Трансильвания: Воцарение Ночи

Роксенбер Лорелея

Изида изо всех сил, что еще оставались в ее немощном теле, сжала мою руку в своей. — Покончи с ним, внучка. Он убил мою дочь. Он держал меня здесь взаперти тридцать с лишним лет, угрожая смертью, если откажусь выполнять его приказы. Я ненавижу Валерия-завоевателя всеми силами души. Он отнял у меня все. Мою дочь и мою жизнь. Покончи с ним и займи мое место на троне королевы эльфов. Ты — новая Шиаддхаль. Книга Судеб тебя признает… Верни покой в…

Старая женщина не успела договорить, когда за нашими спинами послышался ледяной, исполненный презрения мужской голос.

— Посмотрим, Изида, как она убьет меня, если сама окажется мертва. — Еще не успев обернуться и посмотреть на занявшего место в дверях, я уже поняла, чей это был голос. Звучал он почти, как голос того, кого я любила больше жизни.

— Отец. Какой неприятный сюрприз. — Оскалившись, Владислав заслонил меня собой. Готова поспорить, глаза его сейчас стали багровыми с вертикальными зрачками.

Прикрыв за своей спиной дверь, седовласый, седобородый, высокий, морщинистый, шестидесятилетний на внешний вид мужчина в доспехах, с развевавшимся за спиной алым бархатным плащом пересек комнату и подошел к нам вплотную.

— Дорогой сын. Леди Маргарита. — Валерий-завоеватель

усмехнулся сквозь плотно стиснутые зубы. — Добро пожаловать.

— Валерий. — Прошипела я, обернувшись к узурпатору и встретившись с его черными, как ночь глазами, полыхая в отражении его зрачков своими изумрудными, словно адским огнем самой преисподней…

— А знаешь, я наслышан о твоих деяниях, великий и ужасный граф Владислав Дракула. — Валерий-завоеватель практически выплюнул эти слова в лицо моему мужу. — Самоутверждаешься за счет чужих страданий, человеческой боли, прекрасно понимая, кто ты есть на самом деле. Маленький, жалкий щенок, который всего боится. Который в детстве всегда прятался за юбкой Алианны, когда я предлагал ему воспитать в нем мужчину, сражаясь хотя бы на деревянных мечах со мной. Никакая сила не дается без мучений, и, иногда даже, тумаков. Это необходимо, чтобы стать кем-то. Боль делает тебя тем, кто ты есть, и только она. Времена идут, а ничего не меняется. Теперь Маргарита в ее новой реинкарнации — юбка, за которой ты прячешься. Посмотри на себя, во что ты превратился. Безжалостный вампир, пивший кровь на брудершафт с самим Сатаной. А уже половину его жалкого бытия, сбежав из тюрьмы для монстров, его потаскушка отмаливает его жизнь у девчонки-дракона. Таким ты должен был стать? Таким я учил тебя быть? Ты — один большой ходячий комплекс. Проповедуешь бездушность, а как тобой баба вертит, лишь позволяя тебе верить в то, что ты — ее Господин! На деле же это Маргарита Ланшери превратила жалкого щенка еще и в послушного щенка, возносящего дары к алтарю колдовской вагины. Надеюсь, тебе понравится поглядеть, как я заберу жизнь у Лоры Уилсон, или, точнее будет сказать, Лары Изиды Кармины Эстеллы Шиаддхаль-Дракула в веке двадцать первом. Как в веке в девятнадцатом я сообщил родителям Анииты Саливан, что их дочь носит в своем чреве отродье тьмы, и Таня Лианна Саливан сама вонзила нож в ее сердце. Как я отдал приказ, и твою Маргариту Ланшери в пятнадцатом веке сожгли на костре, как еретницу и грешницу. Каково это, сын, снова потерять ее, только заполучив? И снова от руки своего ненавистного папочки, потому что, ей-богу, я не позволю тебе издохнуть, щенок, пока ты не испытаешь всю возможную и невозможную в мире боль, потеряв все, что любишь. Свою цыганку. Тебе ведь только до нее дело и есть. А когда ты снова останешься один, ожидать несколько столетий, пока Дьявол вновь окажет любезность возродить ее в новом теле, и проклинать всех живущих, я буду рядом, чтобы напомнить тебе, ЧТО ты потерял. Тогда и только тогда ты ответишь за смерть Алианны, которую убил своим союзом с безродной грязной цыганкой-потаскухой, меченной меткой розы и змея самим Дьяволом, за приверженность к темным материям. По правде говоря, оно и к лучшему. Все равно стать королевой эльфов ей не светит, состоя в ежедневной связи с вампиром, кормя его своей кровью. До перерождений она была во тьме. Даже сейчас используя нейтральную магию — магию знаков, она никуда не сбежала от своей тьмы. А чтобы быть королевой эльфов нужно, буквально, быть очищенной от всех грехов. Дэнелла Тефенсен готовила ее к этому, но она провалилась с треском. А ведь девушка-дракон учила ее не ради должности Хранителя Архивов или же Хранителя Баланса Измерений, а ради того, чтобы занять свое место среди Шиаддхаль. Но беспокоиться ей не придется о трудностях превращения в королеву. Лора Аделла Уилсон доживает последние минуты своего никчемного, повернутого на ее властелине тьмы, существования.

