Травма

Маслов Рей

– И разбейтесь хоть в лепёшку, только мне не мешайте.

Сергеев медленно поднялся на ноги; по голове трещинами расходилась боль, в висках стучала кровь. Прозрачный купол стоял всё там же - ни пятна, ни царапины. Внезапно Сергеева пронзило пониманием, словно ещё одной вспышкой боли.

– Вы ведь этого и хотите, так? Чтобы я расшибся тут сам по себе, чтобы не пришлось марать руки?

– Нет, конечно. Вы в куполе, здесь безопаснее, чем снаружи. Да и вы - не самый тяжёлый случай, если сравнить с другими. Вы знаете, почему я изначально не рассматривал Ксэ как угрозу нашему плану? Она сильно отличается от вас и всех остальных, как вы могли заметить. Мыслит она тоже по-другому - не разрозненными объектами и понятиями, а комплексными образами, перетекающими

друг в друга. Её мозг не может, как ваш, умело заменять "неугодные" элементы подходящими по обстановке . Поэтому она некоторое время не реагировала на искажения, а затем рывком качнулась в сторону иллюзорного мира, заменив им реальный. Не могу даже представить, какое влияние окажет на неё близость к очагу, но это будет явно что-то положительное для нашей миссии.

Сергеев вяло дошаркал до Копфа, встал у неё за спиной и потухшими глазами наблюдал за движением точек и линий по глади панели.

– Вы постоянно говорите "мы"... Кто вы такие?

Копф, кажется, впервые за полчаса оторвался от пульта и пристально посмотрел на Сергеева.

– Видите ли. Я, как и вы, всего лишь часть системы. Я - это Мы, а мы - это Он. Создатель.

– А вам не кажется, что мы просто...

Вдох.

– ...было пройти через подсобные помещения.

– А вы знаете вход? И вообще, ...

Выдох.

– ...больше интересует то, что мы только что видели. Кто мог сделать такое с охраной? Их как будто дикие звери задрали.

– Дикие звери...

Вдох.

Дыхание мешало слушать. Голоса были очень далеко, что-то разобрать можно было, только изо всех сил напрягая слух, концентрируя внимание. На таком уровни восприятия кровь в ушах шумела вечным фоном, а шипящий прибой вдохов и выдохов заглушал всё.

Голоса тем временем утихли. Некоторое время не было слышно ничего, и внимание начало рассеиваться - на летающие вверху пылинки, холодный металл решётки за спиной. А потом издалека вдруг послышалось их собственное дыхание. Они проходили внизу.

– Кажется, развилка.

Было так пусто. Я смотрела на Бриту, Блая, Люка и видела саму себя - серую, измученную, пустую. Когда мы поднялись на поверхность по полуразрушенной лаборатории, мы просто очень устали. Потом был новый, ещё более неузнаваемым Иэле, и на его фоне - Брита с двумя безднами вместо глаз. Может, это она нас заразила, пока вела вперёд среди зияющих руин. Она сказала, что Сфера собирает души. Что душа Лито улетела во-о-он туда. Не затем ли она нас повела, чтобы добыть душу для себя взамен потерянной, заполнить эти пропасти-глаза?.. Я начинаю рассуждать, как она - сбивчиво, нервно, как будто у меня тик, как будто я грызу ногти, а я не грызу ногти, я только облизываю губы, но какая, к чёрту, разница...

Вот, вот оно. Я всё больше становлюсь похожей на неё. А от неё самой в то же время отдаляюсь. Как будто какой-то раздражающий элемент, чужеродное тело между мной и Бритой. Я начинаю чувствовать кожей то, о чём говорил Люк: она не наша. Не из моего круга, не из моего мира. И это не чёртова метафора, это вправду так. Теперь я во всё верю - в мультипроекции, параллельные миры, избирательную память, во весь малопонятный бред Люка, на деле оказавшийся правдой с начала до конца. Но ему самому я всё равно не доверяю. Пока мы шли по тёмным развалинам города - ни криков, ни шорохов, давно опустевшее царство песка и сорной травы - я чувствовала, как он медленно просачивается внутрь меня, как душный запах его парфюма, сквозь каждую пору. Глубоко, в послевкусии, есть что-то, что могло бы мне в нём понравиться. Но сейчас я только напитываюсь его осторожностью, выхолощенным острословием, недоверием, и начинаю ещё меньше доверять всем, и ему тоже. Я закрываюсь, закапываюсь, забиваюсь глубже в себя, чтобы больше не соединяться с ними, оставить место только для себя. Брита - холодная, отчаявшаяся, безумная, Люк - подлый, опасный, отвратительный. Остался только Блайт, мой дорогой, ненаглядный Блайт, мой

