Травма
Шрифт:
– Шен'ке шеччи ?исна воррэ! Алла курэ наар, ашкри, аваш'шэй!
– Оставь нас в покое! Убирайся отсюда, уходи!..
Невада нащупала безжизненную ладонь Блайта и со всей силы сжала её.
– Соимэ а?ена куархэ ос?ей! С?уммрэ ше'экес найири! Шхоммэ, лэйас хэ!
– Позволь нам жить своей жизнью! В нашем мире! Найди себе свой!..
Копф на секунду замер в изумлении. Затем вздрогнул, поморщился и поднял пистолет.
– ДОВОЛЬНО!..
Резкий мужской голос потряс купол. Свет прожекторов мигнул. Копф, Ксэ, Невада - все разом оглянулись.
Эванс и Моро стояли у дальней лестницы наверх, позади Копфа. Один был
– Я сказал, хватит, - повторил Эванс.
– Опусти оружие.
Копф открыл рот от удивления.
– С... Создатель?..
Эванс как будто остался прежним. Короткие каштановые волосы, чисто выбритое овальное лицо, чёрный костюм с повязанным простым узлом галстуком. Преображение свершилось где-то в другом месте: в глазах, в походке, в осанке - ничто не напоминало о том, кем он был раньше. Казалось, само пространство вокруг него расступалось в почтении, а властный взор его освещал самые тёмные уголки зала. Одно случайное движение его ладони - и Неваде в лицо подул свежий ветер.
– Создатель... Что вы... Почему вы здесь?
– Я наблюдал за всем, что происходит. Мне нельзя находиться в этом мире, не заразив его собой. Поэтому я смотрел глазами твоего помощника. Я был им, но не делал ничего, чтобы проявить себя. И мир не заметил.
Голос Создателя исходил как будто отовсюду, раскатываясь дрожью в наэлектризованном воздухе. Где-то выпала из паза и гулко полетела вниз металлическая заклёпка.
– С меня довольно этого. Мы уходим.
– Но...
– Ты что, не видишь?..
– Купол сотрясся ещё сильнее; пол под Невадой ходил ходуном.
– Посмотри, как они цепляются за самих себя, друг за друга, за всё, что их окружает. Эта женщина живёт в созданном нами комбинированном мире, где несуразность на несуразности - и называет его своим. И просит разрешения жить в нём дальше. И кто из нас после этого большой, умный, справедливый? Кто из нас прав?..
Он отвернулся в сторону, по-прежнему сияя, но беспокойно, сжав губы в раздумье. Копф теперь стоял к нему лицом, опустив пистолет и смотря в пол.
– Создатель.
Тот не отреагировал.
– Я тоже устал от этого. От экспериментов, от поражений. Но я всегда помню, что на кону. Вы создали меня, как часть самого себя, и я чувствую всё не хуже вас. Такой, как Избранная, больше не найти. И то, что с ней случилось... Она нужна вам. А в этих людях я вижу её черты. Не напрасно же мы собирали эти миры, их миры воедино. Разве вы сами не чувствуете? Созданная вами комбинация, та, в которой мы сейчас - и есть Избранная, её только нужно привести в порядок, собрать, как мозаику...
Создатель пылал в огне. Оболочка Эванса сходила с него, как прозрачная змеиная кожа, а под ней проступало что-то ослепительное, золотое, на что трудно было смотреть.
– Я знаю, мы уже много раз пытались. И делать больно этим людям, зная, что вместе они образуют Избранную... Но она всё поймёт, обязательно, когда снова станет единым существом - иначе она не была бы такой особенной, ведь так?.. И кто сказал, что это неправильно - желать быть вместе с единственным равным Вам существом... мы обо всём этом уже говорили... кто?..
Копф потерял свой уверенный тон, он запинался, сбивался с одного предложения на другое, растерянно переступал с ноги на ногу, а золотой свет перед ним становился всё ярче.
