Трансмутация
Шрифт:
Настасья снова ощутила острую жалость, отвернулась – и тут же встретилась взглядом с Иваром.
У того дрожал подбородок, и на один страшный миг Настасье показалось: с её другом тоже происходят метаморфозы. Сюзанна пришла-таки в себя и пустила в ход свою капсулу! Но тут же Настасья поняла: Ивар просто изо всех сил сдерживает слезы.
– Идем отсюда! – Она взяла его за руку вывела в прихожую.
А по пути кое-что подобрала с полу и спрятала в карман вязаного кардигана, надетого поверх её блузки.
3
Откуда-то тянуло гарью, но Настасья не придала этому значения. В последнее время
– Ты как, Ив? – спросила Настасья.
– Нормально. – Голос её друга звучал отрешенно, но больше не казалось, что он вот-вот заплачет. – Карина ведь сама собиралась вытянуть из наших мозгов экстракт Берестова. А какие у них с Сюзкой были довольные лица, когда они сегодня вошли ко мне в комнату – одетые так, будто приготовились к отъезду!
– Но как же ты позволил им себя связать?!
Ивар заметно смутился – ответил после паузы:
– Они пообещали: если я добровольно позволю им сделать с собой то, что они хотят, то тебя они не тронут.
Настасья даже не знала, что поразило её больше: самоотверженность Ивара или его наивность.
– И у тебя… не возникло сомнений? – спросила она.
– Не возникло: я готов был предложить им себя – тебе на замену. А, ну да! – Ивар досадливо взмахнул рукой. – Ты хочешь знать, не усомнился ли я в том, что они сдержат свое обещание? Усомнился. Только было уже поздно. Я лежал связанный на полу, когда услышал, как они звонят из прихожей в вашу с дедом квартиру.
И тут же – словно он только и ждал упоминанья о себе – в дверях комнаты Ивара показался Настасьин дед. Правый карман его черной куртки слегка топорщился: там лежал продолговатый, со скругленными концами предмет.
– Всё кончено, – сказал Петр Сергеевич.
– Она теперь одна из них – безликая? – спросил Ивар, но тут же издал горький смешок: – Глупо спрашивать: конечно, да. Теперь я понимаю, отчего мама повернулась умом! Ей каждый день приходилось на таких смотреть.
– По крайней мере, с Кариной всё прошло быстро. Я засекал время: экстракция завершилась за четыре с половиной минуты.
Настасья решила: она ослышалась. Или – её дедушка оговорился, хотел сказать: четыре с половиной часа. Однако Ивар коротко кивнул, соглашаясь. Так что, выходило: это она сама мысленно растянула и расщепила время, наблюдая за преображением Карины.
– А сейчас нам нужно уходить, – сказал Настасьин дед. – Кто-то мог уже вызвать полицию. Вряд ли они приедут скоро, и всё же – к их приезду нас здесь быть не должно.
– Зато теперь, – сказал Ивар с недобрым выражением, – полицейские дадут Сюзке справку, что её сестра стала жертвой колберов. И она сможет получить компенсацию от «Перерождения». Глядишь, Сюзке как раз хватит этих денег, чтобы восстановить сухожилие на ноге.
– Может, нам стоит связать её – Сюзанну? – предложила Настасья. – Ходить она вряд ли сможет, но вдруг доползет до телефона – когда очнется? И решит изложить полиции свою версию всего случившегося?
– Когда
И они втроем двинулись к выходу из квартиры. Запах гари к тому времени порядком усилился, но ни один из них так и не обратил на это внимания.
4
Настасья подумала: её дедушка всё заранее приготовил на случай внезапного отъезда. Он распахнул дверцы встроенного шкафа возле входной двери и указал им с Иваром на висевшую там темную одежду:
– Переодевайтесь!
А сам поспешил в свою спальню – единственную в квартире комнату, выходившую окнами на улицу. Оттуда он вернулся уже через минуту, неся через плечо увесистую кожаную сумку.
– Здесь всё, что может вам понадобиться в поездке, – обратился он к Настасье и Ивару, которые только-только успели переодеться в черные ветровки – очень похожие на ту, которая сейчас была самом профессоре. – Я, самонадеянный кретин, уже давно должен был вас обоих отослать!
Он даже не спросил: согласен ли Ивар куда-то ехать? И согласна ли ехать его внучка? Но Настасью поразило совсем не это.
– Как это – что может нам с Иваром понадобиться? А ты сам разве с нами не поедешь?
– Пока – нет. Мне нужно еще завершить кое-что.
– Что – твои исследования? – Настасья так возвысила голос, что Ивар даже шикнул на неё. – Да тебя же вот-вот заметет полиция!
– Как же она меня заметет? Вспомните, что гласит первая поправка к Конституции Балтийского союза: «Никто не может быть осужден или подвергнут уголовному преследованию, кроме как будучи взятым с поличным на месте преступления или при наличии веских и неопровержимых материальных доказательств причастности к преступной деятельности». Обычно это – оружие, зарегистрированное на имя конкретного лица, если это лицо не заявляло о его краже. Ну, а я из своего пистолета не стрелял.
– А зачем тогда вообще нужно уезжать?! Нас ведь никто не взял с поличным. Да и Сюзанна – пусть только попробует обвинить нас в чем-нибудь! У меня и на неё найдется кое-что! – Настасья прямо сквозь ветровку коснулась кармана своей кофты.
– Вижу, вижу, – её дед усмехнулся. – Ты вся – в свою мать, такая же своевольница. Но уехать вам необходимо. Как только полиция попадет в квартиру Озолсов, все найденные там фотографии и видеофайлы будут изъяты как улики. А в полиции служат отнюдь не святые! Так что вы с Иваром станете – как мышки среди кошек. Они просто передерутся из-за вас.
– Так давай вернемся и заберем всё сами!
– Нельзя, – встрял в разговор Ивар. – Тогда нас точно поймают на месте преступления. Да я и не помню даже, сколько у меня твоих снимков и наших общих видеозаписей. Всё мы ни за что не найдем.
– Но куда же мы сможем поехать без тебя, дедушка? – не сдавалась Настасья. – Мы же с Ивом ничего не знаем!
– Да, – её дед кивнул, – правда. И это моя вина. Я создал для вас башню из слоновой кости – думал, что так сумею вас защитить. Не вышло. Но куда вам ехать – я скажу. Тут, – он похлопал по карману сумки, – паспорта, деньги и инструкции: как вам пересечь границу Евразийской Конфедерации.