Трансформация демократии (сборник)
Шрифт:
В то время и позднее, в Древней Греции и в Риме, война и грабеж как средства накопления богатств были тем же, чем является для современных народов промышленное производство, а дележ между вождями и их соратниками соответствовал распределению доходов между господствующим классом и трудящимся населением. Тогда, как и сегодня да и всегда, каждая из сторон стремилась увеличить свою долю за счет других, возмущалась их противодействием этому стремлению и предавалась изощренным этическим, метафизическим и теологическим спекуляциям по этому поводу. Nominor quoniam leo, – говорит одна сторона; Sic totam praedam sola improbitas abstulit [129] , – возражает другая. «Прибавочная стоимость» – это современный термин, но его смысл древний, как мир.
129
Потому что мое имя – лев… Так вся добыча была неправедно присвоена (лат.).
Возможно, в те времена, когда сочинялись стихи «Илиады», существовали теории, подобные нынешним, целью которых было установить, кто должен руководить совместным предприятием. В словах, формулирующих знаменитый принцип Античности: «Одновременную власть многих нельзя считать правильной», – слышится голос наших капиталистов, протестующих против контроля, который политики хотят ввести в промышленности.
История Древней Греции и Рима открывает перед нами целый ряд социальных вопросов, иногда улаживаемых с помощью законов, иногда в ходе революций, но всегда заканчивающихся переделом имущества в пользу одной из враждующих сторон или некоего третьего проходимца.
Солон попытался разрешить подобный вопрос в Афинах; Агид IV [130] и Клеомен [131] проводили аналогичные эксперименты в Спарте, хотя и неудачно.
Аграрные законы играли в римской истории важнейшую роль. Поначалу, как и на протяжении длительного времени в дальнейшем, они представляли собой попытки урегулировать распределение завоеванного, т. е. ager publicus (общественных земель) [132] , между ассоциациями и только впоследствии стали санкционировать захваты ager privatus (частных земель). В этом смысле они возродились в наше время в виде декретов итальянского правительства, обеспечивающих законное основание для произвольных захватов частной собственности.
130
Агид IV, сын Эвдамида, стал царем Спарты в 250 г. до н. э. Он разработал программу распределения земель, отмены ипотеки и долгов, чтобы улучшить положение плебса и добиться укрепления демократии. Его противники воспользовались отсутствием царя в Спарте, когда он был на войне ахейцев против этолийцев, и отказались от этой программы, а затем арестовали и убили его. – Прим. итал. ред.
131
Клеомен III стал спартанским царем в 236 г. до н. э. Одержав несколько побед над Ахейской лигой, он провел ряд реформ, направленных на ослабление власти эфоров. Он предоставил права гражданства периекам, раздробил крупные земельные владения и всячески содействовал благосостоянию низших социальных групп. Потерпев поражение от царя Македонии Антиоха Досона в одной из битв против Ахейской лиги, Клеомен был вынужден укрыться в Египте у Птолемеев и попытался поднять [здесь] восстание, но его план провалился. Он покончил с собой в 220 г. до н. э. – Прим. итал. ред.
132
Это территории, конфискуемые у побежденных народов в пользу Римского государства. Они могли быть пожалованными, т. е. divisus et adsignatus, частным лицам и становились их собственностью. – Прим. итал. ред.
Закон Антония предписывал раздачу ветеранам Цезаря общественных и даже частных земель. После битвы при Анции [133] в Италии на землях прежних владельцев были основаны восемнадцать военных колоний; таким образом, были выполнены обещания триумвиров, данные солдатам, чтобы вдохновить их на битву.
В наше время также давались подобные обещания, однако они были отчасти забыты под предлогом улучшения культуры обработки почвы, которая, к сожалению, всегда относилась к области предположений.
133
Скорее всего имеется в виду битва при Акции в Греции (который иногда называют Анцием) в 31 г. до н. э., когда флот Октавиана одержал верх над силами Антония и Клеопатры, но возможен и другой вариант, – по рассказу Тита Ливия в 285 г. до н. э., после захвата римлянами порта вольсков Анциума, ими были назначены триумвиры для основания колонии. – Прим. перев.