Мы с мужем даже не успели ничего предпринять, когда Изида из последних сил выкрикнула одно емкое: ‘Бегите!’

Двери комнаты распахнулись, и в нее ворвались двое брюнетов, похожих как две капли воды друг на друга, облаченных в черное.

Как оказалось, это были колдуны. Алдус и Аннель. Как-то так их звали, если я не запамятовала по той простой причине, что в тот момент мне было не до них. Эти маги, как и мы с Тефенсен, использовали магию знаков. И служили они своему королю верой и правдой.

— Круциато! — Воскликнул первый, и второй тут же присоединился к нему, подхватив магию знака, направив ее на Владислава. Я попыталась рвануться к мужу на помощь, уже наблюдая собственными глазами, как его извивает на полу напущенная колдовством боль, но в тот же момент почувствовала холодное острое лезвие, касавшееся моей шеи.

— Держите голову щенку. Не позволяйте ему отворачиваться. Я хочу, чтобы он видел это своими глазами.

Поцеловав меня в шею, грубо облапав мою грудь и проскользнув своими лапищами по моим бедрам и между ними, Валерий-завоеватель выдохнул мне в шею. — Окажись мы в других обстоятельствах, я лично бы проверил, что моему сыну так в тебе нравится. По глазам вижу, что заядлая дрянь и шалава еще та. Но, увы, не очень-то хочется распаковывать тебя из платья при Изиде. Хотя. Показать эту сцену сыну было бы просто феерически. Увы. У нас слишком мало времени на забавы. У меня есть еще дела. Я же король, сама понимаешь. Так что, прощайся с любовью всей своей жизни, Рита. Надеюсь, видимся в последний раз.

Яростно взвизгнув, я попыталась отстраниться от пожилого узурпатора, но с другой стороны от него мою шею подстерегало лишь лезвие меча. Тем временем маги обездвижили моего мужа знаком ‘Стацио’. Стоя на коленях со слезами на глазах, он даже не мог отвернуться. Одними губами я прошептала три коротких и простых слова: ‘Я люблю тебя’. Он не мог кивнуть. Только моргнул в качестве понимания.

— Думаю, мой сын уже оценил всю иронию предательства твоей матери, и сейчас он в своем личном аду. Ведь это по его вине Лара Далайна Авира Рания Шиаддхаль наблюдала за смертью своего возлюбленного Крегина. Как же, должно быть, кармически сейчас оказаться на месте той, которую безжалостно отправил на смерть. Судьба смеется над тобой, щенок. Прощай, ведьма.

Лезвие меча Валерия-завоевателя прошлось по моей шее острой стороной. Помню только, как все потемнело, образы слились в неясные блики, звуки речи — в назойливый шум. Вскоре исчез и он. Вес тела стал непомерно велик, и я осела на пол, держась

за фонтанировавшее кровью горло. А затем пришла абсолютная тьма…

Секунды, минуты, часы и годы, столетия и тысячелетия. Я не знаю, сколько времени прошло прежде, чем я открыла глаза, лежа на алом бархате и внезапно почувствовав себя живой. Оглядев то, что меня окружало, я не узнала интерьер. Как белый день было ясно лишь одно. Я не дома. Сев на кровати, я осмотрела себя с головы до ног. На мне было фиолетовое платье, полупрозрачное, как дымка, подпоясанное малиновым поясом. На ногах красовались серебряные босоножки, а стоило только тряхнуть головой от передернувшего тело озноба, на мою щеку в поле моего зрения упала седая прядь. Судорожно схватившись за волосы и поднеся их к глазам, тщетно рассчитывая на то, что седая прядь всего лишь одна, я к своему ужасу осознала, что вся голова моя цвета стали, цвета серебра. Вскоре, по правде говоря, это стало наименьшей из моих проблем, когда память постепенно вернулась ко мне, и я вспомнила о том, что со мной произошло. Валерий-завоеватель перерезал мне горло. Его цепные колдуны обездвижили магией знаков моего мужа, и одному Богу известно, что с ним сейчас. Пережив душный приступ панической атаки, я вскочила с кровати. Сейчас меня мало волновало, как я выжила и почему поседела. Я должна была узнать, что случилось с Владиславом. Не зная планировки замка Изиды Шиаддхаль, на скорости я вылетела из пустых покоев, в которых меня заботливо уложили на диван из красного бархата, и рванула по коридору вперед, куда глаза глядят. В одном из темных закоулков замка королевской династии эльфов, кто-то вдруг резко напал на меня. Пытаясь отбиваться и бешено молотя кулаками нападавшего, я оказалась вжата им в стену. Все еще по инерции продолжая сопротивление, я внезапно услышала голос, ласково прошептавший мне на ухо. — Я, конечно, не только наслышан, но и не раз был свидетелем бурных проявлений твоего темперамента, бабочка, но прекрати меня молотить. Мне щекотно.

