судьбу с описанными судьбами его идеологических предшественников, трудно удержаться от вывода, что социализм в России (по крайней мере — дореволюционной) — это не только идеология в чистом виде, но и медицинский диагноз!..
На этом можно закончить обзор и анализ того, каким идейным первоисточникам обязана Россия своей революционной историей 1861–1917 годов, Великой (во всех отношениях!) Октябрьской социалистической революцией и всем последующим: и российские ненаучные социалисты — от Герцена и Чернышевского до Нечаева и Ткачева, и научные коммунисты, как зарубежные с Марксом, так и отечественные — с Лениным во главе, преследовали совершенно сходные цели и исповедовали совершенно аналогичные подходы к политической реальности.
А вот то, почему попытки реализовать эти подходы и достичь эти цели, абсолютно ясные уже в 1861 году, приводили к противоположным результатам (с 1861 по февраль 1917 у революционеров почти ничего не получалось, а потом вдруг стало почти все получаться!) — это нуждается в более подробном и аргументированном разборе.
2.5. За вашу и нашу свободу!
Идеологический поворот, последовавший вслед за появлением «Молодой России» и началом пожаров в столице в мае 1862 года, ознаменовался тем, что болшинство российской прессы последовало за М.Н. Катковым — издателем и редактором московского журнала «Русский вестник».
Поскольку Катков играл невероятно важную роль в политической жизни страны в последующую четверть века (в значительной степени не раскрытую до сего времени), то приведем основные факты его предшествующей биографии. [435]
Михаил Никифорович Катков родился в Москве в конце 1817 или начале 1818 года. Отцом его был мелкий чиновник, вскоре умерший, оставив жену с двумя малолетними сыновьями без средств к существованию. Мать происходила из дворянской семьи. После смерти мужа она пошла работать надзирательницей в женскую тюрьму. Ее родственники, имевшие средства, оказали некоторую помощь детям-сиротам, что позволило дать им образование.
435
Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. Том второй, с. 522–524; В.А. Твардовская. Идеология пореформенного самодержавия (М.Н. Катков и его издания). М., 1978.
Помощь была, однако, недостаточной, и детство и юность Каткова прошли в страшной нищете — по мерилам тогдашней образованной публики. Преодолевая невзгоды, Катков проявил несгибаемую силу духа и волю к успеху; с детства он самостоятельно зарабатывал деньги — сначала уроками, а затем и более квалифицированным интеллигентным трудом.
В 1839 году Катков закончил Московский университет, а в 1840–1843 годы продолжил образование в Германии.
Еще с 1837 года он стал полноправным членом сообщества выдающихся московских интеллектуалов. Круг общения Каткова включал таких людей как Н.В. Станкевич, К.С. Аксаков, П.Н. Кудрявцев, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, М.А. Бакунин, В.Г. Белинский. Последний — талантливый литератор, но полуобразованный и склонный к верхоглядству мыслитель, именно Каткову обязан знакомству по крайней мере с основными принципами системы Гегеля и другими достижениями немецких классиков философии. В свою очередь Белинский ввел Каткова в журналистику и поддерживал его первые литературные опыты.
Именно Белинский первым и почувствовал, но не сумел четко понять и объяснить себе и другим принципиальную чуждость внутренних устремлений Каткова общепринятым нормам мышления и поведения будущих столпов российского либерализма и революционного радикализма.
Впрочем, едва ли и сам Катков всегда был способен понять себя самого: цели, которые выдвигал его разум, часто вступали в противоречие с его чувствами, а главное — с его неукротимым темпераментом, несомненно полученным от рождения, но развитым и усиленным жизненным опытом и постоянной страстью к преодолению препятствий. В частности, очень трудно понять, как могло сочетаться его первоначальное стремление к научной карьере и преклонение перед великолепной логикой немецких философов с его собственным менталитетом отъявленного полемиста, всегда ставившего победу в споре много выше и истины, и профессиональной честности, и совести объективного ученого.