Трагическая любовь атамана Артема

Марценюк Валерий Пантелеймонович

После этого председатель Подгубчека Заковский дал Артему лист бумаги и последний писал под диктовку Заковского указания своему отряду, который находился в лесу, чтобы весь отряд прибыл в Губчека, поскольку переговоры закончились успешно. На следующий день прибыл из леса отряд в полном составе, приблизительно 160 человек. На заседании Коллегии были вынесены решения — всех бандитов, которые попали в банду впервые подвести под амнистию и распустить по домам. Что касается тех, которые уже будучи амнистированы, снова пошли в банду, применить к ним соответствующие меры наказания.»

Примечание автора. Здесь кое-что в воспоминаниях очевидца, возможно в связи с его преклонным возрастом, не соответствует информации, полученной

из других исторических источников. Так известно, что отряд Артема в начале ноября 1921 года был распущен им на зиму по домам, о чем свидетельствуют официальные сообщения власти за последний месяц деятельности отряда. В середине декабря 1921 года Артем появился на переговоры с Заковским только вдвоем с ординарцем, а на следующий день в Винницу для амнистии прибыло еще шесть человек, что дополнительно подтверждается списком расстрелянных повстанцев и упоминаниями о численности отряда в период с 7 по 16 ноября.

31 декабря 1921 года в губернской газете «Вести» появилось короткое сообщение [20]. В нем приводился список лиц, расстрелянных за постановлением коллегии Подольской губернской ЧК. В этом списке выделялась знакомая фамилия — Онищук Артем Евгеньевич (расстрелянный за бандитизм).

Немного ниже подавался список других лиц, о которых было сказано, что они были «убиты при разоружении, как такие что оказывали сопротивление». В этом списке упоминаются те шесть повстанцев, которые прибыли из леса вместе с Эльзой Грундман и Тибором Кишем и сдались власти на второй день после ареста Артема Онищука. Вот этот список: Збужинский Павел, Кирилюк Парамон, Кондратюк Сергей, Онищук Клим, Козловский Петр, Василий (фамилия неизвестная). Уже 10 января 1922 года был расстрелян Сыч Семен, который согласно приговору «уже до вступления в банду был тайным осведомителем Артема и принимал участие в налетах и боях с красноармейскими частями» [2, 20].

В то же время известно, что не все сподвижники атамана Артема сдались по амнистии и были тогда расстреляны. Так в частности адъютант Артема — Сидор из остатков отряда атамана со временем организовал новый повстанческий отряд. Вот что известно по этому поводу из исторических источников [2].

Повстанческий атаман Сидор (Андрющенко Сидор Григорьевич), родился 1898 года в селе Спасив теперь Сокальского района Львовской области в семье крестьянина-бедняка. Принимал участие в первой мировой войне. После возникновения Западноукраинской народной республики служил командиром отделения 13-го полка 7-й бригады Украинской Галицкой Армии. Воевал против поляков и деникинцев. Дважды был тяжело ранен. После последнего ранения в сентябре 1919-го года, батрачил в селах Немировского района, в частности в селе Соколинцах Тывровского района.

В октябре 1921-го года познакомился в этом же селе с «атаманом Брацлавщины» Артемом Онищуком и вскоре стал его адъютантом. После ликвидации отряда Артема в декабре 1921 года скрывается, перебиваясь случайными заработками. В начале мая 1922 года из жителей сел Клещева, Пылява, Сутиски, Соколинцы, организовывает свой первый отряд (Касьянов Петр, Залуцкий Иван, Кисляков Иван, Твардовский Петр, Шеванюк Иван, Кабанчук Владимир, Луценко Афанасий, Левчук Оксентий). Указанный отряд пятнадцатого мая 1922-го года осуществил бескровное нападение на хозяйство Сутиского кооперативного техникума.

После этого повстанцы расходятся по домам. В начале октября 1922-го года в Михайловском лесу Сидор снова формирует отряд. В начале ноября того же года он вместе с атаманом Никитой Дзюбанчуком осуществляет нападение на Сутиский винодельческий завод. Объединенный отряд атаманов насчитывал двенадцать человек. После этого акта каждый с атаманов продолжает действовать самостоятельно.