После падения Римской империи социальные вопросы как будто испарились, но вскоре появились снова. В Средние века и немного позднее они выступали в религиозной форме, что характерно почти для всех человеческих проявлений того времени. В дальнейшем они принимают псевдонаучные формы и в таком виде предстают перед нами сегодня.
Примечательно, что в Греции и в Риме
Сформулируем теперь соображение общего характера. История показывает, что социальные вопросы почти никогда не получают внутреннего разрешения с помощью способов, логически выведенных из анализа проблемы, а снимаются и преобразуются извне благодаря внешним силам и обстоятельствам.
Это соображение нуждается, однако, в дополнении. При ближайшем рассмотрении заметно, что под словом решение социальных вопросов понимаются разные вещи, которые можно классифицировать по крайней мере двояким образом. Существуют практические меры, изменяющие установившееся равновесие или восстанавливающие нарушенное равновесие, вызывающие резкий всплеск социальной эволюции, санкционирующие изменения, введенные обычаем в использование общих правил, мало или вовсе не влияющих априорно на сами правила, т. е. на принципиальные вопросы. Есть и другие меры – по правде говоря, больше теоретические, нежели практические, которые предлагаются для априорно продуманного и радикального обновления этих правил и этих принципов. В древности к первому роду принадлежали отмена долгов, перераспределение земель; во все времена – покушения на частную собственность, сам принцип которой, тем не менее, никогда не был отрицаем.
Проекты Гипподама Милетского [134] , Фалея Халкедонского [135] , Платона и их конкурентов в наши дни, ставящие перед собой задачу упразднения частной собственности, принадлежат ко второму роду. Именно к нему относится сформулированное нами соображение. Что касается первого рода, то эти меры широко применялись и применяются; более того, можно сказать, что частная собственность существует благодаря постоянным покушениям на нее [136] .
134
Гипподам Милетский – архитектор, известный прежде всего благодаря своим урбанистическим теориям, но его происхождение и дата смерти неизвестны. – Прим. итал. ред.
135
Фалей Халкедонский – греческий утопист-досократик, который считал лучшим политическим устройством то, где все наделены равной частью богатств. – Прим. итал ред.
136
Подробнее см. в «Трактате по общей социологии», § 2316. П.
Чувства и интересы преобразуются в теории, часто метафизические и псевдонаучные, иногда богословские, иногда внедряющиеся в область фантазии, утопии, приспосабливающие к общему классу термин, созданный для частного случая. Чувства и интересы составляют неизменную (лучше сказать; почти неизменную) часть этих феноменов, теории же – их преимущественно меняющуюся часть. Они возникают и воспроизводятся до тех пор, пока эти чувства и интересы сохраняются. Если одна из теорий отмирает, другая тотчас занимает ее место.
Не составит труда отыскать в Античности теории, аналогичные теориям современного социализма. Название они получили недавно, но их суть восходит к древности.
Из Греции до нас дошел целый ряд таких теорий. Существовали, возможно, и другие, до нас не дошедшие. По преимуществу практический дух римлян, по-видимому, не был привержен к этому литературному жанру. Наше время, напротив, весьма благосклонно к нему.
Начиная от Платона и до наших дней, выдающиеся мыслители пытались решить социальный вопрос, но не добились успеха. Если им не удалось даже немного продвинуться в этом направлении, следует допустить наряду с прочими предположениями, что они ищут то, чего нет. Если человеческое общество является совокупностью разнородных частей, для которых естественно противостоять друг другу ради добычи всевозможных благ, очевидно, что придется полностью изменить природу людей, чтобы искоренить это соперничество, и что поиск средств для достижения названной цели напоминает поиск эликсира долголетия.
II
Возможны и другие изыскания. Прежде всего такие, которые можно назвать, используя термины механики, виртуальными перемещениями и которые состоят в попытке установить, к каким последствиям приведут определенные изменения в общественном устройстве. Этого сложно добиться при современном состоянии науки, но сама по себе затея не заключает в себе ничего невозможного.
Возможны также исследования, которые имеют целью изучить предшествующую эволюцию и вероятное направление будущей, т. е. реальное движение.