Трасса в никуда
Шрифт:
Вдруг её взгляд упал на ещё одну заметку, которая почти не имела смысла: «Те, кто попадают сюда, не могут покинуть этот мир. Появляются разрывные точки. Мы не можем их контролировать.»
Анна задохнулась. Это было тем, что они пережили, чем были втянуты. Эта трасса… она была как ловушка, как место, где всё теряло свою форму и реальность. Но она не могла понять, как остановить этот цикл.
За её спиной послышались шаги. Она резко обернулась, но никого не было. Лишь тень, которая казалась частью всего этого места,
Вдруг, словно отголосок какого-то далёкого голоса, она услышала слово:
— Уходи.
Это был голос Алины.
Анна почувствовала, как в её теле сжалась боль, как если бы она поняла нечто ужасное. В этот момент она осознала: она не может просто покинуть этот мир. Она должна понять, что нужно сделать, прежде чем всё станет окончательно невозможным.
Тогда, будто в ответ на её страх, архив стал исчезать, его стены начали расплываться, а бумаги исчезали в воздухе, как пепел. В её руках осталась только одна строка из заметки:
«Не забывайте, что нет дороги назад.»
С этим она вышла на пустую трассу, где она снова оказалась на том же месте, где всё началось. Тот же свет, тот же туман, тот же мир. И всё, что ей оставалось, это искать ответы на вопросы, которые не имели окончательных ответов.
Глава 9
Анна не могла избавиться от чувства, что она снова заблудилась. Весь этот мир — не просто дорожная трасса, не просто место, где проходят жизни, а что-то гораздо более зловещее. Трасса №666, как они прочитали в архиве, не была частью реальности. Она была ошибкой, порождённой непредсказуемыми аномалиями, и люди, попавшие сюда, не могли выбраться. И всё, что они могли бы делать, — это пытаться понять, что с ними происходит, пока не исчезнут.
Остальные не знали, что делать. Всё, что осталось после того, как они нашли архив, — это бессмысленные попытки найти следы, которые бы вели к спасению. Но каждый шаг, который они делали, приводил их снова и снова к началу, к пустому, бесконечному пути. И эта трасса словно оковала их, затягивая в бездну.
— Всё это не просто случайность, — пробормотал Даниил, стоя перед архивом, листая пожелтевшие страницы. — Они знали о тех аномалиях. Они даже пытались закрыть трассу, но что-то помешало.
Анна чувствовала, как её тревога нарастает. Всё, что они нашли, казалось бессмысленным. Но одно было очевидно: этот мир, этот путь был гораздо опаснее, чем они думали.
Когда они прошли дальше по следам, нашёлся новый документ, написанный ещё раньше:
«Трасса не поддаётся нашему контролю. Она живёт своей собственной жизнью. Никто не должен её завершить. Мы не можем позволить ей исчезнуть.»
Эти строки пронзили Анну. Что-то в их звучании было пугающе предсказуемым. Она попыталась осмыслить это, но её мысли были путающимися, как туман, скрывающий ответ.
Трасса продолжала тянуть их за собой, но теперь Анна почувствовала, как изнутри что-то замирает. Её мысли пронзила
Тогда, когда они почти потеряли надежду, на горизонте, на трассе, появилась фура. Она двигалась с необычайной скоростью, без звука, как тень, неотвратимо приближаясь. Каждый её шаг заставлял мир вокруг дрожать, словно сама трасса наполнилась живым, мёртвым дыханием.
С этим они поняли: фура-призрак — это не просто машина. Это было нечто большее, нечто, что следило за ними, определяя, кто из них станет частью дороги, а кто может уйти. В этот момент они поняли, что дорога сама выбирает, кто останется жив, а кто исчезнет навсегда.
Время казалось замедленным, каждый шаг был как на вес золота, и каждый взгляд в сторону лишь усилял ощущение, что они застряли в ловушке. Анна почувствовала, как страх медленно, но верно сжимает её грудь. Дорога, на которой они оказались, не отпускала их. Она была как живое существо, и в её бездне невозможно было найти точку опоры. Всё, что они знали, уходило в небытие.
Прошло несколько часов, но время на этой трассе потеряло всякий смысл. Казалось, что ночь и день слились воедино, как будто они вообще не существовали. Даже свет от их фар теперь казался тусклым и неестественным, а воздух, который они вдыхали, был насыщен невыразимым ощущением неизбежности.
Они продолжали идти, но каждый шаг становился всё более бесполезным. Пейзаж не изменялся. Бескрайняя дорога с исчезающими знаками, туман, который появлялся из ниоткуда, и пустые автомобили, двигавшиеся в неизвестном направлении, создавали такое ощущение, будто они в ловушке, за которой нет ни начала, ни конца.
— Мы не продвигаемся, — сказал Даниил, глядя на дорогу перед собой. Он понял, что слова теряли всякий смысл. Они продолжали двигаться, но куда? — Все эти машины, этот туман, эта тишина... это не просто аномалии. Это что-то большее. Эта трасса — не просто путь. Это... нечто, что удерживает нас здесь.
Алина молчала, её взгляд был затуманен. Она была здесь слишком долго, чтобы верить, что смогут выбраться. Она уже давно поняла, что это место само по себе стало частью её существования. И с каждым днем её связь с этим миром становилась всё крепче, а она теряла возможность чувствовать что-то кроме этой дороги.
— Как мы выберемся отсюда? — спросила Анна, не в силах скрыть растущий страх. — Если эта дорога нас не отпустит?
Вопрос завис в воздухе, и никто не ответил. Все понимали, что они не могут продолжать идти просто так, без плана. Дорога была частью их жизни, и чем дальше они двигались, тем сложнее было представить, что за ней что-то есть. Или что они могут выбраться.
Алина наконец-то повернулась к ним. Её глаза были пустыми, но в них отражалась решимость.
— Мы не выберемся, если не поймем, что эта дорога выбирает нас. Она выбирает, кто останется. И, возможно, она решит, кто уйдет... без возможности вернуться.