Траурный эндшпиль
Шрифт:
— М-хм, — изрёк я, жуя неожиданно вкусный торт.
— Мы заинтересованы в том, чтобы ты исследовал ближние и дальние акватории, — продолжила бабушка. — Говорят, что в море очень много кораблей из других миров.
Даже не сомневаюсь, что в океане сейчас много кораблей-призраков, которые были переброшены к нам в первые дни, когда переброска была какой-то нездоровой, то есть неспособной перебрасывать ещё и живых людей. Это очень перспективно, да.
— Ах, да, — вспомнила что-то бабушка. — Орудие на твой корабль уже установили.
— Вот это
— Иди-иди, — улыбнулась бабушка. — Девушка, несмотря на воспитание, хорошая. В духе нового времени…
Сказала и ни разу не назвала её шаболдой и профурсеткой. Странно.
Беру свои доспехи и иду домой.
А в квартире уже ощутимо пахло борщом. Мой желудок, расценивший тортик как презрительную насмешку, с готовностью заурчал.
— Наконец-то ты пришёл! — крикнула Шув с кухни. — Заходи, мой руки и садись за стол!
Я сделал, как она велела и посмотрел на неё с подозрением.
— Чего ты стала такой хозяйственной? — спросил я.
— А я всегда такой была, — ответила она. — Просто ты не замечал.
— Ага-ага, — хмыкнул я. — Какие новости?
— Я закрыла твой контракт с Кандинским, — сообщила она, поставив передо мной тарелку с наваристым красным борщом. — Пришлось задействовать Козьмина и Берсона, потому что в одно лицо с рамой мне было не совладать. Выдернули пятерых, схомутали и доставили в Коммуну.
— Это отлично, — произнёс я. — Колечко уже получила?
— Вот оно! — Шув подняла левую руку и показала мне серебряное кольцо с синим камнем. — Пятизарядка, молнии шлёт мощные, но медленные.
— В смысле медленные молнии? — не понял я.
— Павел Фёдорович, ну, который учёный, сказал, что это типа шаровые молнии, — ответила она. — Ещё он сказал, что физически это невозможно, но как-то существует. И он признал существование неких технологий, которые сильно похожи на магию, но по какой-то причине… Он как-то по-умному выразился. Вроде как, имел в виду, что мы просто слишком тупые, чтобы познать или осознать… Короче, как-то в этом духе задвинул.
— Тестировала? — поинтересовался я.
— Конечно! — усмехнулась Шув. — Сжигает мозги зомби, но контрится личными оберегами потенциалом выше редкого.
— А где ты проверила эти молнии на личных оберегах? — удивился я.
— Когда ходили за рамами, — пожала она плечами, — напоролись на небольшой ворбэнд (1) чертей. Вот там и проверила.
Она указала на очень красивый боевой топор, прислонённый к батарее под окном.
— Взяла у того самого черта, что носил редкий личный оберег, — самодовольно улыбнувшись, сообщила мне Шув. — Не знаю, зачем он мне, но выглядит красиво.
— Да, настоящее произведение искусства, — согласился я, рассмотрев топор. — Артефакт или так?
— Сейчас покажу, — Шув взяла топор в руки и поднесла ко мне.
На плоской поверхности щеки полотна были начертаны идеограммы, которые поведали о свойствах этого оружия.
Название:
Тип: магический боевой топор
Потенциал: редкий
Краткое описание: этот магический топор принадлежал бывшему лесорубу Алану, ныне печально известному как Беда дриад. По желанию носителя, лезвие топора может раскаляться до 900 градусов Цельсия.
— Вообще-то, это очень хорошая штука, — сказал я. — В условиях зимы, считай, готовый источник тепла.
— Дарю, — улыбнулась Шув.
— Ну, в таком случае, у меня тоже есть для тебя кое-что, — сказал я и вытащил из кармана кольцо «Теплота». — Не сочти за предложение руки и сердца…
Надеваю кольцо на палец Шув.
— Уау… — рассмотрела она идеограмму на кольце. — Это ведь очень крутая штука…
— Когда на улице будет минус сорок, когда все остальные будут коченеть от холода и превращаться в лёд, смотри на это кольцо и вспоминай меня, — улыбнулся я.
— О-о-ой, — зарумянилась Шув. — Это же даже лучше, чем предложение руки и сердца…
Она опустилась на колени и заползла под стол.
— Я же ещё ем, — вздохнул я, когда она начала расстёгивать мой ремень.
— Одно другому не мешает… — последовал ответ.
/7 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/
— … эти тридцать комплектов, — закончил Антон Борисович.
— Вы хотите решить вообще все свои проблемы с бронёй за мой счёт? — спросил я недовольно.
— Не за просто так, разумеется! — заверил меня кузнец. — Я слышал, что скоро ты начнёшь собирать команду отчаянных головорезов на свой фрегат — мы достали скандий, пока ты отсутствовал. Вот каждый твой абордажник получит доспехи с применением скандия, а сам ты получишь целых двадцать килограмм скандия для личных нужд!
— Где вы его достали? — удивился я.
— Там, где я тебе и говорил, — ответил Антон Борисович. — Ребята держали на складах большие запасы, видимо, кто-то сделал крупный заказ. Скорее всего, Роскосмос или иностранные заказчики — сейчас это неважно. Пятьдесят семь килограмм чистого скандия! И Агата Петровна велела пустить всё это на броню. Но двадцать — твои и только твои.
— Вот это другое дело, — заулыбался я. — С этого — надо было начинать.
— Поосторожнее с цитатами, Дмитрий Ибрагимович, — с улыбкой предостерёг Антон Борисович.
— А титан есть? — спросил я.
— Есть, — ответил Антон Борисович. — И даже больше — мне тут привезли победитовые (2) свёрла, сплав ВК4-В…
— Тяжеловатая броня получится, — покачал я головой.
— Так не надо делать сплошь из победита, — улыбнулся кузнец. — Критические участки сделаем из него, а некритические из сплава карбида титана и скандия. Скандий должен улучшить характеристики титана почти вдвое, если меня не подводит память.