рыцарь со сверкающей рукой. Он идёт рядом, притихший, несчастный, точь в точь побитый щенок. Мой нежный, мой терпеливый, сносящий все мои насмешки, все капризы. Один ты сейчас не пытаешься съесть меня живьём. Я вижу тебя, как на ладони, со всеми твоими беспокойствами и угрызениями, а ты меня - нет. Разве так не лучше? Чтобы только у одного была власть над этим диким потоком памяти, надо всем, что происходит, чтобы не вырывать эту власть друг у друга из рук, слабея с каждой минутой? Разве не лучше слить всё в одно?..

– Кажется, развилка.

Я обернулась на голос. Короткие чёрные волосы, бледно-лиловые глаза, шея и нежная ключица в вырезе футболки с выцветшим рисунком, полосатые туфли на платформе, руки в карманах расстёгнутой кожаной куртки. Сердце прошло ещё два шага по инерции и остановилось. Это она Невада. Она Невада, а я нет. Безымянные прядки зашевелились на висках. Они всегда хотят помочь, успокоить. Назову их Дженни и Марта, будет так здорово... Нет, нет, что это я, как Ио, начинаю давать им имена, разговаривать с ними, с самой собой, с Невадой, которая не я, что это я... Я схожу с ума. Лито, милая, я схожу с ума.

– Похоже на то. Я не уверен в своих знаниях планировки комплекса, но предпочёл бы лестницу вниз. Главная центрифуга расположена под землёй. Было бы разумно спуститься на нижний ярус. Но... м-м...

– Но?

Широкий полутёмный коридор вёл вперёд, переходя из цеха в цех, порой нависая над конвейерами и станками гулким железным мостиком. Первая развилка - шаткая с виду винтовая лестница, ведущая в черноту. Люк подошёл к краю лестничного колодца и пытался что-то рассмотреть внизу.

– В комплекс ведёт только один вход, не считая грузового подъезда сзади. Все остальные подземные сооружения относятся к фабрике, из них мы никуда добраться не сможем.

– Это ничего не меняет. Мы всегда можем вернуться обратно и пойти по другому пути.

– Нет. Надо разделиться.

Говорила Брита. Её первые слова за прошедшие два часа прозвучали резко, почти как приказ.

– Нам нельзя больше терять время. Сфера может снова уйти. Мы пойдём по двое, через 15 минут вернёмся сюда и сообщим, что нашли. Времени должно хватить. Невада, вы с Блайтом идите дальше по коридору, я с Люком спущусь вниз. Следите за временем.

Невада удивлённо смотрела на Бриту. Эти короткие указания. Настолько уверенные, настолько не в её стиле... Словно прямиком из её самой, Невады, уст, но ещё более властно, по-директорски, - что это она?..

– Разумно, - с сомнением в голосе ответил Люк. Разумно ли?.. Блайт неопределённо мотнул головой в сторону - не возражает. Невада вздохнула.

– Хорошо. Только не кричите, если что-то найдёте - здесь ещё может быть охрана.

– Разумеется.
– Брита развернулась и чеканным, неестественным шагом направилась к лестнице; Люк двинулся следом.

– Ну что, пойдём?

Блайт хмуро посмотрел на Неваду, опустил глаза, зашагал вперёд. Невада в растерянности оглянулась. Что это я?..

Они давно уже ушли дальше, по своему пути, а их звуки потонули в звуке шагов Ксэ. Она сняла неудобные сапоги и шла босиком, чувствуя текстуру металла, бетона, цементной пыли под ногами. Это было приятно. Как и всё вокруг - знакомое и незнакомое, источающее цвет, запах, вкус, всегда неожиданное и волнующее на ощупь. Ксэ было всё равно, куда идти. И она пошла туда, где слышала голоса. От решётки до развилки с лестницей по прямой было всего несколько метров, но Ксэ долго блуждала по залам и коридорам, прежде чем пришла на место. В нём не было ничего примечательного - особенно сейчас, когда все ушли, и стало так тихо. Но Ксэ всё равно радовалась, что дошла. Она чувствовала себя новорожденным ребёнком с телом и навыками взрослого - и как же это было восхитительно, воздушно, невероятно. Она вышла на середину коридора, развела руки в сторону, покружилась на месте, будто в танце, запрокинула голову, втянула носом воздух...