Трапеция
Шрифт:
Это Анжело виноват. До его скандала Марио был в порядке.
Томми знал, что Анжело следит за каждым их шагом, и стал дерганым. Он не мог
расслабиться, даже когда они были одни в комнате за запертой дверью. Стоило
Марио коснуться его, как он напрягался. Марио злился, но Томми ничего не мог
поделать.
Всего несколько недель – и мы уедем со Старром. В дороге, вдалеке отсюда, станет лучше.
Барт уже снимался в первых сценах
могут приходить каждый день – подтягивать то, что выучили за зиму. По какому-
то несчастливому совпадению Анжело сейчас не работал и каждый день, точный, как часы, приходил в зал: курил одну за другой сигареты и не спускал с них глаз.
Как-то Марио, не выдержав, подошел к нему.
– Черт побери, как насчет правила не смотреть без разрешения?
– Здесь может происходить что-то, чего я не должен видеть? – осведомился
Анжело.
Марио, вспыхнув, выпалил:
– Ничего подобного! И убери сигарету!
Анжело, пожав плечами, сигарету убрал, но через некоторое время Томми снова
учуял дым. Впрочем, Анжело, скорее всего, сделал это по рассеянности.
И все же что-то витало в воздухе, и они знали, что Анжело наверняка
перемолвился словечком с Клэем. Тот держался демонстративно недоверчиво и
соглашался присоединяться к Томми и Марио только в компании приятелей.
Как-то днем, когда все были в зале, Тесса шумно скатилась по ступенькам, ворвалась в зал и завопила:
– Мэтт, тебя к телефону! Наверное, тот человек из студии!
К счастью, в воздухе в этот момент никого не было. Марио нырнул в сетку, кувыркнулся через край и грозно направился к девочке.
– Тереза Сантелли, – начал он. – Сколько тебе лет?
– Тринадцать, – пробормотала та, втянув голову в плечи.
– Ты выросла в цирковой семье и не знаешь… Что ж, я объясню простыми
понятными словами, Тесса. Никогда, никогда, никогда не ори, когда кто-то на
аппарате. И если ты еще хоть раз выкинешь что-то подобное, я…
Он осекся и покосился на стоящего в дверях Анжело.
– Ты мне ничего не сделаешь, – надменно заявила Тереза. – Папа тебе не
позволит.
– Может, и не сделаю. Но я скажу Люсии, и посмотрим, что сделает она. А теперь
говори, зачем принеслась сюда с воплями.
– Тебя к телефону, – голос Терезы дрожал от подступивших слез. – Люсия
послала тебе сказать.
– Если бы из-за твоих дурацких криков у нас тут произошел несчастный случай, до
телефона бы еще долго никто не дошел, поняла? А теперь убирайся!
Тереза бросилась к Анжело, взывая к вышестоящему авторитету.
– Папа…
Анжело злился, и трудно
достался обоим.
– Он прав, Тесс. Нельзя кричать, когда кто-то летает, это опасно. Я думал, ты
умнее. Ступай к Люсии, помоги ей в кухне. А ты, Мэтт, не разговаривай таким
тоном с моей дочерью. Если надо, скажи мне, я сам с ней разберусь.
Марио открыл рот для сердитого отпора, и Томми понадеялся, что перебранка
разрядит напряжение, но Анжело добавил:
– Тебя, кажется, звали к телефону. Иди, это, должно быть, что-то важное. Я
здесь присмотрю.
Он взглянул на Бобби, который, стоя на мостике, застегивал на поясе ремень
лонжи.
– Я подержу лонжу, – сказал он и взялся за деревянные рукоятки.
Томми, руководивший с земли, крикнул Бобби:
– Все, пошел!
Подросток прыгнул с мостика, раскачался и нырнул навстречу Филу в ловиторке, но промахнулся, и Анжело отступил назад, замедляя его падение. Другие
мальчики засмеялись. Отпустив веревку, Анжело подошел к сетке помочь Бобби
расстегнуть ремень.
– Не стоит вот так падать на ноги. Даже когда на тебе лонжа. Нужно уметь
машинально переворачиваться на спину и никак иначе.
Томми, слушая, думал: «Как в старые добрые времена, когда он работал со мной.
И остальными…»
Сквозь неприязнь все же пробивалось былое восхищение.
– Клэй, ступай наверх и покажи, как в этой семье учатся падать.
Клэй забрался по лестнице на мостик, взялся за трапецию, раскачался, в самой
высокой точке кача отпустил перекладину, сделал сальто и аккуратно упал на
спину. Когда он поднялся на ноги, Анжело сказал:
– Неплохо. Ты быстро схватываешь.
Потом он знаком позвал мальчишек вниз, и когда Томми тоже приблизился, Анжело уже объяснял искусство правильного падения.
– Если можете, приземляйтесь на спину. Если не получается, сворачивайтесь
клубком и втягивайте голову, как черепаха в панцирь, – он показал. – Тогда удар
придется вот сюда.
Он хлопнул Бобби между лопаток.
– Это как в акробатике? Никакого давления на голову?
– На затылок можно. Но не на переднюю часть. Шея – самое слабое место во всем
позвоночнике.
Анжело взял мальчика за подбородок и легонько толкнул в лоб.
– Упадете на лицо или лоб – и ваша шея переломится, как зубочистка.
Поколебавшись, он добавил:
– Если понимаете, что падаете на лицо, выставляйте руки. Сломаете запястья, но
лучше их, чем шею. Надеюсь, вам этого делать не придется, но все же вы должны