Трактир
Шрифт:
– Ничего, Элишка, как-нибудь разберёмся, – сказал Константин. По его суровому лицу расплывалась широкая улыбка. А в сердце разгоралось давно забытое чувство – жажда жизни.
Глава 5. Время собирать перлы
Истинная ценность человека измеряется вещами, к которым он стремится. (Марк Аврелий)
– Рекс, я всё понимаю, но это уже чересчур! – укоризненно сказала Вероника, когда огромный дог, в этот
Утро выдалось тихое. Во дворе хлопьями падал снег, первый в этом году. Все понимали, к вечеру пушистая белизна превратится в лужи, тем не менее, настроение как-то сразу сделалось праздничным. После завтрака дети сели играть в шахматы. Алиса постоянно отвлекалась на зимнюю сказку за окном, и Герман предложил сестре не мучиться, сдаться без боя и идти лепить снеговика, та обрадовалась и убежала одеваться. Тогда играть с ним вызвалась Вероника – редкий случай, она в принципе была неазартной, но если уж садилась за доску, игра обещала быть неожиданной. Марк пристроился рядышком посмотреть. Однако не успели игроки сделать и по два хода, как в гостиной появился Рекс – и снова в обличии дога.
– Да ещё белый! – продолжала сетовать Вероника. – Это ж кого нам теперь ждать – императора-самодура?
– Я бы попросил, дорогая… – Марк со значением крякнул.
– Ничего личного, дорогой, – жена ласково погладила его по руке. – Но ты же сам знаешь, с их величествами всегда столько хлопот!
– А может, Рексу просто понравилось быть большим? – предположил Герман.
– Вряд ли, – усомнилась Вероника. – В таком случае он перекинулся бы в сенбернара или мастифа…
Пёс виновато опустил голову, и Марк успокаивающе похлопал его по лоснящейся белой шее:
– Всё хорошо, Рекс, ты молодец! Просто твои хозяева слишком рано расслабились…
Тут снова появилась Алиса. Она шла к двери, уже в сапогах и куртке, но вдруг застыла, глядя на свою семью.
– Ой! – громко сказала она. – Я уже видела эту картинку!
– Какую? – не понял Марк.
– Женщина и мужчина играют в шахматы, второй мужчина за ними наблюдает, рядом белый дог…
– Ты что, брала «Книгу о шахматах любви»? – строго спросила дочь Вероника.
– Я думала, она о шахматах… – слега покраснела Алиса.
– О господи! Там же ясно написано: «Нравоучительная книга»! Чему хорошему может научить сие средневековое чтиво?
Отец и сын весело переглянулись и тотчас снова посерьёзнели.
– Итак, что будем делать? – деловито спросил Герман.
– Предлагаю не менять диспозицию, – чуть подумав, ответил Марк. – Продолжайте партию. Алиса, доченька, спрячься пока. Рекс, ко мне!
Гостья, вошедшая в трактир три минуты спустя, увидела всё ту же картинку из старинного манускрипта: дама задумчиво склонилась над шахматной доской, но не так низко, как её партнёр, видимый лишь со спины, узкой и напряжённой, а второй мужчина, крупный, солидный, наблюдает за партией, рассеянно поглаживая пса – гигантского дога редкой белой масти. Правда, Марк немедля вскочил с кресла и с радушным видом шагнул навстречу посетительнице, пока игроки
– Добро пожаловать, мадам, чем могу служить?
Гостья откинула капюшон пальто, густо усыпанного тающими снежинками, и улыбнулась полными алыми губами:
– Мне бы снегопад переждать, ехать невозможно… И от чашки зелёного чая не откажусь.
Она стянула перчатки, обнажая ухоженные руки, и легонько поправила волосы цвета платины, подстриженные идеально ровным каре.
Марк, сама любезность, принял у гостьи пальто и провёл её к камину.
– Пожалуйста, располагайтесь ближе к огню, – сказал он, усаживая посетительницу в кресло. – Будем знакомы: это моя жена Вероника и сын Герман, а меня зовут Марк. Как мы можем к вам обращаться?
– Маргарита, – импозантная гостья снова сверкнула улыбкой.
Марк вздрогнул, у Вероники и Германа брови одинаково взлетели вверх. Гостья ничего не заметила: её внимание привлекла собака, застывшая у камина, словно мраморная статуя.
– Какой великолепный пёс! – она безбоязненно протянула руку к Рексу, и тот смиренно дал себя погладить.
– Я заварю чай, – сказала Вероника, наконец придя в себя. – Быть может, мадам желает перекусить с дороги?
– Позже, возможно, если не распогодится, – отозвалась Маргарита, так увлёкшись собакой, что даже не глянула на хозяйку.
Едва заметно пожав плечами, Вероника положила на столик меню и удалилась.
– Боюсь, снегопад надолго, – задумчиво проговорил Марк, затем обратился к сыну: – Принеси-ка ещё дров, сынок, чтобы наша гостья чувствовала себя уютно.
Герман скрылся с видимым облегчением: корзина для дров была почти полной, а значит, отец просто отпустил его до поры до времени, как и Алису. Посетители такого ранга являлись нечасто, и родители всегда брали их на себя. А так как величественная Маргарита в упор не замечала хозяйку, было очевидно, что Марку придётся выкручиваться одному, по крайней мере, поначалу. Что визит дамы затянется, тоже не вызывало сомнений: за окном уже мело по-настоящему.
– Да уж, разыгралась погодка! – заметил Марк, наливая гостье золотистого чая в чашку из тончайшего фарфора. Затем придвинул к ней тарелку с миниатюрными пирожными. – Угощайтесь, мадам, жена готовила. Таких пирожных вы больше нигде не попробуете!
– Я не ем сладкого, но всё равно спасибо, выглядит красиво, – вежливо сказала Маргарита. – А чай у вас замечательный! – добавила она, пригубив чашку. – И вообще, здесь очень… атмосферно. Знаете, я даже рада, что начался снегопад и я попала к вам!
– А уж мы-то как рады! – учтиво склонил голову Марк.
Он отошёл за стойку, однако продолжал искоса наблюдать за гостьей. Это была высокая, статная дама, которая нисколько не стеснялась ни своего роста, ни полных форм – наоборот, держалась величаво и носила обувь на высоком каблуке. Ухоженное лицо ещё сохраняло очарование молодости, однако мелкие морщинки вокруг глаз и губ свидетельствовали, что мадам уже давно за сорок. Да и умудрённость жизненным опытом никак не скрыть – даже самой непринуждённой манерой общения.