В довершение Владислав коснулся губами моей шеи и, на минуту облегченно вздохнув от мысли, что все в порядке, и мой муж в целости и сохранности, я крепко обняла любимого, прижавшись к его груди и вдыхая богатый запах ванили, тления и сандала. Затем, крепко сжав его руку в своей, я медленно с ним под руку пересекла коридор по направлению к спальне Изиды.

— Что случилось после того, что я помню? Как ты вернул меня к жизни?

— Не так-то и легко, мотылек. Сначала я поборол знак обездвиживания, свернув шеи ведьмакам. Затем мой отец, увидев, что запахло паленым, позорно бежал из замка. Пусть знает, что я позволил ему уйти вчера утром, только потому что мне было не до него. Но я этого просто так не оставлю. Я оторву ему голову своими же руками… Затем пришло отчаяние. Я полчаса сидел на полу, взяв твои ледяные, окровавленные руки в свои, не зная, что мне делать. Душу вытащить из ада не так и сложно. Кире удалось спасти таким образом меня. Ты же ушла наверх, а, значит, и навсегда. Не было надежды. А потом твоя бабуля преподнесла единственное верное решение. Цитадель Изиды была разрушена, а, как оказалось позже, движимая идеей обессмертить свою так рано ушедшую навсегда дочь, она отдала приказ достроить Цитадель Чайки. Башню Лары. Втайне от короля, колдун, с которым Изида дружила уже много лет, пропитал стены постройки животворящей магией, способной вернуть девушку из рода Шиаддхаль к жизни. Затем много лет Цитадель не использовалась. Лара была повешена, и прах ее истлел уже давным-давно. Но одно было нерушимо. Башня могла воскресить только девушку, кровью принадлежавшую к древнему роду Шиаддхаль, и, обязательно, носившую имя Чайки, так как любая башня именная, и, вкладывая свою магию, колдун оговаривает какую именно королеву Цитадель должна вернуть к жизни. Мы не были уверены. Да и как можно быть уверенным в подобном вообще?.. Но ты подходила под необходимые параметры. Я втащил тебя через час после смерти в башню и молился всем Богам. Потом вокруг нас с тобой творилась еще около часа магическая, сияющая розовыми и голубыми огнями абракадабра, о которой ты даже вряд ли вспомнишь. А когда свет погас, исчезло твое золотистое окровавленное платье, сменившись нарядом, который на тебе сейчас, исчезли раны с запекшейся кровью на шее, а твои волосы из черных стали седыми. Когда это произошло, в теплой и переливавшейся звуками мелодичной музыки, когда я вносил тебя в нее, башне стало невозможно холодно и тихо. Как легенда и гласила. Цитадель исчерпывает заряд своих магических свойств, возвращая королеву к жизни, а Шиаддхаль, зависнув на грани мира живых и мира мертвых, навсегда теряет естественный цвет волос, становясь седой.

— Бо-же мой. — Я накрутила прядь серебристых волос себе на палец. — Что ты теперь делать со мной, старушкой, будешь? Никто не знает и не проверял, что там вслед за сединой. А вдруг завтра у меня начнут выпадать зубы, запрогрессирует склероз, и я начну распадаться на куски?

Я уже коснулась рукой ручки двери покоев бабушки, когда Владислав зажал мое лицо между своих ладоней. — В таком случае, я куплю тебе крем от морщин, бабочка. Не забывай о том, что это я вообще-то старше тебя на пять столетий, а никак не наоборот.

Деланно обидевшись на ремарку о креме, я ткнула его в бок, и, переругиваясь и потихоньку хохоча, мы закрыли за собой массивную дверь в покои королевы Изиды, с которых и началась вся череда событий, по прошествии которых мне понадобилось воскрешение из мертвых…

В зале, в котором собирался на совещание совет семерых, столы стояли полукругом. Сидя в самом центре, рука об руку с Изидой Шиаддхаль, необычайно изможденной болезнью, бледной, но покинувшей свою постель и свои покои ради того, чтобы представить меня совету и добиться моей коронации, я чувствовала себя неуютно под пристальным, больше отрицательным, нежели одобряющим взором шести пар глаз во главе с облаченной в алый бархат темноволосой Айнид Глайн с фиалкового цвета глазами. Окинув взглядом свое окружение и объективно оценив, что с одной стороны от меня сидит экс-королева эльфов, а с другой — злейший враг всего эльфийского народа, король вампиров, и оба ходатайствуют за мою кандидатуру в качестве будущей правительницы Благодатной Долины, я поняла, что сама не торопилась бы себе доверять на месте Айнид и членов совета, для которых правила были непреложны, а единственный повод, по которому эльфийки все-таки явились на собрание, заключался в том, что король эльфов позорно бежал, и на этом основании Изида Шиаддхаль являлась единственной живой правительницей Благодатной Долины. Правительницей при смерти…