Трагедия русского офицерства

Волков Сергей Юрьевич

В Ростове живший там генерал-майор А.Н.Черепов 4 декабря по согласованию с начальником гарнизона генерал-майор ом Д.Н.Чернояровым организовал собрание местных офицеров, на котором было решено создать отряд для охраны порядка в городе (речь шла лишь о "самообороне"). Вскоре, однако, отряд под началом Черепова (расположившийся на Пушкинской,1) превратился в часть Добровольческой армии{277}. В него записалось около 200 офицеров. Было открыто Бюро Записи добровольцев с целью создать Ростовский офицерский полк, но в течение двух недель записалось только около 300 ч (из которых 200 составили Ростовскую офицерскую роту, а около 100 попали в начавшие формироваться Студенческий батальон, Техническую роту и переведенные из Новочеркасска 2-ю офицерскую, Гвардейскую и Морскую роты{278}.

С прибытием 6 декабря в Новочеркасск Л.Г.Корнилова и других "быховцев" "Алексеевская

организация" окончательно превратилась в армию. 26 декабря ее вооруженные силы были официально переименованы в Добровольческую Армию{279}. На Рождество был объявлен секретный приказ о вступлениии ген. Корнилова в командование армией, которая с этого дня стала именоваться официально Добровольческой. В воззвании (опубликованном в газете 27 декабря) впервые была обнародована ее политическая программа{280}. В руках ген. Алексеева осталась политическая и финансовая часть, начальником штаба стал ген. Лукомский, ген. Деникин (при начальнике штаба ген. Маркове) возглавил все части армии в Новочеркасске; все остальные генералы числились при штабе армии{281}. 27 декабря она переехала в Ростов{282}.

18 декабря полковнику л-гв.Уланского Его Величества полка В.С.Гершельману было разрешено приступить в Ростове к формированию 1-го Кавалерийского дивизиона. К 30.12 в 1-м эскадроне было 18 офицеров, во 2-м 26 добровольцев при 4-х офицерских, к 10.01.1918 г. дивизион насчитывал 138 ч (63 офицера, 2 врача, сестра милосердия и 2 добровольца в 1-м и 62 добровольца при 5 офицерах во 2-м эскадронах). Среди офицеров было 3 полковника, 3 подполковника, 6 ротмистров (и им равных), 18 штабс-ротмистров, 13 поручиков, 24 корнета и 4 прапорщика, представлявшие 5 драгунских, 8 уланских, 7 гусарских полков и другие части; 5 офицеров были из л-гв.Уланского Его Величества полка, по 4-4-го и 15-го уланских, по 3-17-го уланского, 11-го гусарского, 2-го драгунского и 1-го Заамурского, 6 - пограничной стражи и 10 - казачьих частей{283}.

Эшелон Корниловского полка прибыл в Новочеркасск 19 декабря, а к 1.01.1918 г. собралось 50 офицеров и до 500 солдат{284}. "Офицеры приезжали в свой полк, и почти все становились на положение рядовых в офицерский роте", когда 30 января 1918 г. на Таганрогском направлении офицерская рота корниловцев (120 ч) сменила сводную роту своего полка, в ней было 120 ч. Как вспоминает один из них, "вокруг тишина, лишь из соседних вагонов доносятся песни о России...Долго не ложились спать...Все офицеры роты в один день стали близкими, родными. У всех одна мысль, одна цель - Россия..."{285}. Прибыли также офицеры ударных батальонов (ушедшие из Ставки накануне ее занятия большевиками, они в течение недели вели упорные бои с окружившими их большевистскими частями и, рассеявшись, смогли группами добраться до Новочеркасска) и Текинского полка, вышедшего из Быхова с Корниловым. К концу декабря формировались 1-й и 2-й Офицерские, Юнкерский, Студенческий, Георгиевский батальоны, Корниловский полк, кавалерийский дивизион полковника Гершельмана и Инженерная рота. Отрядом из сводных рот этих частей командовал с 30 декабря на Таганрогском направлении полковник Кутепов{286}.

Наиболее крупными компонентами офицерского ядра Добровольческой армии стали, во-первых, офицеры, находившиеся в Новочеркасске с ген. Алексеевым с начала ноября, во-вторых, - вывезенные из Москвы, в-третьих, - петроградские юнкера, в-четвертых, - офицеры, прибывшие из Киева (т.ч. в составе Георгиевского и Корниловского ударного полков), в-пятых, - поступившие в Ростове. До выступления в 1-й Кубанский поход Добровольческая армия состояла из ряда соединений, которые почти все были преимущественно офицерскими. Это были:

–  1-й Офицерский батальон - 200 чел. (подполковник Борисов), развернутый 15 декабря в Новочеркасске из 1-й (13 декабря переименованную из 5-й) офицерский роты{287};

–  2-й Офицерский батальон - около 240 чел. (полковник Лаврентьев), развернутый в Ростове из переведенной из Новочеркасска 2-й офицерский роты{288};

–  3-й Офицерский батальон - около 200 чел. (полковник Кутепов) сформирован в Ростове 29 января 1918 г. из офицерских рот, входивших в отряд Кутепова под Таганрогом (1-я и 2-я из 2-го Офицерского батальона и Гвардейской){289};

