Трансмутация
Шрифт:
– Мы поедем в Конфедерацию? – Теперь уже и до Ивара дошло, что профессор затевает какую-то авантюру. – Что же мы станем там делать? Если уж здесь для нас было опасно, то почему там будет лучше?
– Потому что, – сказал профессор, – там есть Китеж-град. Это территория безопасности, которую генетик Берестов на свои средства оборудовал где-то. Защищенная зона для красивых людей. Своего рода укрепрайон.
– Китеж-град – это как в опере Римского-Корсакова? – Настасья, сама того не желая, рассмеялась. – Да, дедушка, я помню: мы
– Не думай, что я спятил, – сказал Петр Сергеевич. – Новый Китеж действительно существует. Со мной выходили на связь те, кому удалось туда добраться.
– Ты еще скажи, что они позвонили тебе по мобильному телефону!
– Да, в Новом Китеже работает мобильная связь. И не только там – уж ты мне поверь. Но Китеж отсюда далеко. А поезда от нас в Конфедерацию давно не ходят. Так что вам понадобится время, чтобы туда добраться.
– А чем это так пахнет? – вдруг спросил Ивар.
5
Настасья знала, что все перекрытия в их доме, выстроенном в девятнадцатом веке, сделаны из дерева. Но она не догадывалась, до какой степени быстро старая древесина может гореть.
Они трое только успели унюхать характерный запах гари и даже еще не начали толком беспокоиться, а Настасья уже ощутила, как сквозь подошвы туфель к её ступням подбирается жар. И, глянув себе под ноги, увидела, что сквозь щели между половицами просачивается черный дым.
«Зарядник! – осенило её. – Когда дали свет после отключения, он, конечно же, начал искрить!..»
– Там Сюзанна! – воскликнул Ивар. – Она же сейчас беспомощна! И сгорит заживо!
Он словно бы и забыл, что его беспомощная сестра намеревалась сделать с ним и с Настасьей. Равно как забыл о том, что другая его сестра, Карина, тоже пока не мертва – и еще более беспомощна.
А извивающиеся струи дыма поднимались всё выше – и уже не казались тонкими и слабыми.
– Вот что мы сделаем. – Голос Настасьиного деда прозвучал спокойно. – Вы прямо сейчас покинете дом – пока есть возможность. А я снова спущусь на балкон Озолсов – веревка еще на месте. И, если смогу, выведу Сюзанну.
Настасья начала было протестовать, но дедушка её не слушал. Он перекинул ремень принесенной сумки через плечо Ивара – наискосок, так что тот стал похож на почтальона из старинных фильмов. И подтолкнул их обоих к выходу из квартиры.
Но, как оказалось, в том, что еще есть возможность, Петр Сергеевич ошибся. Едва он распахнул входную дверь, как в прихожую ворвался настоящий дымный тайфун. За его густой мутью Настасья даже не смогла разглядеть лестничную клетку. У девушки тут же запершило в горле, и она зашлась кашлем, хотя её дед почти сразу же захлопнул дверь.
– Быстро к балкону! – скомандовал он, а сам кинулся в библиотеку, которая одновременно служила ему кабинетом.
– А ты?.. – крикнула Настасья, то Ивар уже тянул её за рукав – в её комнату, которая находилось над его спальней.
Там задымление оказалось не таким сильным:
– Дедушка, что нам делать? – крикнула Настасья и уже хотела бежать за дедом, когда тот ввалился в комнату, таща в обеих руках по пятилитровой канистре с водой.
– Доставай все простыни – какие есть! – велел он внучке. – И подушки тоже пригодятся!
Настасья вместе с Иваром кинулась к стенному шкафу, и они выбросили на пол с дюжину чистых простыней и две подушки.
– Жаль, у меня не нашлось длинного троса, – быстро произнес Петр Сергеевич, и коротким жестом потер левую бровь. – Ну, да ничего – без него обойдемся. Смотрите, что я стану делать, и повторяйте всё за мной.
Он разложил на полу одну из простыней, и Настасья с Иваром сделали то же самое, так что на пестром ковре словно бы возникли три белые заплатки. Потом Настасьин дед сложил свою простыню по диагонали и начал закручивать её жгутом, краем глаза следя за тем, чтобы Ивар и Настасья делали всё в точности так же. Те и делали – спокойно, не суетясь, хотя дым начал добираться уже и сюда, а исходящее от пола знойное тепло ощущалось даже через ковер.
– Связывайте концы жгута прямым узлом! – велел профессор; он давным-давно показал своим ученикам, как завязывать этот простой, но очень эффективный узел, который сам собой затягивается при натяжении.
Сам он первым связал концы своей простыни и снова положил её на пол, но теперь – выложив из неё равнобедренный треугольник. Ивар и Настасья проделали то же самое.
– Хорошо! Это будут наши страховочные привязи. А теперь – самое простое: берите по четыре простыни, и тоже связывайте их концы прямыми узлами. Желательно – побыстрее.
Последнюю фразу профессор мог бы и не произносить. Дым начал заползать через балконные двери в комнату, а со двора доносились заполошные крики. Жильцы, проживавшие на первом и втором этажах, явно разобрались в ситуации и догадались выбежать из дому. Оставалось лишь надеяться, что и позвонить в пожарную охрану они не забыли.
Ивар и Настасья связали вместе по четыре своих простыни, и Петр Сергеевич тоже соединил прямыми узлами несколько белых полотнищ.
– Ну, а теперь становитесь каждый перед своим треугольником – чтобы одна вершина была впереди вас, а две – у вас за спиной! – велел он внучке и её другу.
Те исполнили его распоряжение. И профессор, подойдя сначала к Настасье, а потом к Ивару, стянул углы обоих треугольников у них перед животами. А потом пропустил концы веревок, сделанных из простыней, через все три вершины обоих треугольников. Он крепко стянул их, а потом привязал противоположные концы веревок к перекладинам стремянки, подложив под них подушки – для уменьшения трения.