Трансильвания: Воцарение Ночи

Роксенбер Лорелея

Пока еще не случилось в моей жизни переплета с должностью Хранителя Архивов и последовавшими за ним кошмарными тенденциями, я, еще в бытность первого превращения в вампира, ездила на прекрасной белой кобылице — Лире. Но красота волшебной лошади из королевской конюшни Владислава не шла ни в какое сравнение с великолепием единорога, которую я назвала Звездочкой за полупрозрачную и сиявшую отблесками в свете лунном кожу. Протянув руку, кончиками пальцев я коснулась переносицы кобылицы с рогом. Удовлетворенно фыркнув, в ответ та тряхнула головой и ударила копытом. Поняв, что она принимает меня, без всяких рабских поводьев, седел и уздечек, я вскочила к ней на спину, и мы помчали прямо в глубь леса на скорости ветра, в абсолютную темноту, ибо солнце уже завершило свой путь за линию горизонта… С вампирской моторикой и реакцией тела

мне не нужно было бояться, что упаду. Мое тело мгновенно реагировало на каждый поворот, выпрямляясь в струну, да и если бы я начинала падать, ничего бы не помешало мне обратиться в бестию во время падения и взмыть в небо, продолжив путь по воздуху…

Шло время. По прошествии нескольких таких заездов, пока о Валерии-завоевателе, так успешно скрывшемся, испугавшись расправы, что никто не мог его найти, не было ничего слышно, я стала грозой бандитов и мародеров, которые знали меня не под именем Лоры Уилсон-Дракула, и даже не Лары Изиды Кармины Эстеллы Шиаддхаль, а под кличкой, символизировавшей перевод моего имени с греческого — ‘Чайка’. Мне удалось заставить негодяев и подонков дрожать от одного упоминания обо мне.

Под горячую руку новоявленной вампирши с эльфийскими корнями, королевы вампиров и королевы эльфов, которой не было равных в рукопашной, в магии знаков и в сражении на мечах, благодаря упорству Дэнеллы Тефенсен, попадали то и дело охотники за сокровищами, разграблявшие драгоценности: золото и алмазы, в недрах пещер у подножия Карпатских гор; лесорубы, рубившие деревья в щепки ради продажи древесины в три красных цены в городах; охотники, забивавшие насмерть животных, а иногда и те, для кого охота была спортивным интересом, а желание пытать невинных живых существ — развлечением.

Порой, изматываясь, даже мое вампирское тело требовало отдыха. Которого, к счастью, не требовалось Звездочке и, заслышав посреди ночи под окнами первого этажа замка топот копыт и нервное ржание острым вампирским слухом, я подлетала на кровати и спешила в лес или к Карпатам на кровавую бойню…

Не смотря на то, что каждая битва заканчивалась буйным кровопролитием, мне порой тоже приходилось не сладко. Все потому что бандиты и мародеры пронюхали, кто выступает против них и теперь оборонялись топорами, секирами, кинжалами, ножами и мечами из чистого серебра, оставляя шипящие язвы в местах ударов, если я не успевала увернуться. Но, как бы то ни было, боль забитых насмерть животных, срубленных и истекавших соком деревьев, стонущей земли и разграбленных ресурсов ударяла по мне сильнее боли, полученной от серебра, заставляя иной раз истекать кровью все мое тело, которое, к счастью, теперь достаточно быстро регенерировало. Связавшись с Дэнеллой Тефенсен и обрисовав ситуацию, как алхимику, я заказала ей волшебный эликсир, который должен был исправить ужасающие последствия энергетической связи с природой края. Она обещала, что искупавшись в нем, я буду чувствовать то, что происходит с ресурсами нашего мира только эмоционально, а тело мое перестанет реагировать и кровоточить, чем всякий раз заставало меня в самые неподходящие минуты жизни. То в моменты совершения сделок купли-продажи земель Трансильвании, то в аккурат во время совещания совета семерых в землях Благодатной Долины. Девушка-дракон принесла долгожданное для меня лекарство через пару дней. На удивление, она не проявила ни агрессии, ни желания вернуть нас с Владиславом в свою комнату для пыток, лишь на прощание перед уходом подтрунив над тем, что первая ночь после освобождения с цепи, наверняка, была феерической в отношении срывания с мужа одежды и удивительно то, как я вообще выжила после нее, ибо, как она утверждала, фонил тряской земли даже ее собственный мир от моей эмоциональной реакции. За это вроде бы беззлобное подначивание она получила кулаком в живот, и, лишь мрачно улыбнувшись, исчезла в портале в свой мир — оригинал моей копии.

