Травля лисы
Шрифт:
Но все равно мне стало легко как-то. А наутро мы собрались ехать на дачу. Мы снимаем дачу под Зеленогорском. Из-за сына главным образом… Мы собрались на дачу. Лил дождь… гроза… Мрачно было очень. Но у меня никакого предчувствия не было. Вот говорят — предчувствие! А я ничего не чувствовала. Я даже не видела убийцу. До самого последнего момента я не видела убийцу.
Потом — молния! Молния — и я увидела его. Он стоял страшный, черный, в длинном плаще с огромным капюшоном. Как палач… Он стоял и целился прямо в меня. А потом… потом я ничего не помню. Только пули. Пули летели, как майские жуки. Мне казалось,
Вот и все, господа, вот и все.
В баню они, конечно, не пошли. Настроение было не банное. После того, как плодотворно пообщались с Татьяной, поехали обратно в офис.
— А дерьмовая история, — сказал Петрухин.
— Дерьмовая, — согласился Купцов. — Душок у нее нехороший. Мотивчик?
— Либо ревность, либо месть.
— Аргументы? — Интуиция.
— Согласен: либо ревность, либо месть… Знаешь что? Мне это дело как-то сразу не понравилось, — сказал Купцов. — Что-то в нем изначально пакостное.
— А у нас есть другие? Дело Трубникова — не пакостное?
— Пакостное, но… другое. Там все же был конкретный корыстный интерес. А где есть корысть — обязательно есть логика. Сволочная, конечно, но логика. А здесь какая-то мешанина: от гадалки до стрельбы. Не вижу лог гики… А, Митька?
Петрухин выпустил облачко дыма, ответил:
— Логика обязательно есть… Должна быть. Просто мы с тобой ее еще не нащупали. Давай разбираться. Что мы имеем на сегодняшний день? Имеем мы Татьяну Андреевну Лисовец, которая длительное время получала угрозы по телефону. Угрозы не очень конкретные, и, что немаловажно, за угрозами не стоит никаких требований или условий. Так?
— В общем, да, — кивнул Купцов.
— Но коли нет никаких конкретных требований, мы можем предположить, что Любовница хочет: а) за что-то отомстить Татьяне либо Николаю; б) создать внутри семьи нервозную обстановку.
— Ага, — поддакнул Купцов. — А потом, когда ее коварные планы не осуществились в полной мере, прислала слепого киллера с детской малокалиберной пукалкой и с трясущимися руками… Вот уж действительно — «Слепой стреляет без промаха».
— А дурной работает сыщиком, — в тон ему ответил Петрухин.
Пару минут партнеры молчали. Петрухин пускал дым кольцами, Купцов наблюдал. Посмотреть со стороны: два бездельника.
— Ладно. Давай, Митька, по-другому. Наша Таня уверенно заявляет, что врагов у нее нет. У мужа тоже… Хорошо! Просто замечательно. Одни друзья. Но кто-то из этих «друзей» сначала изводил ее угрозами, а затем прислал киллера. Пусть хренового, пусть с никудышным оружием… допускаю даже, что ему была поставлена установка: не убивать, стрелять по конечностям…
— Ну-ну-ну, — перебил Петрухин, — это уже, Леня, из голливудских сценариев. Нежизненно.
— Спорный вопрос, Дима/ Весьма спорный. Если бы пришел человек с «Калашниковым» или «Токаревым», тогда, конечно, говорить о «заказных ранениях» более чем сомнительно. Но сам по себе выбор оружия подталкивает к мысли: «киллер» из стрелков-спортсменов. Во-первых, боевые характеристики пистолета Марголина не позволяют нанести тяжелых ранений. Во-вторых, «маргоша» применялся в упражнениях по скоростной
— Все равно, дон Леонсио, не катит эта тема, — качнул головой Петрухин.
— Да я и не настаиваю. Тема действительно надумана и за уши притянута. Но прислал киллера кто-то из «друзей». И он же организовал звонки. Номер, с которого звонили, есть. Надо начинать с него.
Номер тут же попробовали «пробить» по базам. Безрезультатно. Как и предполагалось, номер «не пробивался».
Глава пятая
ЦВЕТОК ЗЛА
Каждое преступление имеет мотив… Кроме, ребята, хулиганка. Тут я пас. Хотя и у хулиганки мотивчик есть: покуражиться над людьми. Удаль, бля, молодецкую показать… Но это мы в расчет не берем. У меня лично к хулиганам отношение какое? Да никакое. Потому что нет там ничего для меня интересного. Нечего там искать мотивы, психологические нюансы и прочее. Все это заменяет водка и тупость.
В остальных случаях мотив есть. Обязательно есть. С корыстными преступлениями все вообще просто и понятно. С делами на почве ревности или мести — сложнее. Но и тут мотив, как правило, удается вскрыть. Хотя… искать логику в человеческих поступках — занятие неблагодарное. Не знаю, что на этот счет говорит теория, а практика давно и многократно подтвердила: в поступках большого количества людей логики либо вовсе нет, либо очень мало. Вы можете построить пару-тройку безукоризненных версий… настолько безукоризненных, что существующие факты лягут в них «как тут и було». А потом выяснится, что все наоборот и дворецкий никого не убивал, а убил как раз любовник старшей дочери, оскорбленный тем, что убитый назвал его попугая сорокой.
Как бы сильно ни отличался детектив от жизни, общее у них все равно есть: как правило, к преступлению оказываются причастны свои — кто-то из этих дворецких, старших или младших дочерей, их любовников и так далее. Всегда где-то рядом есть свой Дворецкий. Только копни — и ты найдешь Дворецкого.
…Мы с Ленчиком сели «искать Дворецкого» из окружения Татьяны и ее мужа. Кстати сказать, зря Ленчик вбил себе в тупую свою следаческую башку, что я от Лисы тащусь. Телка она, конечно, «выщщий пилятяшь», и вполне можно головенку потерять, но… что-то в ней есть стремное. Прав, пожалуй, Брюнет: она разбивает сердца… И сегодня платит за это?
Итак, не имея пока что возможности проверить телефон, мы сели искать Дворецкого. Он был где-то рядом, возможно — совсем рядом. Даже в первых беседах с Лисой обозначился некий круг общения. Мой педантичный партнер взял лист бумаги и нарисовал в центре большой круг. Внутри которого написал «Татьяна/Николай». А потом пошли кружки по периметру листа. Их оказалось довольно много. Ленчик соединил четкими линиями переферийные кружки с центральным. Получился некий абстрактный цветок. Меня так и подмывало сказать: цветок зла, но я знал, что мой интеллектуальный партнер при таком моем высказывании поморщится. И я промолчал, решил оставить эту подляночку на потом, когда, например, моего высокохудожественного свиста не будет уже хватать.