Траурный эндшпиль
Шрифт:
— А тебе-то какое дело до этого, мертвец? — спросил я.
— Хочешь убить меня? — спросил он. — Зачем?
— Затем, что ты полный мудак, — ответил я и открыл огонь.
Пули врезались в невидимую преграду, создаваемую личным оберегом, но я не отчаялся и кинул в него сразу три хай-тек гранаты — точно той же модели, с которой имел дело раньше.
Гранаты разлетелись в стороны, чтобы обеспечить максимальное покрытие, а я ушёл за железобетонную колонну.
И, как я и ожидал, мы со Штерном тут не одни.
Я зафиксировал вспышки, возникающие из
Включаю встроенную в карабин камеру, высовываю оружие из-за колонны и начинаю поливать своих врагов в автоматическом режиме.
Взрыв гранат.
Пульт был уничтожен, а Штерн получил несколько осколочных ранений и сразу же был укрыт двумя невидимками.
Нахрена было устраивать это шоу, когда можно было организовать мне засаду ещё на подступах? Ну, у него, явно, что-то с головой не в порядке, вон, сколько мне о боге говорил…
Магазин был исчерпан, но зато я положил минимум двоих. Осталось ещё шестеро, если считать с теми, что сейчас утаскивают раненого Штерна.
Бросаю поочерёдно ещё четыре гранаты, в разные углы помещения. С задержкой в две секунды.
Три из них взрываются ещё в воздухе, но одна падает прямо под ноги невидимому стрелку и выводят его из игры. Возможно, что навсегда.
Перезаряжаю карабин и открываю огонь по двоим стрелкам, засевшим за перевёрнутым железным столом. Стол основательно истерзан крупными гранатными осколками, но ублюдки целы и деятельны.
Решаю, что нехрен прохлаждаться, ни мне, ни им, поэтому открываю шквальный огонь и бегу прямо на них, на ходу извлекая из петли свой топор.
Одного срезаю наглухо, с раскидыванием мозгов, а второго сшибаю с ног в прыжке и приканчиваю ударом топора.
В качестве наказания за рисковые действия ощущаю боль в груди. Новая кираса совершенно не держит эти хай-тек пули…
Что за война у них такая, когда нет надёжной защиты от огнестрела? Ну, такая же, как у нас, выходит.
Из свободных бойцов у них остался только один и мой шлем всё это время держал его на карандаше — поэтому в описании системы и написано, что это «снижение заметности», а не «невидимость». Встроенная в шлем система управления огнём прекрасно различает искажения воздуха, поэтому, если начинаешь двигаться, по-настоящему невидимым для неё уже не стать.
Наверное, эта технология нужна для сокрытия бойцов от воздушного наблюдения, а также для организации засад. Как есть, диверсанты и разведчики…
Стоически претерпеваю болезненные попадания и стремительно мчусь к противнику, решившему, что уже поздно экономить патроны.
Судя по лихорадочным действиям, он в шоке, потому что я, по-хорошему, уже должен был умереть, но не умираю. Мне больно, но это никогда меня не останавливало.
«А ведь я мог сыграть в Джоне Уике…» — мимолётно подумал я, вбивая раскалённое лезвие топора прямо в визор противника.
Разлетелись искры, после чего с врага спала маскировка, а затем я закончил дело длинной очередью из карабина прямо в шею. Надо работать наверняка.
Мне
Вырываю топор из шлема убитого, после чего начинаю искать Штерна.
Тот ублюдок обнаружился в испытательной зоне, вместе с двумя стрелками. Его придерживали, чтобы не упал случайно, но он самодовольно улыбался.
Подхожу к двери, ведущей в зону испытаний, вижу, что она не закрыта, но не спешу рваться вперёд — это 100% ловушка.
— Ты испортил пульт, глупец, — сообщил мне Штерн. — Теперь тебе потребуются месяцы, чтобы овладеть технологией управления разломом.
— Я так и знал, что ты мудак, — сказал я ему. — Прямо сразу чувствовалось, что ты с гнильцой.
— Ты смеешь называть меня мудаком? — усмехнулся Штерн. — Ты?! Человек, решивший дать власть ЭТИМ СУЩЕСТВАМ, смеет называть меня мудаком?! Ты их покорный раб, желающий вновь поместить человеческий вид под их иго! Я искал варианты, искал альтернативные пути! А ты пришёл сюда с целью отдать человечество в рабство! И это я мудак?!
— Да, ты мудак! — ответил я. — Потому что не прекратил всё это по причине того, что ты мудак! Ты даже не осознаёшь, насколько ты мудак, мудак! Ты хоть видел, сколько принесли страданий твои действия?! Из-за тебя погибли миллиарды! Из-за тебя ежедневно гибнут люди! Ради чего?! Ради шоу для какого-то ВЕЛИКОГО ЗРИТЕЛЯ!
Штерн хотел что-то сказать, но прикрыл рот. Морда недовольная, но помалкивает.
— Ты мог остановить это в любой момент, но не остановил! — продолжил я. — А-а-а, я понял! Ты не знаешь, что именно интересует зрителя, ведь так?! Тебя пугает мысль, что если остановить этот калейдоскоп бесконечного насилия, то ему может перестать быть интересно, я прав?! Ты маленькое и трусливое ссыкло…
— Иди №%~#й!!! — проревел Виктор Штерн.
— На лучшее подтверждение я даже не рассчитывал! Ха-ха! — рассмеялся я.
— Ты — мерзкая тварь, худшее порождение человечества!!! — в неописуемой ярости прокричал Штерн. — Чего стоите?! Убейте этого сукина сына!!!
Я быстро захлопнул дверь и закрыл её засовом.
Обратно в пультовую и прямо к защитному стеклу.
Перезаряжаю карабин и начинаю стрелять прямо в стекло. Естественно, что оно бронированное — защита персонала прежде всего, но даже у самого крепкого бронестекла есть свой предел.
Очередью на двадцать патронов пробиваю в стекле отверстие, после чего сразу же вставляю в него ствол карабина и безнаказанно расстреливаю правого от Штерна бойца. У него даже был личный оберег, но его сильно исчерпали осколки, поэтому долго он не продержался.
Сразу же перевожу ствол на второго, но тот резко уклоняется, напрочь забыв о бедняжке Штерне. Я простреливаю обе ножки этого бедняжки, после чего пускаю остаток магазина во второго бойца.
Не теряю время на перезарядку, а сразу выхватываю хай-тек пистолет и бегу в зону испытаний.