Трагическая любовь атамана Артема
Шрифт:
Если все задуманное удастся, то арестованный Онищук возможно не очень будет опираться и напишет письмо своим казакам, что переговоры завершились удачно. А в дальнейшем, предложит им прибыть вместе с Эльзой в Винницу для амнистии.
А если и эта уловка не сработает, то она уже сама, или с помощью Тибора Киша, который будет ее сопровождать попробует освободиться из под стражи бандитов. Не впервые же ей, кавалеру четырех орденов Боевого Красного Флага, было играть в такие жестокие игры с врагами революции, удастся такая игра и на этот раз. А как запасной вариант, за ними поедет еще один сотрудник губчека замаскированный под местного крестьянина, чтобы по следам
И все здесь было бы логическим и оправданным, если бы это был не Артем Онищук, с которым она провела почти месяц в поездках к атаманам и длинные ночи любви. Догадываясь об этой особенности, даже закаленные революционным «беспределом» члены коллегии и сотрудники губчека смотрели на эту жестокую красивую женщину с едва скрытой боязнью.
К местоположению отряда Артема Эльза и Тибор Киш ехали в сопровождении посланца Артема. Того звали Николай Бондаренко и он, за его словами, был у атамана за помощника. Николай сопровождал подорожних к базе отряда окольными путями, большей частью через леса, чтобы они не смогли запомнить дороги. Тем более, Артем его предупреждал, что за ними может быть тайное сопровождение, для того чтобы разведать дорогу.
Поэтому Николай, развлекая в пути Эльзу сельскими небылицами, выехав из Винницы, не взял прямого направления на городок Тывров. Он поехал полевыми и лесными дорогами вблизи русла реки Южный Буг, обходя села Бохоники, Ровец, Могилевку, Борсков, Сутиски, чтобы выехать с противоположной к Колюхову стороны леса.
Николай несколько раз останавливался, слазил с коня, и приглашал путешественников подражать его примеру. Эльза понимала, что все это Николай делает для того, чтобы убедиться — не преследует ли кто их. В районе сел Ровец, Могиливка и Борскив Николай применил еще один метод, чтобы оторваться от возможных преследователей. Для этого он направлял свою лошадь в русло небольших рек, которые впадали в Южный Буг возле этих сел, и принуждал их ехать этим руслом с километр, или полтора, пока не встречалась какая-то дорога с колеями, укатанными санями и конями.
Таким образом, путешественники двигались до места назначения почти целый день, и только под вечер приблизились непосредственно к лесу около села Дзвониха. Перед въездом в лес Николай предложил Эльзе и Тибору завязать глаза платками, сославшись на соответствующее распоряжение атамана.
— Также атаман приказал сдать пушки, так что, будьте добры, передайте их мне, — добавил Николай.
Когда глаза были завязаны и пистолеты оказались за поясом у Николая, тот взял за повод лошадь Эльзы и направился на неширокую лесную дорогу. Лошадь Тибора сама шла за предыдущими двумя лошадьми, не отставая от них ни на шаг. Громко трещали под копытами лошадей сухие лесные ветви, лавинами осыпал на всадников снег из окружающих деревьев. В скором времени возле дороги послышалось тревожное восклицание:
— Стой, кто там едет?!
Николай потянул за повод и остановил свою лошадь. За ним сразу же остановились и другие две лошади каравана. Из леса снова послышалось:
— А это ты Николай, атаман тебя уже заждался, переживает — не произошло ли чего плохого.
— Пока что Бог миловал, вот везу батьке гостей из Винницы, — ответил Николай часовому.
Лошади тронулись дальше, и в скором времени выехали на большую лужайку перед домом лесника, где и остановились.
— И развяжи, Николай, наконец, гостям глаза, чтобы, не дай Бог, не ослепли — услышала затем Эльза, охрипший от лесного отдыха, голос Артема. И когда
— Разыскала таки меня, наконец, «невеста». Так, может быть, начнем сразу же к свадьбе готовиться?
Голос атамана звучал довольно насмешливо.
— Тогда я сейчас пошлю к Ивану с Татьяной гонца, потому что не могут, горемычные, дождаться, когда и на моей свадьбе погуляют.
— А ты что, прямо сейчас жениться собрался?! Или немного обождешь, пока я с дороги умоюсь и отдохну, — настороженно, но поддержала шутливый тон атамана Эльза.
— А чего ждать? Я здесь уже почти полгода тебя дожидаюсь, то уже и надежду по лесам растерял. Когда-то же мы на эту тему часто разговаривали, тогда тебе нравилось. А сейчас что-то ты вижу не в юморе, — не останавливал атаман своих издевок.
— Я для этого и приехала, чтобы поговорить, но, наверное, немного позже, когда останемся наедине, без этих твоих любезных, но довольно заросших сватов — не соглашалась Эльза с таким быстрым переходом к подготовке свадьбы.
Услышав те слова «невесты», Артем прекратил наконец словесную перепалку и распорядился провести ее в свою комнату. Тибора, тем временем, отвели в флигель, где расположились немногочисленные казаки отряда Артема. Когда Эльза привела себя в порядок после долгой дороги, начался ее трудный разговор с Артемом. Тот долго не желал верить, что Эльзу привело сюда в заснеженный зимний лес только их бывшая любовь, очень уже длинной оказалась та дорога. Эльза же, как могла, убеждала атамана, что в самый раз только любовью и руководствовалась, потому что иначе и не поехала бы — слишком большой был для нее риск той поездки.
За разговорами и упоминаниями об общих путешествиях к атаманам, о днях и ночах любви, прошел вечер, и когда после сытного ужина Эльза без особой нерешительности, как и раньше, пылко и страстно, отдалась Артему, то у того исчезли последние сомнения относительно ее чувств. Однако сомнения в атамана исчезли только относительно самой Эльзы, вследствие того, что она, как и почти большинство женщин, в глубине своей души была очень хорошей артисткой. Сомнения же относительно результатов будущих переговоров с Заковским не оставляли голову атамана даже во времена той ночной амурной бессонницы.
Однако утром, сразу же после завтрака, Артем приказал своему ординарцу Семену Сычу седлать лошадей и ехать с ним в Винницу. А Эльзе сказал:
— Хорошо, любимая, я верю тебе, и потому поеду на разговор с Заковским. Однако, хотя я тебе лично и верю, однако не уверен в том, что в ЧК задумали то самое, в чем ты меня так пылко убеждаешь. А потому я оставлю пока что вас с Тибором здесь в отряде, как заложников. В случае, когда меня там арестуют, вы оба умрете.
Непосредственный свидетель и участник тех событий, бывший чекист Никифор Арсеньевич Новиков, в своих воспоминаниях писал [20]:
— «Успехи Красной армии на фронтах и ликвидация многих банд на Подолье заставили Артема обратиться в Подольскую губчека с просьбой о помиловании. Комиссия дала согласие на переговоры и пригласила Артема в Подгубчека. Он прибыл на переговоры со своим штабом — 5 человек, а весь отряд находился в лесу. Переговоры велись в кабинете главы Подгубчека тов. Заковского. Артем сидел в кресле напротив Заковского, держал в руке маузер на боевом взводе, а остальные бандиты стояли. Нас чекистов в кабинете было человек восемь. В нашу задачу входило обезоружить бандитов. Эта операция была выполнена успешно. Один из наших сотрудников крепким ударом по руке Артема выбил маузер, других мы немедленно обезоружили.