–  3-я офицерская (Гвардейская) рота - 70 чел. (полковник Кутепов), сформированная в Новочеркасске{290};

–  4-я офицерская рота - 50 чел. (полковник Морозов), сформированная в Новочеркасске и сражавшаяся в составе отряда Чернецова{291};

–  Георгиевская рота (полковник Кириенко);

–

 Морская рота - 70 чел. (капитан 2-го ранга Потемкин), сформированная в Новочеркасске{292};

–  Юнкерский батальон - 120 чел. (штабс-капитан Парфенов) из двух рот (ротмистр Скасырский и штабс-капитан Мезерницкий){293};

–  Отряд ген. Черепова - около 200 офицеров, навербованных в Ростове для обороны города{294};

–  Ростовская офицерская рота - до 200 чел. (капитан Петров) - из записавшихся в Ростове в Бюро Записи{295};

–  Офицерский отряд полковника Симановского - батальон 4-ротного состава имени ген. Корнилова, сформированный в Ростове{296};

–  Отдельный Студенческий батальон из двух рот - полковника Зотова и капитана Сасионкова (280 чел. при 25 офицерах), окончательно сформированный 8 января 1918 г. по инициативе группы офицеров-ростовчан, бывших студентов, прежде всего поручика Дончикова (командир ген. Боровский, пом. полковник Назимов), после похода из его состава осталось 30-40 чел.{297};

–  Техническая рота - около 120 чел. (полковник Кандырин), сформированная в Ростове (послужившая впоследствии кадром для железнодорожной, инженерной и телефонографной Марковских рот){298};

–  Ударный дивизион Кавказской кавалерийской дивизии - около 120 чел. (полковник Ширяев и ротмистр Дударев) - регулярная часть, прибывшая в составе 80 чел. с Кавказского фронта{299};

–  3-я Киевская школа прапорщиков - 400 чел. (полковник Мастыка) из 2-х рот (подполковники Дедюра и Макаревич), переведенная в начале ноября из Киева и стоявшая гарнизоном в Таганроге и почти полностью погибшая в ходе большевистского восстания 17-22 января 1918 г.{300};

–  Таганрогская офицерская рота - около 50 чел. (капитан Щелканов), вскоре влита во 2-й Офицерский батальон{301};

–  1-й Кавалерийский дивизион (полковник Гершельман) - 138 чел., в т.ч. 71 офицер, сформированный в Ростове в декабре 1917 г.{302}

Численность армии, однако, оставалась сравнительно небольшой, что было вызвано целым рядом причин. Прежде всего, далеко не все офицеры, проживавшие непосредственно в районе формирования Добровольческой армии, присоединялись к ней. И это обстоятельство было самым трагичным. В Ставрополе, Пятигорске и других городах Северного Кавказа и Донской области, не говоря уже о Ростове и Новочеркасске, в конце 1917 г. скопилось множество офицеров (см. выше), оказавшихся не у дел после распада армии, но по различным причинам не присоединявшимися к добровольцам. Основной причиной была продолжающаяся глубокая апатия, развившаяся после всего, перенесенного на фронте и обусловившая пассивное поведение офицерства в ходе октябрьских событий, неверие в возможность что-либо исправить, чувство отчаяния и безнадежности, наконец, просто малодушие. Других удерживала неопределенность положения Добровольческой армии, третьи просто не были в достаточной мере информированы о ее целях и задачах. Как бы там ни было, но им пришлось стать жертвой собственной нерешительности и недальновидности. По просьбе прославленного донского партизана полковника Чернецова был дан приказ по гарнизону Новочеркасска о регистрации офицеров. Перед регистрацией было устроено собрание для освещения положения в области., где выступили Каледин, Богаевский и Чернецов: "Г.г. офицеры, если так придется, что большевики меня повесят, то я буду знать - за что я умираю. Но если придется так, что большевики будут вешать и убивать вас, благодаря вашей инертности - то вы не будете знать, за что вы умираете". Из 800 присутствовавших записалось только 27, потом 115, но на следующий день на отправку пришло 30{303}. Так и случилось. Чернецов доблестно сложил свою голову, а офицеры, оставшиеся в Ростове, скрывавшиеся, изловленные и расстрелянные, не знали, за что они погибли{304}. В начале февраля была предпринята последняя попытка привлечь ростовское офицерство, но на собрание пришло всего около 200 ч, и из них большинство не поступило в армию ("Странный вид имели пришедшие: немногие явились в военной форме, большинство в штатском, и то одетые явно "под пролетариев". Это было не собрание офицеров, а худший род митинга, на который собрались подонки, хулиганы...Позорное собрание!"). "На следующий день в газетах было помещено объявление, предлагающее в трехдневный срок не вступившим в армию покинуть Ростов. Несколько десятков поступили в армию. Остальные... щеголявшие еще вчера по людным улицам Ростова в блестящих погонах, сегодня толпами стали появляться на вокзале без погон и кокард, с отпоротыми от шинелей золотыми пуговицами, торопясь покинуть опасную зону. Картина была омерзительная"{305}.