– А эти "люди" - просто реплики, одна из вариаций бесконечного континуума... почему мне нужно объяснять это... Создателю? Вы же сами это выяснили, сами вычислили необходимые элементы для воссоздания Избранной... Сейчас у нас почти уже всё получилось. Я избавился от своего чипа, чтобы жить в плоскости этого мира, чтобы закончить всё раз и навсегда! Осталось совсем немного, такая малость... Семеро
От резкого движения Невада вздрогнула. Тело Копфа само собой взмыло в воздух, на огромной скорости врезалось в стену купола и полетело в пропасть. Создатель, весь в слепящих лучах, опустил руку. Теперь он выглядел властно, грозно, почти воинственно. Но когда он заговорил, в его голосе звучала только горечь.
– Идите. Он ваш.
Создатель оправил плащ, высоко вскинул голову и двинулся вперёд. Невада со смесью страха и благоговения смотрела, как он идёт прямо на неё по мосту. Его золотые волосы развевались, хотя в зале не было ни ветерка, глаза с пронзительной болью внутри смотрели поверх людей, куда-то вдаль. Позади него оставался как будто след от корабля на воде - две расходящиеся в разные стороны линии искр, за которыми всё начинало дрожать, осыпаться, разваливаться на части, опутанное ярким сиянием. Ксэ выпрямилась во весь рост и опасливо отошла с дороги, но Создатель прошёл в стороне от всех троих, как будто больше не замечая их. Искристая линия бури хлестнула Неваду по лицу, и тут же вокруг заревел ветер, заскрипели перекрытия, затрясся под ногами шаткий мостик. Создатель уходил всё дальше, взрезая мир подобно ножу, расшатывая его основы, разрывая последние швы, державшие многие реальности в одной. Ксэ и Невада впервые в жизни переглянулись. И поняли друг друга. С трудом ступая по дрожащему мостику, Ксэ подошла к Неваде и взяла её ладони в свои. Воздух всё больше наполнялся золотой пылью. Через плечо Ксэ Невада увидела, как оставшаяся на постаменте Сфера исчезает в эпицентре белого огненного шара. Глаза обожгло болью. В последний миг Невада почувствовала, как прохладные пальцы Ксэ сжимают её руки. Длинные, надёжные, свои пальцы. И сжала их в ответ.
Эпилог
Так хорошо. Открыты глаза, закрыты - одинаково: мягкий солнечный свет и плавная, тёплая подушка сна вокруг. Говорят, когда спишь, меняешь душу на другую. Не знаю точно, что они имеют в виду, но когда только проснёшься, ещё даже не чувствуешь своего тела - только это нежное, воздушное облако. Не выразить, как это прекрасно.
– Ксэ!
Ная проскользнула под шуршащей ширмой. Близился сезон красных побегов, двери давно сняли с петель, заменив тонкими полупрозрачными завесами от сквозняков.
– Ксэ, пора вставать, на'кси ждёт.
– Пусть шьи-Накси подождёт ещё немного... на'кси??..
Ксэ широко раскрыла глаза. Конечно же, на'кси. Сегодня тот день.
Ная подошла к скамье и положила руку на плечо лежащей лицом к стене Ксэ. Та только слегка вздрогнула, а потом повела плечами и сладко вздохнула. Это было непросто и небыстро, но теперь - наконец - она уже не шьен-Ная-киамэ, а просто Ная, и прикосновения вызывают не панику, как раньше, а лишь мягкие волны радости. У нас такое сближение - всегда непросто. Говорят, это само по себе важно и правильно. И тут я согласна.
– Ну что, просыпайся - сделаем из тебя настоящую суи-фа.
Ная провела рукой по подросшим за последний месяц волоскам на голове Ксэ. Ксэ сидела на крутящемся стуле перед переливающимся всеми цветами радуги перламутровым зеркалом.
– Я много видела суи-фа, и из тебя выйдет просто замечательная. Даже почти не нужно добавлять - только слегка подровнять вот тут, немного чи'и - оттенить скулы - и всё.
Ная действительно работала уверенно, как будто всю жизнь только и делала, что готовила суи-фа к на'кси.