В ночь на двадцать первое декабря 1922-го года сотрудниками карательных органов атаман Сидор был выслежен и схвачен в бывшей экономии помещика Ярошинского «Полевой ток», что

близ села Потуш. Второго августа 1923-го года Подольским губернским судом Сидора Андрющенко осужден к смертной казни и приговор исполнен двадцатого сентября 1923-го года.

Воспоминания о последних днях жизни атамана Сидора оставил автор «Холодного яра» Ю. Горлис-Горский («Воспоминания». — Н.-Йорк, 1977, с.114–115): «Припоминаю себе стройную фигуру Сидора, в дранной крестьянской одежде, босого, без шапки, с идеалистическим взглядом карих глаз. Припоминаю волнительное прощание через тюремное окно, когда его забирали… на смерть…»

Когда начала судить его «чрезвычайная сессия» Губсуда и председательствующий, начальник Губотдела ГПУ, Липлевский начал: «Именем Украинской Социалистической Советской Республики объявляю заседание…», — Андрющенко его прервал: — «Какое имеешь право ты, Липлевский, — жид, ты Петерс — латыш, ты Виленский — москаль, какое вы все имеете право судить меня именем Украинского Народа, за который я отдаю жизнь?!». На вопрос признает ли себя виноватым, ответил:

— «Перед вами — да. Перед украинским трудовым народом — нет. А вообще нечего с вами долго разговаривать… Я делал свое дело — вы делайте свое».

Эпилог

Вот так завершилась короткая, но яркая жизненная дорога одного из народных атаманов национал-патриотического движения Артема Евгеньевича Онищука. Особую роль в этом завершении сыграла пламенная революционерка из далекой Латвии, которая «почему-то» длительное время проявляла свой пылкий революционный «талант» именно на территории Украины. Если мы здесь дополнительно обратим внимание на последние слова сподвижника Артема в повстанческом деле Сидора Андрющенка, то «неожиданно» выявим, что судьбу Украинского народа в период 1918–1922-го годов решали почему-то не сами этнические украинцы, а так называемая «пятая колонна» большевицкого революционного экспансионизма — латыши, венгры, болгары, россияне, евреи и другие инородцы.

К сожалению, вся тысячелетняя история становления украинской государственности встает перед нами ярким примером героической борьбы низовых представителей украинского народа, при полной неспособности проводников этой государственности объединиться перед угрозами со стороны России, Польши, Румынии, Австро-Венгрии и других государств-захватчиков. Дополнительно эта неспособность всегда дополнялась тотальной изменой национальных интересов со стороны, сформированной внешними факторами через страх, подкуп или «революционную необходимость», так называемой, «пятой колонны». А в результате деятельности этой «колоны», как известно, периодически происходила потеря украинской государственности.

Примером могут быть как периоды относительной самостоятельности гетманской Украины Богдана Хмельницкого и Ивана Мазепы, периоды существования Украинской и Западноукраинской народных республик 1921-го лет, так и современный период развития независимого Украинского государства на протяжении 1993–2010 годов (не дай Бог осуществиться этому пророчеству в дальнейшем!!!).

Впрочем, вернемся к дальнейшей судьбе объекта такой фатальной любви нашего героя. Известно, что жизнь Эльзы Грундман, хотя и не сразу после окончания гражданской войны, сложилась не менее трагически, чем у коварно обманутого и преданного ею украинского патриота и народного атамана Артема Онищука. Несмотря на свою жестокую решительность в решении дел революции, Эльза так и не сумела в дальнейшем найти свое личное место в мирной жизни Страны Советов. Ведь женщине такой неистовой судьбы, которая привыкла, не особенно задумываясь над укорами души, с плеча рубить головы не только врагам, но и любимым и ближайшим друзьям, совсем не просто было снять из себя теплую овечью шапку и кожаную чекистскую куртку, надеть вместо них красивое шелковое платье, сделать привлекательную химическую прическу.