Травма
Шрифт:
– Есть.
Сергеев растерянно моргнул. Как будто бы лопнул пузырь, мгновенно исчезла завеса, окутывавшая их с Лито в последние полчаса.
Ксэ смотрела прямо на него поверх коммуникатора.
– Что-то на подозреваемую?
– Нет.
– Ксэ секунду помолчала, затем протянула Сергееву ком.
15 апреля, 4:38
Не ожидали? А это снова я, из затерянных глубин. Ха-ха.
Казалось, воздух стал горячим, удушливым. Они здесь. Щёлкнула дверь внизу, две пары ботинок переступили порог. Громко - для того, кто уже несколько часов
Они увидели свет и пошли наверх. Один идёт тяжело, буквально швыряя ноги на ступени, другой будто прихрамывает.
Она сидела на стуле перед окном. Со спины - словно манекен в витрине свадебного магазина... Хочу говорить, да слова пропали. Чоу не остался за дверью, а вошёл внутрь, идиот. Зачем... плевать.
– Как я понимаю, вы с результатом.
Малик нащупал "дали" и вынул руку из кармана.
– Да, но...
Она повернула голову. Нет, совсем не девочка. Стали бы мы слушать приказы какой-то девчонки в платье. Нет, у неё в глазах то же, что было у Года. Хуже. Никаких сомнений.
– Рада это слышать. Где посылка?
Она говорила отрывисто, напряжённо, будто изо всех сил сдерживая раздражение.
– Вот.
Девушка поднялась на ноги и слегка пошатнулась. Странный рюкзак на спине - наверное, тяжёлый.
– Они сопротивлялись. Двоих наших стукнули, одного ранили.
– Не говорите, что вас не предупреждали. И я не Год, чтобы считать ваших мертвецов. Я только передаю приказы.
– Выпалив ещё один залп слов, она остановилась у окна и тихо прибавила: - Что с теми, у кого была посылка?
– Все мертвы.
– ...Я проверял, - добавил из-за спины Чоу.
– Правда... хорошо, - неожиданно глубоким, грудным голосом ответила она и обернулась. Всё та же бледная кожа в веснушках и тёмные круги под глазами - разве что во взгляде больше благосклонности.
– Тогда давайте сюда посылку.
Девушка медленно, аккуратно обогнула стул и приблизилась к Малику. Серебристая металлическая коробочка, чуть Щже и тоньше обычного коммуникатора, легла на маленькую ладонь. "Дали?". Почему "дали"? Что это, кто это? Но не спрашивать же её об этом, правда?.. Нужно отвести Чоу к врачу, самому успокоиться, а потом думать, на что потратить неожиданно свалившиеся деньги. Деньги... да, я про них и забыл за всем этим... только и всего. Всё к лучшему?
– Это она?
"Уровень 0,8 от болевого порога, увеличить до 0,85. Через 5 секунд - ширму, видеоряд и одновременно - снижение до нуля. Пять, четыре, три, два, один. Выключайте..."
...
"Проверить реакцию на раздражители. Семьдесят, сорок, вот здесь даже девяносто процентов... Прекрасно. Поднимайте ширму, уровень без изменений. Снимите показания".
Белая ширма с мерцающим абстрактным видеорядом поднимается, и в кровавом тумане я вижу выплывающую из-под неё фигуру. Воздух, да, мне удаётся глотнуть воздуха. Она становится всё отчётливей. Посередине что-то блестит на свету. Слух тоже возвращается.
– Какие
Это блестящая коробочка. Он держит её в одной руке, второй открывает - я слежу за её перемещением, - достаёт что-то и подносит к...
...
– Да...
Да, это он. Таким я его помню. Никогда не держала его в руках, но знала, что он будет именно таким. С трудом удерживаюсь от того, чтобы не зажмуриться от удовольствия. Хотя бы одна из машинок в моей голове работает нормально. Но всё равно - мгновенно стало так легко, так... звёздно - точь-в-точь как тогда, когда я впервые приблизилась к сумке в участке. Но сейчас - не то, сейчас я почувствовала всё разом, как только он произнёс эти два слова. Что все мертвы. Все.
– Мы можем идти?
Малик переминался с ноги на ногу. Тот, что за ним, с замотанной рукой, смотрел безучастно, как-то одурело. Вполне можно убить вас прямо сейчас - за всё, что вы уже знаете и можете узнать потом, и за то, что обязательно расскажете нужным людям, когда они до вас доберутся. Даже хорошо сейчас это сделать, пока не поздно. Но мне так хорошо, мне так... не знаю, почему - я не могу! Опять это "не могу". Машинка один, машинка два, - я обращаюсь ко всем голосам в моей голове, и ни один не может ничего сделать.
– Да, идите. В следующий раз с вами свяжутся, не я. Скорее всего, переведут в новую ячейку.
Выражение блаженства пропало с её лица, оно кривилось и плыло, словно от сильной боли. Прямо как у мамы, когда она в последний раз смотрела вслед уходящему отцу. Когда хочешь что-то сказать или сделать, но тебя просто разрывает на части.
Малик повернулся к выходу.
– Стой.
Малик замер. Чоу затравленно оглянулся.
– Расскажи, как всё это было.
Малик медленно развернулся и робко взглянул в глаза девушке.
– Расскажи.
"Что происходит? Что с ней?? Быстро сводку!.."
...
"0,6... 0,7 от порога?.. Откуда??? Как так, не было ничего, а теперь... Всё равно, хороший результат. Но следите, чтобы не больше девяноста двух, помните?.."
...
"Всё, хватит. Уймите эти корчи, достаточно на сегодня".
– Мы вошли спокойно. Все... перегородки захлопнулись, когда мы ввели ваш код на входе. Потом... в этой диспетчерской, или лаборатории... было четверо. И тот, которого вы описали. Потом...
Малик закашлялся. Чоу нервно переводил взгляд с Малика на дверь, а девушка не отрывала глаз от рассказчика.
– Мы спросили про "дали", сказали, что мы от "Бриты"... Они сразу схватились за пушки. Погодите, а...
Нет, нет. Я ничего не сказал. И не скажу. Я не знаю, что это, передо мной - и есть Брита. Я вообще ничего не знаю. Я недогадливый. Я хочу подальше отсюда.
– Что дальше?
Не заметила. Хищные, огненные синие глаза.
– Мы... были готовы, начали стрелять первыми, и...