Траурный эндшпиль
Шрифт:
— На твёрдую семёрку, — улыбнулся Андрей. — Было бы десять из десяти, если бы вы не орали постоянно эту песенку о синем тракторе.
— Куда дальше пойдёшь? — спросил я.
— Надо провести рекогносцировку, — ответил он. — Но сначала мне нужно понять, кто и чем дышит в этом городе, после чего начинать прорываться к своим.
— А где, примерно, находятся твои? — поинтересовался Краснодубов.
— В супермаркете на Якорной, — ответил спецназовец.
— Далековато от наших территорий, — покачал головой майор. —
— Андрей Пасечников, — пожал ему руку спецназовец. — Капитан. 2-я отдельная гвардейская бригада СпН.
— Понимаю, — кивнул Краснодубов. — Когда выходил на связь со своими?
— Около недели назад, — ответил он. — Если удастся зарядить телефон…
— Разумеется! — улыбнулся майор. — Сейчас приедет автобус — поедем в Коммуну.
Я же сел в свой грузовик и сразу же поехал на Карташихина, на доклад к бабуле.
/6 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна, ул. Карташихина/
— Вот ты где! — подбежала ко мне Шув, которую я предупредил, что подъезжаю. — Иди сюда, мой сладенький!
— Эй-эй, не поранься.
— Ты бы знал, как я по тебе скучала! — воскликнула она, крепко стискивая меня в объятиях. — Ты бы знал, сколько всего здесь произошло!
— Расскажешь по дороге, — сказал я, когда она меня отпустила. — У меня тоже много чего произошло — дома расскажу подробнее.
— Так мы сейчас домой? — лукаво улыбнулась Шув. — Я тебе борща сварила, чтоб ты знал!
— Это здорово, — усмехнулся я. — Я к бабуле — можешь пойти со мной.
— Не, — покачала она головой. — Без обид, но меня напрягает эта тётка.
— Понимаю, — кивнул я. — Тогда иди домой, там обо всём поговорим.
Вот вроде отсутствовал всего ничего, а ощущение, будто дома не был целую вечность.
Шествую по практически родному району, улыбаюсь и киваю проходящим мимо людям, машу часовым на вышке, вижу выглянувшую из окна бабушку, которой уже сообщили обо мне, после чего захожу в подъезд.
— Что-то ты долго выбирался, — вместо приветствия посетовала бабушка и распростёрла объятия. — Но я рада, что ты смог. Надеюсь, там не было слишком опасно.
— Ох, у тебя бы там вообще проблем не возникло, — усмехнулся я и обнял её. — Пыщ-пыщ — сотни трупов вокруг.
— Заходи домой, — позвала бабушка. — Чай попьём.
Пришлось снимать свои бронесапоги, ведь если войду в обуви, она меня точно прикончит. Заодно, раз уж сапоги снял, разоблачился из брони.
Прохожу на кухню и сажусь за стол. Забурлил электрочайник, как тысячи раз до этого, в прошлом, кажущимся сейчас таким далёким.
— Что выходил? — спросила бабушка, ставя на стол тарелку с куском сливочного торта.
— Да много чего, — улыбнулся я. — Но ты
Чайник закипел, а чай налит в чашку.
Я начал вкратце рассказывать о произошедших со мной событиях, без малозначимых подробностей, вдаваясь в них лишь в самых ключевых моментах. Рассказ занял минут пять-шесть, то есть три с половиной чашки чая. Если долго живёшь в Казахстане, среди казахов, будь готов, что полюбишь чай и жить больше без него не сможешь…
Да и в России, как я давно заметил, люди не дураки чай попить, поэтому разница заметна не сильно.
— Печально, что Пётр оказался человеком не очень высокого морального уровня, — заключила бабушка. — Но я чего-то такого и ожидала.
— Вот разговаривал с ним о Коммуне — не верит он, что тут всё как-то иначе, — сказал я, отхлебнув чаю. — Думает, что так, как у них — это везде.
— Может и везде, — пожала плечами бабушка. — Мы мало знаем о территориях вокруг города.
— Но, я думаю, дело с ним иметь можно, — вздохнул я. — Соблюдать границы, держать вооружённый нейтралитет, но иметь какие-то безобидные дела. Торговля зерном, например.
— Он хочет оружие и боеприпасы в обмен на зерно и овощи, — сказала бабушка. — Теперь я понимаю, что не только для самообороны.
— Можно сбывать ему всякий неликвид, оружие времён Великой Отечественной, например, — предложил я. — Кстати! Я тут калашей привёз прилично — могу продать вам за разумную цену.
— Сколько у тебя? — спросила бабушка.
— Девятнадцать АК-74, шесть АКС-74У, три дробовика, восемь пистолетов разных марок, а также… — перечислил я. — А, нет, «Печенег» не продаётся.
— Ты что, разжился там пулемётом? — удивилась она.
— Да, так получилось, — усмехнулся я. — Ребята просто не сумели им правильно воспользоваться, хотя патронов у них было в достатке. Странные, короче, покойники.
— Обсудим позже, как отдохнёшь после всего, — решила бабуля.
— Да, на свежую голову, — согласился я.
— Тебя Антон Борисович заждался, — сказала бабушка. — И очень многие бойцы, которые хотят себе доспехи от Верещагина.
— Впору затевать новую модную линию, ха-ха! — рассмеялся я. — Модельная линия изысканной брони от признанного кутюрье Деметриуса Верещаги…
— Так сможешь сделать что-нибудь? — спросила бабушка. — Он уже третий день пороги обивает, «Ибрагимовича, как приедет, сразу ко мне отправляй» — только и слышно от него.
— Схожу, завтра, — вздохнул я. — А так, какие новости у вас?
— Остров официально освобождён от свободно шатающихся зомби и враждебных группировок, — сообщила мне Агата Петровна. — На Балтийском стоит подводная лодка твоего альтер эго — проводят какие-то технические работы. Кстати, раз уж мы уже о кораблях. Твой фрегат будет готов к плаванию уже через десять-двенадцать дней.