А одним вечером случилось то, что весь наш мир поставило с ног на голову. Поздним вечером лежа на груди мужа и слушая рассказы Владислава о том, как он проливал кровь сарацин, обагряя сталь и закат во имя Христа в пятнадцатом веке, а я договорить ему не давала, затыкая поцелуями, я еще и не подозревала, что угроза войны нависла над нами в наше время. Наступил момент, когда оборотни решили выйти из мрака и явить нам свое лицо, потому что впервые они обрели в своем управлении могущественного лидера. О полукровках — гибридах

вампиров и оборотней, я слышала вскользь от Киры очень давно, когда выпила яд, убивающий такое создание, но не имела возможности лицезреть ни одного из них воочию. Вамполикантроп, возглавивший армию восставших против вампиров оборотней, звал себя Константином Вольфом. Сыном оборотня по имени Люциан Вольф и вампирши Сони. В одном из недавних разговоров со своей экс-наставницей Селеной, я узнала, что она очень долгое время выступала против Люциана и его оборотней, да так яростно, что несколько раз едва не погибла…

Впервые я встретилась с Константином во время утренней пробежки вокруг замка. Гибрид весьма нахальной внешности с вьющимися темными волосами, холодными голубыми глазами в полурасстегнутой черной рубашке и темном плаще, зная о том, насколько я ненавижу и презираю повстанцев за то, что муж теперь постоянно проводил время на границе, чтобы отстоять битву против врага и успеть отследить их нашествие, каждый день находясь под угрозой жизни и смерти, которые отделял лишь один укус оборотня, не стеснялся тем не менее стоять, подпирая стену моего замка, и взирать на меня с улыбкой.

С лету я буквально пригвоздила полукровку-выскочку к стене, рукой сдавив ему горло.

— Тебе жить надоело? — Нахально улыбнулся Константин, оскалив полувампирские-полуоборотнические клыки.

— Это тебе жить надоело, если хватает наглости отираться возле дома монархов-вампиров. Что ты мне сделаешь, пес? Я выше добра и зла. Я — королева этого мира. Отзови своих людей. Мне плевать, что будет с армией пограничия вампиров, но мой муж там. МОЙ МУЖ ТАМ, ТВАРЬ! Из-за того, что ты подстрекаешь на восстание тех, кто прятался все эти годы, как испуганные щенки. — Мои глаза полыхали изумрудным огнем в отражении льдистых голубых глаз Вольфа.

— Оборотни заслужили быть свободными. Заслужили право скинуть с себя оковы вампирского ига. Все эти годы им просто не хватало лидера, чтобы восстать против вас. Но теперь у них есть я. И мы готовы. Я продолжу дело своего отца. Дело Люциана Вольфа никогда не будет забыто. А твой муж волен бежать к тебе под юбку, где ты вполне имеешь право спрятать его от мира, как труса, а не торчать на границе, если уж ты так переживаешь за его жизнь. Его никто не обязывает выступать на передовой. — Осклабился Константин. Перевес сил произошел в считанные доли секунды, и вот уже Вольф вжал меня в черную стену моего замка.

— Рабы сдохнут рабами. Бесправными, какими и были рождены. — Полусдавленно и полупридушенно яростно прошипела я, вытаскивая из-за спины своего латексного черного костюма, выполненного по той же технологии, что и безнадежно испорченный в день, когда я обязана была выполнить священную миссию Хранителя Архивов и убить короля вампиров, серебряный кинжал Хранителей Баланса Измерений с головой рубиновоглазового дракона, недавно подаренный мной чисто символически, памяти ради, Дэнеллой Тефенсен. Зажав клинок покрепче в руке, я ударила им предводителя вервольфов в живот.

— Я не планировала тебя убивать, Вольф. Возвращайся к своим и передай, что я сотру в порошок каждого, кто посмеет идти войной против нас. Если ты не свернешь восстание, пеняй на себя. Я отправлю тебя в ад.

— Не раньше, чем твоя дочь окажется в моей постели и станет моей женой, Ваше Величество, Лора Дракула Беспощадная.

— Чего ты там пробормотал, поганый гибрид?.. — Будучи настолько шокированной его словами, я даже успела отвлечься. Вырвав из себя кинжал и отшвырнув его на безопасное расстояние, на вампирской скорости Константин сбежал, бросив через плечо лишь.

— Я сказал: ‘Мамочка, передавай горячий привет папочке’.

Вольф исчез за деревьями в нашем лесу так быстро, что я даже не успела и глазом моргнуть. Выругавшись отборным матом в адрес гребаного ублюдка-полукровки, я опустилась на землю, тяжело и прерывисто дыша…

Я забрала волосы в высокий хвост золотой заколкой в форме лилии. Я была мертвой по всем параметрам, но сейчас моя кожа была даже бледнее, чем у любого вампира. Сказывалась усталость. Яростный макияж из черных теней максимально скрывал синяки под глазами. Я окинула лес пристальным взглядом багровых глаз. Обостренным вампирским слухом я слышала голоса в лесу. Этого было достаточно, чтобы выехать убивать. Просто так погулять туда могла пойти, пожалуй, лишь я, да и то последнее время выбиралась лишь по закону связи с природой края.