Траурный эндшпиль
Шрифт:
— Во-о-от, — удовлетворённо протянул он, когда с трудом распилил наруч и отделил от него квадратик.
— Насколько всё хорошо? — спросил я, сняв маску Наполеона.
— Идеально, — ответил кузнец. — Пошли тестировать!
На испытательном стрельбище подмастерья Пронина расстреливали самостоятельную разработку кузнеца — сандвич из металлокерамики и титана, с прослойкой карбона. Как вижу, уверенно держит 7,62x51 НАТО. Значит, дальше 7,62x54 R, то есть наш, отечественный, а после только что-то из 12,7 миллиметров…
— А ну брысь! — разогнал своих подмастерьев кузнец. — Сергей, поставь-ка кирасу на стенд!
Мне вручили СВД, потому что очевидно, что меньшие калибры тестировать бессмысленно. Я упёр снайперскую винтовку в бруствер и сделал выстрел точно в центр кирасы. Дистанция — десять метров.
— Сергей!
Толщина кирасы в центре — восемь миллиметров, поэтому я заведомо знал, что СВД, в худшем случае, оставит вмятину. Но принесённая кираса вызвала у меня нешуточное удивление.
— Ну… — почесал Антон Борисович бритый затылок. — Это успех.
Мощная винтовочная пуля со стальным сердечником оставила лишь небольшую крапинку и содрала вокруг места попадания чёрную краску.
— Тащите ПТРД! — велел кузнец своим подмастерьям. — Живее!
— Думаешь, не пробьёт? — поинтересовался я.
— БС-41 зарядим, у нас есть, — ответил он. — Думаю, что пробьёт. Но жопу свою я бы на это не поставил.
Противотанковое ружьё было доставлено через несколько минут, Сергей сбегал к мишени и закрепил на ней кирасу, а Антон Борисович, в это время, зарядил патрон 14,5x114 миллиметров, имеющий сердечник из карбида вольфрама. Этой штукой пробивали танковую броню в 40-е годы, поэтому я что-то сильно сомневаюсь, что кираса выдержит.
Кузнец лично занял стрелковую позицию.
Выстрел.
Грохот ощущался буквально кожей, а из ствола вырвался густой дым, ненадолго закрывший нам обзор.
— Сергей!
Подмастерье сбегал за кирасой.
— Ну, сложно было ожидать иного, — изрёк Антон Борисович, рассматривая отверстие. — Но видно, что бронебойному сердечнику было очень непросто. Просто не надо будет подставляться под противотанковые ружья.
— Давай 12,7 проверим? — предложил я.
— А давай! — согласился кузнец. — Сергей, кирасу на мишень, а вы, Семён и Никита, тащите сюда АСВК! Проверим, как она поведёт себя с металлокерамическим сердечником…
Снова ненадолго поднялась суета, подмастерья приволокли крупнокалиберную снайперскую винтовку, Сергей установил кирасу, после чего Антон Борисович занял стрелковый рубеж, зарядил патрон и выстрелил.
— Вот так и думал, ха-ха-ха! — рассмеялся кузнец, когда Сергей вновь сбегал за кирасой.
Металлокерамический сердечник пули 12,7x108 миллиметров не сумел сделать отверстие в кирасе, но зато оставил после себя внушительную вмятину.
— В принципе, не особо важно, пробил или не пробил, — пожал я плечами. — После такого кишки точно свернёт или разорвёт какой-нибудь орган. Никакой подклад не поможет.
— Ну, это лучше, чем если такая пуля вырвет из тела шмат мяса, — не согласился кузнец. — Хотя, да, невелика разница…
— И всё же, результатами стрельб я доволен, — заключил я. — Пускаем в работу?
— Конечно! — закивал Антон Борисович. — Пятьдесят комплектов, говоришь?
/8 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна, морской вокзал/
—
— Когда, хотя бы примерно, корабль будет готов? — поинтересовался я.
— Ну… — задумчиво погладил мичман подбородок. — Чтоб не №%~^деть, недели полторы.
— Агата Петровна называла другой срок, — покачал я головой.
— Слушай, ты хочешь качественно или быстро? — нахмурил брови мичман. — Мы и так тут жопы рвём, за себя и за того парня, а ты предлагаешь нам ускориться?
— Ладно-ладно, — вздохнул я. — Полторы недели.
— Зато посмотришь потом — капитанскую каюту оставили почти в неизменном виде! — начал хвалиться старший мичман. — Ещё сохранили гостевые покои! Бар и бальный зал убрали нахрен, оно тебе не надо в дальнем плавании, а вместо них поставили дополнительные кубрики и хранилища для трофеев. Кухню слегка уменьшили, но сохранили почти всю ресторанную фурнитуру — будете прямо в открытом море готовить, как дома. Эх, вот у меня б во время службы был такой ресторан… Хрен бы они меня на берег списали — руками и ногами бы держался!
— По вспомогательному вооружению что? — спросил я.
— Вдоль бортов крепления для крупнокалиберных пулемётов и бронированные щитки, — пожал плечами Аршанин. — Я сначала хотел башенки сделать, но потом прикинул, сколько это по весу и ограничил всё щитками. Но пулемёты сам ищи — мне не дают.
— Найдём, — пообещал я.
— Ах, да, точку для установки чего-то вроде твоего «Василька» на палубе предусмотрел, — вспомнил старший мичман. — Можно и что-то другое, но по массе не более чем «Василёк». Тебе сам миномёт брать нет смысла, лучше чего-нибудь НАТОвского найди — с боеприпасом меньше мороки. Всё-таки, хорошо, что у них в блоке всё унифицировано, впрочем, как и у нас…
— Это отлично, — улыбнулся я довольно. — Лишняя пушка на борту — не лишняя.
— Пойду я дальше колпачить, — засобирался старший мичман. — Работы навалом.
— Успехов, — пожелал я ему. — Я тоже пойду, поработаю…
Моей следующей целью было посетить мост Бетанкура, где почти непрерывно идёт истребление зомби. Баррикада на мосту оказалась практически неисчерпаемым источником артефактов различной ценности и безумно редко выпадающих сфер. Ну и обычные жители Коммуны, желающие стать сильнее или поправить здоровье, с энтузиазмом брались за уничтожение непрерывно прущих на баррикаду зомби.
— Шув, выходи, — набрал я свою, можно сказать, официальную девушку.
— Щас буду! — ответила она.
Я сходил в отель за теперь уже своей Пагани Уэйра Темпесто, которая так и стояла в паркинге. Сталкеры полностью опустошили отель, забрав всё съестное, но паркинг их не заинтересовал, потому что автомастерская велела больше не пригонять машины, так как уже собранных достаточно на годы вперёд.
Сев в автомобиль S-класса и заведя движок, стоимость которого раньше была выше, чем вся моя жизнь до этого, я доехал до своего дома на Карташихина, где меня уже ждала Шув.