Трактирщица
Шрифт:
К а в а л е р. Это потому, что у вас приятное обращение.
М и р а н д о л и н а (приседая). Вы очень добры, ваша милость.
К а в а л е р. Так, говорите, влюбляются?
М и р а н д о л и н а. Подумайте, какая слабость! Сразу взять да и влюбиться в женщину!
К а в а л е р. Никогда не мог этого понять.
М и р а н д о л и н а. Вот тебе и твердость! Вот тебе и мужская выдержка!
К а в а л е р. Да, жалкие они, мягкотелые людишки.
М и р а н д о л и н а. Вы рассуждаете, как настоящий мужчина. Синьор кавалер, дайте
К а в а л е р. Руку? Зачем?
М и р а н д о л и н а. Удостойте. Прошу вас. Будьте покойны, у меня чистые руки.
К а в а л е р. Вот вам рука.
М и р а н д о л и н а. Первый раз мне выпадает честь подать руку настоящему мужчине.
К а в а л е р. Ну ладно, довольно! (Отнимает руку.)
М и р а н д о л и н а. Вот что. Если бы я взяла руку одного из тех двух мышиных жеребчиков, каждый подумал бы, что я без ума от него. И потерял бы голову. С ними я не позволила бы себе самой маленькой вольности за все золото мира. Они не умеют жить. Какая чудесная вещь - свободный разговор! Без наскоков, без хитростей, без разных там дурачеств! Простите мою смелость, ваша милость. Если я чем могу вам служить, приказывайте без стеснения. Я буду внимательна к вам так, как не была еще ни к кому на свете.
К а в а л е р. Вы становитесь пристрастны ко мне. Почему это?
М и р а н д о л и н а. Потому, что, помимо ваших достоинств и вашего положения, я уверена, что с вами я могу поговорить свободно, что вы не поймете дурно моего внимания, что будете смотреть на меня только как на служанку и не будете мучить меня смешными претензиями и вздорными выходками.
К а в а л е р (в сторону). Черт возьми! В ней что-то необыкновенное, но не могу понять, что!
М и р а н д о л и н а (в сторону). Бука начинает понемногу становиться ручным.
К а в а л е р. Ну, если вам нужно заняться вашими делами, не забывайте их из-за меня.
М и р а н д о л и н а. Да, синьор, я пойду взгляну, не нужно ли чего по дому. Это и есть моя любовь; этому и отдаю я все время. Если вам угодно приказать что-нибудь, я пришлю вам лакея.
К а в а л е р. Хорошо. А если что-нибудь понадобится вам, я буду рад вас видеть.
М и р а н д о л и н а. Я никогда не хожу в комнаты к жильцам, но к вам, пожалуй, буду заглядывать.
К а в а л е р. Ко мне? Почему?
М и р а н д о л и н а. Потому что, ваша милость, вы мне очень и очень нравитесь.
К а в а л е р. Я нравлюсь вам?
М и р а н д о л и н а. Ну да. Нравитесь, потому что не распускаете слюни, как все, потому что вы не из тех, кто влюбляется. (В сторону.) Пусть у меня отвалится нос, если завтра он уже не будет влюблен по уши! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ
Кавалер, один.
К а в а л е р. Да, я знаю, что делаю. Бабы! К черту! Вот эта могла бы еще поймать меня скорее, чем другая. Такая откровенность, такая непринужденность разговора - вещь не совсем обыкновенная. В ней есть что-то особенное. Но влюбиться из-за этого? Нет! Я бы остановился на ней скорее, чем на какой-нибудь другой, чтобы
ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ
Другая комната гостиницы.
Ортензия, Деянира и Фабрицио.
Ф а б р и ц и о. Оставайтесь здесь, ваши сиятельства. Взгляните на ту, другую комнату. Она будет спальней, а здесь вы будете кушать, принимать... и вообще все, что угодно.
О р т е н з и я. Хорошо, хорошо! Вы хозяин или лакей?
Ф а б р и ц и о. Лакей, к услугам вашего сиятельства.
Д е я н и р а (тихо, Ортензии). Он называет нас сиятельствами.
О р т е н з и я (в сторону). Будем разыгрывать то же и дальше. (Громко.) Послушайте.
Ф а б р и ц и о. Ваше сиятельство?
О р т е н з и я. Скажите хозяину, чтобы он пришел сюда. Я хочу поговорить с ним об условиях.
Ф а б р и ц и о. Придет хозяйка. Я сию минуту. (В сторону.) Что это за одинокие синьоры, черт возьми! Одеты хорошо и по виду как будто важные дамы. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ
Ортензия и Деянира.
Д е я н и р а. Сиятельства! Это мы-то сиятельства! Он принял нас за важных дам.
О р т е н з и я. Ну и отлично: будут почтительнее.
Д е я н и р а. Зато сдерут втридорога.
О р т е н з и я. Э! Когда дойдет до счетов, они будут иметь дело со мной; а я достаточно долго побродила по свету!
Д е я н и р а. Как бы не влететь в историю с этими титулами.
О р т е н з и я. Дорогая моя, вы ничего не понимаете. Неужели две актрисы, привыкшие изображать на сцене графинь, маркиз и княгинь, не сумеют сыграть какую угодно роль в гостинице?
Д е я н и р а. А приедут наши - и все всплывет наружу.
О р т е н з и я. Сегодня они, во всяком случае, до Флоренции не доберутся. Из Пизы сюда на барке - меньше трех дней никак не выйдет.
Д е я н и р а. На барке? Какой ужас!
О р т е н з и я. Ничего не поделаешь. Капиталов не хватает. Хорошо хоть, что мы-то доехали на двуколке.
Д е я н и р а. Вовремя подоспело последнее выступление.
О р т е н з и я. Да, но если бы я не стояла все время у дверей{2}, ничего бы не вышло.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТНАДЦАТОЕ
Те же и Фабрицио.
Ф а б р и ц и о. Хозяйка сию минуту будет к вашим услугам.
О р т е н з и я. Хорошо.
Ф а б р и ц и о. Что вам угодно приказать? Я служил и другим синьорам. Сочту особенной честью со вниманием служить вашим сиятельствам.
О р т е н з и я. Когда понадобится, я позову.
Д е я н и р а (в сторону). Здорово играет эти роли Ортензия!
Ф а б р и ц и о (достает перо и книжку). А пока прошу, ваши сиятельства, соблаговолите сообщить ваши почтенные имена для прописки.
Д е я н и р а (в сторону). Начинается!
О р т е н з и я. А зачем вам мое имя?
Ф а б р и ц и о. Гостиницы обязаны сообщать куда нужно имена, фамилии, родину и общественное положение каждого постояльца. Если этого не сделать беда!