Трах!

Берджес Мелвин

Дино резко отпрыгнул назад, туда, где его было невозможно заметить из окна; отошел в сторону и снова направился к двери, на этот раз шумно звеня ключами; он провозился несколько секунд с замком, после чего открыл дверь. Он не обратил внимания на суетливую возню в большой комнате и пошел прямо на кухню, чтобы попить воды. Он с грохотом сбросил свой рюкзак на пол.

— Кто там? — раздался из гостиной удивленный голос матери.

— Мам? — в свою очередь удивился Дино. — Это я.

— Что ты делаешь дома? — поинтересовалась она.

Голос ее звучал глухо. Дино представил, как она стоит там и поправляет бюстгальтер.

— Историю отменили. А ты что делаешь дома?

— У меня отменили английский, — ответила мама и засмеялась. Ее смех был похож на звук разбившейся посуды.

Дино прошел через прихожую и открыл дверь в гостиную. По одну сторону от кофейного столика стояла мать, по другую — Дейв Шорт, преподаватель из маминого колледжа. Он приглаживал, а может быть, вытирал усы. Дино помнил: Дейв преподавал технические и прикладные науки.

— Технику тоже отменили? — поинтересовался Дино. К его изумлению, Дейв Шорт залился краской, словно мальчишка. Дино вспыхнул в ответ.

Весь вечер Дино провел в своей комнате, пытаясь думать о чем-нибудь приятном, например о Джеки, или о футболе, или о каком-нибудь крутом фильме. Но перед ним постоянно вставала яркая картина того, как мать страстно целует усы Дейва Шорта. В это невозможно было поверить, это было слишком ужасно. Что теперь будет?! Его семья распадется? А его братишка Мэт? Он-то вообще не знал, что происходит! Его мама была старой, как ее вообще кто-нибудь мог целовать? Надо ли ему все рассказать отцу? Поняла ли мать, что он все знает, или он обвел их обоих вокруг пальца?

«Что касается Дейва Шорта, — подумал Дино, — я могу его шантажировать». И он сразу понял, что это неплохая мысль. Дейв Шорт был лысеющим дядькой с густыми усами цвета барсучьей шерсти, а тело его выглядело так, словно на коренастый скелет был кое-как налеплен жир. Он был омерзителен и занимал последнее место в списке людей, которых хотелось бы иметь отчимом. Он был таким противным, что Дино отказывался верить в то, что его мать хотела заняться с ним сексом. Так, может быть, это он ее шантажировал? Вот в чем было дело! Шантаж! Вот негодяй!

Его мать надо спасать.

Но тут ему вспомнилось, как она его целовала. Вероятно, ей все-таки хотелось заняться с ним любовью.

Это означало, что он мог шантажировать их обоих. Почему бы нет? Раз эта сука хотела разрушить его устоявшуюся жизнь. Но она была его матерью…

Нет, сначала надо разделаться с этим мерзавцем Шортом. Он уселся за стол и начал сочинять письмо с угрозами. Он уже придумал пару абзацев, когда его позвали вниз пить чай.

Ножи и вилки звенели о тарелки, но Дино был за мили отсюда, подсчитывая капиталы. Скоро он разбогатеет. По крайней мере, он сможет купить себе машину. Похоже, мамин роман может улучшить его жизнь, а не наоборот.

Когда слово «роман» пронеслось у него в голове, он оторвался от своих мыслей и виновато огляделся

вокруг. Похоже, никто не заметил, что он думал о чем-то запрещенном. Вдруг он остро ощутил, что может думать о чем угодно, и никто никогда этого не узнает. Почувствовав вседозволенность, Дино начал вызывать грязные мысли о Джеки — они были крайне непристойными. Похоже, опять никто не обратил на это внимания. Это было круто — вот так сидеть рядом со своим братишкой за столом, спокойно пережевывая пищу, а в это время в твоей голове теснятся самые грязные мысли, которые только могут появиться у мужчины. Это волновало, и это было прикольно, но только до тех пор, пока он так же похотливо, против своей воли, не подумал о матери.

Это было неприятно. Ему стало плохо и противно. В это время Дейв Шорт мог бы точно так же, сидя за обедом со своей семьей, думать о его матери, как он думал сейчас о Джеки, и ему бы это нравилось! Что еще хуже, его мать могла бы сейчас представлять всякие непристойности о Дейве Шорте! Сидя за столом среди своей семьи, Дино вдруг залился яркой краской стыда.

— Ты что, штаны промочил? — пошутил Мэт. Ему было всего девять лет. Дино бросил на него презрительный взгляд и отвернулся.

Он попытался было сосредоточиться на мыслях о том, сколько у него скоро будет денег, но тут его отвлек голос отца.

— …уезжаем на выходные.

— Что?

— Мы с мамой уезжаем на выходные.

— Куда?

— Еще не решили.

— А зачем? — поинтересовался Дино.

Отец рассмеялся.

— Что значит «зачем»? Просто хотим куда-нибудь съездить на выходных, вот зачем.

— Ты совсем тупой, Додо, — фыркнул Мэт.

— Мэт! — мягко одернула его мама. — Мы сто лет с папой не выбирались куда-нибудь вдвоем, — объяснила она. Дино уставился на нее. Она восторженно улыбнулась отцу. Она вела себя как женщина, у которой нет никаких секретов.

— Мэт останется с бабушкой…

— Нет! — запротестовал Мэт.

— Ты у нее давно не был. Все будет нормально, она возьмет несколько фильмов в прокате.

— У нее скучно!

— Так что ты останешься один, Дино. Думаю, ты справишься, не так ли? Ты уже достаточно взрослый, чтобы отвечать за себя.

— Все будет в порядке, — ответил Дино. — Я что, похож на ребенка? Езжайте. Отдыхайте как следует, — последние слова он сказал с сарказмом, хотя вовсе не хотел этого.

— Что это ты? — удивился отец.

— Ничего. Все ведь прекрасно, не так ли? — Дино посмотрел на мать, которая улыбалась и — или это ему только показалось? — кажется, избегала встречаться с ним глазами. Потом, словно чтобы доказать ему, что это не так, она повернулась и посмотрела на него так пристально, что он чуть снова не покраснел. Но он справился с собой и только улыбнулся в ответ. «Я могу притвориться таким же невинным, как и ты!» — пронеслось у него в голове. Эта сцена слишком затянулась, и они оба резко отвели глаза, слегка смутившись.